|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2005-08-04 14:09:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О кризисе университета: Копосов
В книге «Критика социальных наук» имеется такой вот небезынтересный пассаж:
«Современный университет формируется в XIX в. как один из важнейших институтов… складывающихся национальных государств. В рамках этих государств… рождается проект и формируются основные институты светского либерально-демократического общества ХХ в. … с развитой системой демократической аккультурации граждан, центральным элементом которой в условиях торжествующей дехристианизации стала система светского образования. Замковым камнем этой последней был университет. Проект светского демократического общества утверждался как проект, основанный на научном мировоззрении… Университет стал храмом демократии, а наука – ее религией.
Университетская наука и университет как институт представляют собой совершенную форму идеологии прежде всего благодаря концепции единства знания. Наука не столько обосновывала демократию (как раз в этом далеко не все ученые были согласны), сколько… создавала такую картину мира, в рамках которой демократия была наиболее естественным ответом на вопрос об оптимальном общественном устройстве. … Эта картина мира нашла отражение в понятийном аппарате и словаре социальных наук, который стал словарем демократии….
Поэтому неудивительно, что мы сегодня переживаем одновременно кризис демократии, социальных наук и университета. В сущности, это составляющие одного процесса…»
Занятный текст – его связки могут читаться в любую сторону. Тут и детище 60-х годов – наука как институт идейного подавления на службе у государства, и старая мысль о науке как светской религии ХХ века. Это можно читать как «наука против религии» - уже старый лозунг атеистов, а можно – наука, замещающая религию в ее деле, функциональный аналог, поддерживающий стабильность общества в условиях, когда прежний работник не справился. То и другое прочтение будут частичными. Светская, научная культура неоднородна; её деятели воспитаны – и в глубине себя несут – прежнюю, еще религиозной ковки – систему ценностей, и, опираясь на неё, создают новое знание – вполне внерелигиозное.
Наука и университет рассмотрены здесь как ведущие институты демократии – по крайней мере до недавнего времени. Место науки в обществе изменяется; университет также ослабевает. «Замковый камень» демократии… Вряд ли можно говорить, что демократия от этого падет – но ей придется измениться. Может быть, не в меньшей степени, чем изменилось европейское общество в процессе секуляризации. Демократия входит во времена, когда ей больше не удастся опираться на институт (университетской) науки. Монархия и сословное общество в формальном смысле существовали дольше, чем «время веры», но существовали совсем иначе. И демократия покидает время, привычное для неё, и входит в новые времена – будут ли у нее новые «основные» институты? Или она обойдётся без них? И какой она будет – можно ли будет ещё её узнать? Или – определять мы её будем только по предку, она будет демократией, потому что то, что получится, будет происходить из демократии?
В книге «Критика социальных наук» имеется такой вот небезынтересный пассаж:
«Современный университет формируется в XIX в. как один из важнейших институтов… складывающихся национальных государств. В рамках этих государств… рождается проект и формируются основные институты светского либерально-демократического общества ХХ в. … с развитой системой демократической аккультурации граждан, центральным элементом которой в условиях торжествующей дехристианизации стала система светского образования. Замковым камнем этой последней был университет. Проект светского демократического общества утверждался как проект, основанный на научном мировоззрении… Университет стал храмом демократии, а наука – ее религией.
Университетская наука и университет как институт представляют собой совершенную форму идеологии прежде всего благодаря концепции единства знания. Наука не столько обосновывала демократию (как раз в этом далеко не все ученые были согласны), сколько… создавала такую картину мира, в рамках которой демократия была наиболее естественным ответом на вопрос об оптимальном общественном устройстве. … Эта картина мира нашла отражение в понятийном аппарате и словаре социальных наук, который стал словарем демократии….
Поэтому неудивительно, что мы сегодня переживаем одновременно кризис демократии, социальных наук и университета. В сущности, это составляющие одного процесса…»
Занятный текст – его связки могут читаться в любую сторону. Тут и детище 60-х годов – наука как институт идейного подавления на службе у государства, и старая мысль о науке как светской религии ХХ века. Это можно читать как «наука против религии» - уже старый лозунг атеистов, а можно – наука, замещающая религию в ее деле, функциональный аналог, поддерживающий стабильность общества в условиях, когда прежний работник не справился. То и другое прочтение будут частичными. Светская, научная культура неоднородна; её деятели воспитаны – и в глубине себя несут – прежнюю, еще религиозной ковки – систему ценностей, и, опираясь на неё, создают новое знание – вполне внерелигиозное.
Наука и университет рассмотрены здесь как ведущие институты демократии – по крайней мере до недавнего времени. Место науки в обществе изменяется; университет также ослабевает. «Замковый камень» демократии… Вряд ли можно говорить, что демократия от этого падет – но ей придется измениться. Может быть, не в меньшей степени, чем изменилось европейское общество в процессе секуляризации. Демократия входит во времена, когда ей больше не удастся опираться на институт (университетской) науки. Монархия и сословное общество в формальном смысле существовали дольше, чем «время веры», но существовали совсем иначе. И демократия покидает время, привычное для неё, и входит в новые времена – будут ли у нее новые «основные» институты? Или она обойдётся без них? И какой она будет – можно ли будет ещё её узнать? Или – определять мы её будем только по предку, она будет демократией, потому что то, что получится, будет происходить из демократии?
