Entry tags:

easy pizding, аби не мовчки, берите меня за ноги, возликуй зануда, ликбез, любишь кататься?, на далеко, не мешки, оптика, песди уверенно неважно что, что такое сало

Выбор оптики для стрельбы "на далеко" (издание 2023) -- часть 2.2
Окончание второй части.
Начало второй части -- тут: https://geladen.livejournal.com/108778.html
Первая часть -- тут: https://geladen.livejournal.com/108360.html

Всё целиком -- тут: https://geladen.ch/ru/%D0%B2%D1%8B%D0%B1%D0%BE%D1%80-%D0%BE%D0%BF%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8-%D0%B4%D0%BB%D1%8F-%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%B1%D1%8B-%D0%BD%D0%B0-%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D0%BE/
(ссылаться лучше туда, а комментировать можно здесь)

***

Оптические качества и дефекты прицелов

Начну с главного: измерить, квантифицировать качество оптики любителю в кустарных условиях, без специального оборудования и без профильного образования, практически невозможно. Соответственно, для нашего брата имеют смысл только субъективные сравнительные тесты – посмотреть в две разные трубы в одних и тех же условиях, а потом, как я вот тут сейчас делаю, многозначительно разглагольствовать, дескать, «два Хельмута, Шмидт унд Бендер – это две головы», или «Карл Цайс кисть даёт», и т. п.

Яркой иллюстрацией этого тезиса является светопроводимость или коэффициент пропускания света. Светопроводимостью хвастаются все производители, у нас, дескать, 89%, а у нас, дескать, вообще 92. Во-первых, насколько мне известно, не существует стандартной методики определения светопроводимости, которая была бы адекватна нише практического применения оптических прицелов. Во-вторых, даже если бы такая единая методика существовала, уверен, что на глаз я разницу не отличу. И в-третьих, светопроводимость, выше какого-то предела – это не главное. Сейчас объясню что имею в виду, начну издалека.

В проектировании оптических систем не было новостей с 19-го века, законы оптики с тех пор не изменились. Например, конструкция Цайс Планар, запатентованная в конце 19-го, по-прежнему является основой для большинства современных нормальных фотообъективов. Тем не менее, оптика столетней давности – тусклая, а современная – нет. В чём разница?

Отчасти потери происходили от качества стекла. Немного света теряется при продирании фотонов сквозь толщу материала. Но уже к 20-м – 30-м годам 20-го столетия научились делать высочайшей чистоты стекло, мало уступающее современному, а разработка материалов с большим коэффициентом преломления позволила сделать линзы тоньше, и (бонусом к прочим радостям) ещё немного снизить потери света. Но потери при прохождении через материал – это малая часть общих потерь. Бо́льшая часть света (до трети и более входящего в прицел) терялась на отражении с поверхностей линз.

И так было до 1935-го года, пока за дело не взялся учоный Александр Теодорович Смакула[5], который сделал первое просветляющее покрытие (строго говоря – не просветляющее, а противоотражающее). С его мастерской подачи, после войны началась гонка покрытий для оптики, которая длилась десятилетиями; технология совершенствуется по сей день. В итоге, сегодня имеем то, что называется полное многослойное, fully multi-coated. Многослойное потому, что каждый слой работает в своём спектре, и для полного покрытия всего видимого света нужно несколько разных, аж до 8 слоёв некоторые кладут (включая структурные и защитные). А полное потому, что линзы покрываются со всех сторон, чтобы снизить отражения на выходе из стекла и паразитные блики и отcветы внутри инструмента.

Полное многослойное покрытие, конечно – не гарантия хорошей оптики, но отсутствие его, по нынешним временам – гарантия в лучшем случае посредственной.

И дело там не только в светопроводимости. Утрируя, если в глаз приходит 100500% света, но в виде глухой белой стены или корявой замыленной кляксы, толку от этого не будет никакого. Главная прелесть просветляющих покрытий состоит в том, что снижение потерь света на каждой отдельной линзе позволяет запихнуть в конструкцию больше линз, что, в свою очередь, достаточно эффективно помогает бороться с оптическими аберрациями, то есть — искажениями картинки, возникающими от прохождения света через оптическую систему.

Оптические аберрации – неизбежны, бороться с ними – дорого (дополнительные линзы, то есть – дополнительная масса, хитрые несферические поверхности линз, то есть очень серьёзный точмех, и тому подобное). Максимально эффективное исправление аберраций – один из главнейших факторов, отличающих отличную оптику от посредственной.

Различные аберрации в оптических системах – прекрасно изученный феномен, известны все причины, существует целая классификация. Кому интересна Учоная Суть происходящего – добро пожаловать в тырнет, учебников для второго курса профильных ВУЗов – полно, всё разжёвано. Я же университетский курс оптики за истекшие 30 лет забыл с огромным удовольствием, и теперь все аберрации рассматриваю не с научной, а исключительно с потребительской точки зрения, а именно: в оптике могут наблюдаться три типа херни – херня с геометрией, херня с цветом, и херня с резкостью.

Дисторсия

Во-первых: херня с геометрией. Она бывает двух типов – выпуклая и впуклая, соответственно бочка и подушка, а иногда бывает аж комбинированная: в середине – бочка, по краям – подушка, или наоборот, и все эти варианты – одинаково плохие. Любители фотографии прекрасно понимают о чём речь, но если в фотообъективах, типа «рыбий глаз», отрицательная дисторсия типа «бочка» может быть искомым свойством, для съёмки, например, умильных мордашек котиков, или некоторых выдающихся аспектов человеческой анатомии, то для оптических прицелов это качество – строго отрицательное. На практике это проявляется в том, что прямые линии, которые не проходят через центр прицела (точнее – не пересекают оптическую ось), искривляются. Обнаружить это просто – достаточно посмотреть через трубу на что-нибудь большое и квадратное анфас. Прямые линии и углы должны оставаться прямыми.



Но что если нет, насколько это плохо? В принципе, если целиться центральной маркой, то ничего страшного, прицел остаётся вполне функциональным. Если целиться выносом, типа «ёлочкой», то возникают ошибки, но тоже, в большинстве случаев – приемлемые. То есть, «ужас, конечно, но не ужас-ужас». Другое дело, что подобного рода кривизны относительно несложно избежать, и если прицел выдаёт сходу видимые глазу искажения геометрии, это как правило – признак неряшливого или неадекватного проектирования оптической системы, и тут – 100% жди других проблем. Для меня – тревожный звоночек, кандидат на дисквалификацию.

Хроматические аберрации

Во-вторых: херня с цветом, также известная как хроматические аберрации. Проявляется радужной или красной или фиолетовой или синей каёмочкой в местах высокого контраста, и вообще, если можно так выразиться, цветозамыливанием контуров. В экстремальных случаях – чудовищно бьёт по глазам. В неэкстремальных, но заметных случаях – очень сильно глаз утомляет. Её тоже есть два вида: кубинский щелезуб и гаитянский щелезуб. В одном случае хроматическая аберрация проявляется по всему видимому полю, и более, что ли, размыта. В другом случае она больше выражена по краям картинки, и даёт довольно чёткие ареолы сине-фиолетового или красного цвета. За этими спецэффектами стоят немного разные физические явления, и одно, кстати, другого совершенно не исключает, но нам, потребителям, от этого не легче.



У меня принцип простой: видимых хроматических аберраций быть не должно, уж очень по глазам бьют. Если совсем припёрло, с аберрацией по краям я ещё готов жить, но по центру – исключено, я им целюсь.

Необходимая оговорка: хотя Учоные Инженеры Оптики ещё в прошлом веке весьма неплохо научились исправлять сильную хроматическую аберрацию, до конца это сделать по-прежнему трудно. Если очень её искать, то можно иногда найти самую чуточку, не только в ширпотребе, но и в прицелах средней ценовой гаммы. Если её нужно искать – значит ещё ок. Если видно сразу – дисквалификация. Смотреть нужно на максимальной кратности, близко, то есть – на минимальной фокусируемой дистанции (сколько отстройка параллакса позволяет), максимально контрастные объекты (в идеале – что-нибудь глыбокочорное на ярком белом фоне).

Потеря резкости

Ну и в-третьих, херня с резкостью.

Самая распространённая проблема в этом жанре – это потеря резкости по краям картинки на минимальных кратностях. У грандов, понятно, подобных вещей не наблюдается, но у чего подешевле – расхожее явление. Происходит это из системы линз объектива, и причин к этому может быть 100500 – недоисправленная сферическая аберрация, коматозная коматическая аберрация, астигматическая аберрация, кривизна поля, любая их комбинация, да мало ли… Мне, как потребителю, совершенно всё равно что именно является причиной, вылечить это наличными средствами всё равно не получится.



Насколько это страшно? Если проблема проявляется только на минимальных кратностях, и если центр остаётся в фокусе – то жить с этим можно, мешает оно, в сущности, очень мало. Я имел (и продолжаю иметь) дело с несколькими приличными прицелами, где на минимальных кратностях края картинки самую малость плыли, но при задирании зума проблема совершенно исчезала – вполне функциональные инструменты. Однако, если, к примеру, на 20-25% пути от минимальной кратности к максимальной, края картинки по-прежнему не в фокусе (например, в прицеле с кратностью 3-тире-15х, на кратности 6х), это очень тревожный звоночек, есть причина задуматься – наверняка это не последняя и, возможно, не главная проблема с этой оптикой. Тестировать на короткой дистанции, например 50 м.

На этом с аберрациями мы, пожалуй, закончили, но с проблемами с резкостью – ещё нет, остались оптомеханические.

Другая, относительно расхожая, проблема с резкостью – линза, на которой выгравирована сетка находится не точно в первой фокалке, а где-то рядом, отчего, особенно на коротких дистанциях, приходится выбирать – либо в фокусе сетка, либо мишень. Для моих применений, это практически не важно, поскольку стрельба идёт на дальние дистанции, где глубина поля достаточна, чтобы в фокусе было всё; проблема заметна только при черновой пристрелке оптики на короткой дистанции[6]. Тем не менее, подобных инструментов я избегаю, бо такая проблема – показатель небрежности в проектировании оптики, и практически в любой ценовой категории есть варианты, где эта проблема отсутствует. Тестировать на минимальной дистанции, на которую отстраивается параллакс.

И последняя – достаточно редкая, но мерзкая проблема с резкостью – потеря фокуса со сменой кратности, первая (параллакс) или вторая (диоптрии) фокалка – крутишь колёсико кратности, и картинка расплывается. В моём случае – это немедленная дисквалификация. Кратность я туда-сюда кручу часто, подстраивать при этом всякий раз фокус – ровно та забота, которая мне, в стрелковой ситуации, совершенно не нужна.

Прочая дрянь

Другой строго дисквалифицирующий признак: изменение расстояния до выходного зрачка со сменой кратности. Невероятно раздражает. Поясню: окулярная система прицела проецирует картинку с расчётом, что принимающая линза человеческого зрачка будет на каком-то конкретном расстоянии – том самом «до выходного зрачка». Это расстояние спроектировано с определённой гибкостью – плюс/минус, глаз чуть ближе/чуть дальше – всё видно чётко. Самое капризное расстояние до выходного, как правило, наблюдается на максимальных кратностях, под них обычно и монтируется оптика. Если при смене кратности приходится менять комфортное положение головы, чтобы увидеть всю картинку – то ну его к чорту, всегда найдутся конкуренты, у которых подобной дури не наблюдается. Экстремальный пример – Elcan Specter 1:4х, прекрасный прицел на автомат – неубиваемый, отличная механика, чистейшая оптика, широкое поле зрения – но расстояние до выходного на 1х и на 4х совершенно друг с другом несовместимы, а именно – при переходе на 4х, по сравнению с 1х, нужно сильно выдвигать голову вперёд, ближе к окуляру. Для точной стрельбы, как учит нас опыт классической пулевой, один из ключевых факторов успеха – это систематическое, повторяемое, стабильное положение всего тела и головы стрелка в том числе. Прицел, который вынуждает класть голову то так то сяк – ровно то, чего не надо.

Ну и ещё одна, относительно редкая проблема: поползновения ноля со сменой кратности. Более характерно для недорогих прицелов с сеткой во второй фокалке; в первой фокалке никогда не видел, но проверить не помешает. Если проявляется – однозначная дисквалификация.

Паразитный свет и блики

Ну и в заключение о всякой дряни, которая случается в оптике, пара слов про паразитный свет и блики. Грамотное устранение паразитного света – это очень сложная задача как в плане оптического проектирования, так и в плане инженерно-производственном, и составляет, пожалуй одно из главных практических отличий между прицелом хорошим и прицелом посредственным. Паразитный свет проявляется как правило при низком солнце в передней полусфере, и принимает формы либо ярких бликов, закрывающих часть картинки, либо в выбеливании всей картинки, то есть – резкой потере контраста.



Проверить это можно только посмотрев сквозь конкретную трубу в сторону низкого солнца. На всякий случай уточню: само небесное светило в поле зрения оптики – исключительно дурная идея, если, конечно, нет в запасе на смену сетчатки для ведущего глаза. Смотреть надо, разумеется, не прямо на солнце, а примерно в ту сторону. И тут, разница между прицелами может быть огромная, вплоть до полной потери функциональности в одних моделях, тогда как в других, в тех же самых условиях, помеха будет едва заметна. Но надо понимать, что совсем устранить паразитный свет невозможно и для любого прицела найдутся условия, в которых встречный свет будет очень сильно мешать. На практике очень помогают бленды и соты на объективе – разницу между хорошим и плохим прицелом они, понятно, не скомпенсируют, но в экстремально дурном освещении помогут на любом прицеле.

Более конкретных рекомендаций тут, к сожалению, дать не могу: надо смотреть в разные трубы против света, чтобы понять что чего сто́ит, и на что рассчитывать.

На этом обзор оптических проблем можно считать закрытым. Поговорим теперь об оптических качествах. Таковых существует два: разрешение и контраст.

Разрешение и контраст

Разрешение – это угловая мера, выше которой два различных объекта ещё различаются, а не сливаются в один. Контраст – это способность оптической системы передавать разницу между, например, светлым и тёмным (хотел бы сказать, что измеряется в оттенках серого, но там всё немного сложнее), или, например, между разными цветами.

Тут у меня сходу – плохая новость. Не существует цифры в ттх прицела, взглянув на которую можно было бы оценить тот или другой из этих важнейших факторов. То есть, существуют графики частотно-контрастных характеристик оптических систем, которые, в принципе, должны давать ответ на этот вопрос, но с оными графиками есть куча проблем, а именно:

АЙН. Насколько мне известно никто из производителей прицелов эти графики в публичном доступе не публикует.

ЦВАЙ. Для получения этих графиков требуется специальное оборудование.

ДРАЙ. Для понимания этих графиков требуется специальное образование.

ФИР. Эти графики нисколько не учитывают принимающую сторону – человеческий глаз, который отличается от индивида к индивиду, и меняется с возрастом и освещением.

Другими словами, товарищи, делать всё по-науке, увы – вариант простому энтузиасту недоступный.

Разрешение по идее можно было бы протестировать кустарными методами – распечатать вертикальные и горизонтальные зебры с уменьшающейся толщиной линий и промежутков, как в кабинете окулиста, и смотреть с какого момента они начнут сливаться в серый фон. Я, в какой-то момент, этим развлекался, но:

– Колом встаёт вопрос стандартного освещения. Как, повторяемо и стандартно, воспроизвести спектр дневного света, под который оптимизированы просветляющие покрытия.

– Кроме того, в сумерках человеческий глаз становится чувствительным к другим вещам, в частности к другим частотам, т. е. замеры надо производить ещё и с разной интенсивностью освещения (порой, кстати, бывают сюрпризы).

– В любом случае результат получается совершенно субъективный, из-за особенностей индивидуального зрения.

В итоге, приходится полагаться не на конкретику, а на эмпирику – взять две трубы, смотреть в них, и сравнивать. Вообще, «бумажные» ТТХ можно мусолить сколько угодно, но ничто не заменит получаса непосредственного опыта с реальным инструментом.

Сравнивать надо, по возможности, в условиях, максимально приближённых к реальным условиям стрельбы, на предполагаемых дальностях и целях, в рабочем освещении. Если разницы не видно, то значит, что для данных конкретных применений её и нет, как бы обидно это ни звучало порой для людей, вложивших в стекло цену подержанного автомобиля.

Если же хочется прощупать пределы той или иной оптической системы, то нужно смотреть далеко и долго. При этом, оценивать разрешение и контраст надо отдельно. В деле оптимизации оптических систем, насколько я понимаю, невозможно задрать и то и другое – с какого-то момента эти два фактора входят в противоречие, и начинаются компромиссы в ту или иную сторону (читал, например, что ещё тот же самый легендарный объектив Zeiss Planar был компромиссом между контрастом и разрешением в пользу последнего).

Для оценки оптических качеств, выбирается, к примеру, некая избушка лесника, на версте и дальше. Если окошко в избушке видно сразу, немедленно идентифицируется – это контраст. Если окошко нужно отдельно выцеливать, зато потом можно различить раму, форточку, хортэнзии на подоконнике – это разрешение. У отличных прицелов – и то и другое – отличное, но что-то одно, как правило, немного лучше, и тут уже выбор — вопрос индивидуальных предпочтений и особенностей зрения.

Кроме “рабочего” освещения, рекомендуется тестировать оптику на рабочих увеличениях; разные оптические системы могут быть оптимизированы под разную кратность — качество картинки, к примеру, на 12х и на 24х может отличаться, как в одну, так и в другую сторону.

Угол зрения

Этот параметр, исключительно важный в малократниках, в прицелах для «на далеко» играет гораздо меньшую роль, чем может показаться. Речь идёт, понятно, об угле обзора на каком-то конкретном увеличении, чем больше кратность – тем меньше угол. Честно скажу, у инструментов, которые сейчас производятся в рамках «тактических» требований, вот этого всего, о чём я до сих пор говорил, не вижу существенной практической разницы, которая объяснялась бы именно углом обзора. То есть, для меня это далеко не самый важный фактор в выборе прицела.

Глубина резкости

Зато глубина резкости – очень интересный параметр, который я поначалу недооценивал. Недооценивал потому, что не стрелял на короткие дистанции. А потом как-то раз, много лет назад, решил пострелять «на далеко» из мелкашки. Надо сказать, что длинные полигоны – это далеко, дорого, и не так часто, как хотелось бы, а 22-элэр, 5.6 кольцевого воспламенения, на 300, к примеру, метров, по всей сопутствующей артиллерии – оценка дальности, ветра, и т. д. – это примерно как 308 на версту, сложное и дидактичное упражнение за недорого.

И тут выяснилось, что чем меньше дистанция фокусировки объектива – тем меньше глубина резко изображаемого пространства – ГРИП.



То есть, в теории я, разумеется, был в курсе, по фотографии ещё – это там вообще один из ключевых инструментов, но с прицелами для огнестрела на практике с этим столкнулся впервые. При отстройке параллакса на 600, к примеру, метров, глубина резко изображаемого пространства уже очень большая – всё вокруг, до и за, видно чётко. Но на коротких дистанциях параллакс приходится крутить постоянно, перенос огня по глубине и наблюдение и поиск цели очень сильно затрудняются. До какой-то степени делу помогает уменьшение кратности, кстати ещё раз о пользе малой кратности снизу. Но чем меньше дистанция фокусировки – тем меньше ГРИП, и это не единственный фактор. Чем больше объективная линза, и чем короче объективная часть – тем меньше ГРИП, просто по законам оптики.

Соответственно, прицелы с короткой объективной частью, и входной линзой большого диаметра, на коротких дистанциях, метров до 200, могут обернуться чистым наказанием, особенно в сочетании с чувствительным колёсиком подстройки параллакса.
Как я говорил, для моих основных применений, глубина резкости – фактор незначительный, но тем, у кого стоит задача стрелять накоротке, стоит на это обратить внимание, и, может быть, выбрать прицел с объективом поменьше диаметром (у Ильи Кошкина, уважаемого, помнится, целое видео было[7] про то, почему в малократники не ставят здоровенные объективные линзы 56 мм диаметром – вот, в числе прочего, потому, что нужна глубина резкости накоротке).

Масса и габариты

Масса – для меня – очень важно. В заданных ТТХ я считаю приемлемой массу меньше килограмма, а желательной – меньше 900 г.

Масса определяется в первую очередь количеством линз, монтажом их, который держит отдачу, и сложностью механики. Для расхожих вариантов, грамм 800 набегает по-всякому, а во всём, что легче, как правило, либо качество картинки страдает, бо линз не хватает, либо живучесть.

Бывают, конечно, исключения, например лет 10 назад контора March сделала достаточно убедительную модель 3-24х, массой менее 700 г., но подобных исключений – очень мало; марчи последних серий потяжелели и стали как все. Чаще наблюдается обратное – например верхняя линейка вортексов, при отличной оптике, механике, и надёжности, весят как утюги – по 1300-1400 грамм. Стрелять с ними очень удобно, но таскать – Боже упаси.

Длина прицела – компромисс. В жертву, при прочих равных, в какой-то степени идёт глубина резкости. Кроме того, короткие прицелы зачастую весят больше длинных аналогов, в силу более сложной механики. В разумных пределах, этот фактор для меня – не главный. [8]

Диаметр входной линзы = больше света ценой габаритов. При одинаковом качестве и конструкции, количество света пропорционально площади входной линзы. Расхожие варианты – 44, 50 и 56 мм в диаметре, последняя цифра в обозначении прицела, после буквы «Хэ», например 3-тире-12-хэ-50. Если 50 мм взять за 100%, объектив 44 мм будет впускать 77% света, а 56-миллиметровый – 125%. То есть, кажется – 50, 56 мм – разница небольшая, а на самом деле – на четверть больше света. Это в теории. На практике же, в выборе прицела, это – не главное. Надо смотреть на конкретную модель, поскольку приведённые проценты – это «при прочих равных», что почти никогда не выполняется. Светлость гораздо больше зависит от конкретной оптической конструкции и покрытия линз.

Для кратностей до 18-20х, 50 мм мне представляется разумным компромиссом. Для бо́льших кратностей я бы, всё же, порекомендовал 56 мм, и не из-за светлости, а из-за размера выходного зрачка. Диаметр выходного зрачка – это размер пучка света, который влетает из прицела в глаз стрелку. Этот диаметр – просто диаметр объективной линзы делить на кратность. Для комфортного прицеливания, выходной зрачок должен быть заметно больше зрачка человеческого, и чтобы на больших кратностях это соотношение сохранить, приходится увеличивать объектив, что, в свою очередь тянет за собой всё прочее – габариты и массу.

И наконец – диаметр основной трубы. На этот счёт есть два заблуждения – дескать, в большой трубе больше света (неверно – при прочих равных, свет определяется диаметром объективной линзы, а не трубы), и, дескать, большая труба – тяжёлая (тоже неверно – по сравнению с массой начинки, масса алюминиевой трубки – сущая ерунда). Толстая труба нужна в первую очередь для размещения линз необходимого диаметра (что важно, например, с большими объективами), и размещения механики – крепления всех этих линз, пространство для подстроек, механизмы относительного смещения линз, и прочее. Трубу утолщают когда начинка в тонкую не влезает, и повышение массы – не от трубы, а от начинки.

Дюймовых прицелов современного производства с нужными ТТХ я не видел, вообще, дюймовые трубы, мне кажется – вымирающий вид. Де-факто стандартом идут 30 и 34 мм – практической разницы – никакой, не по этому критерию следует выбирать. Зато любой другой диаметр трубы – а существуют 35, 36, 40 мм и пр. – настоятельно не рекомендую. Под такой нестандарт найти оптимальный монтаж – порой та ещё полоса препятствий.

Заключение

В заключение хочу пожелать тебе, дорогой читатель, и всем твоим родным и близким, чтобы прицелы и вообще огнестрел использовались исключительно по развлечению, а не по назначению.

Мира всем.

________________________

[5] Кстати, интереснейшей, феерической биографии персонаж – при рождении, в 1900 году – подданый Австро-Венгерской Империи, из нынешней Тернопольской области, самородок из пейзан, в юности успел повоевать в рядах Галицкой армии – неясно, впрочем, до или после её влияния в ряды армии Красной (вообще, это достаточно мутный эпизод его биографии) – но не попал под раздачу ни в ЧК, ни к полякам, а смог слиться на родное село, где в возрасте 22х лет таки закончил гимназию. Потом, на минуточку, Гётингенский университет, блестящая карьера, затем должность руководителя исследовательского отдела в Цайсе, а в 1935-м году изобретение абсолютно революционного просветляющего покрытия для оптики (которое оставалось военным секретом немцев до конца войны). Потом весьма успешная работа на Третий Рейх в области инфракрасного наведения ракет, а затем оккупационная администрация США вывозит чувака за океан, где он вскоре получает профессорскую должность в Массачусетском Технологическом, где он основывает и возглавляет лабораторию физики кристаллов, а потом, в 1980-е, тихо помирает от старости. Его, кстати, одним из первых, ещё в начале 1990х, торжественно приняли в ряды украинцев, посмертно (ну сейчас он там с Иваном Айвазовским и Архипом Куинджи – в хорошей компании). Вообще – не биография, а бомба! Какие там приключенческие книги и фильмы, реальность – на порядки круче!

[6] К слову, на оптике без отстройки параллакса проблема может стоять значительно острее.

[7] https://www.youtube.com/watch?v=9E7W3NbhvIU

[8] Ночники у нас, увы – ферботен.