Рут Бенедикт, "Хризантема и меч" (http://lib.rus.ec/b/122923)

гл.V Должник веков и мира
Для обозначения понятия «обязанности», включающего все долги человека— от самого большого до самого малого, японцы используют слово он.[131] Они переводят его на английский язык целым рядом слов, начиная с obligations (обязанности) и loyalty (верность) и kindness (доброта) и love (любовь), но в таких переводах искажается смысл японского слова. Если бы оно действительно означало любовь или даже обязанность, то японцы определенно могли бы говорить об он по отношению к своим детям, но для них такое употребление слова невозможно. Не означает оно и верности — понятия, для выражения которого в японском языке используются другие слова, никоим образом не синонимичные он. Во всех случаях его употребления слово он означает «груз», «долг», «бремя», которые человек старается нести насколько можно лучше. Человек получает он от вышестоящего, и акт принятия он от кого-либо, не занимающего определенно более высокого или по крайней мере равного с ним положения, вызывает у него неприятное чувство унижения. Когда японцы говорят: «Я несу его он», — это означает: «У меня есть бремя обязанности перед ним»; они называют этого кредитора, этого благодетеля своим «человеком он».
***
У японцев существует много способов выражения благодарности и чувства неловкости от получения он. Наименее двусмысленный из них — принятое в современных городских универмагах слово, переводимое как «Ох, какая это трудная вещь» (Oh, this difficult thing) — аригато. Японцы обычно утверждают, что это слово — «трудная вещь» — относится к большой и редкой милости, оказываемой покупателем магазину своей покупкой. Это комплимент. Его произносят также тогда, когда получают подарок и еще в бессчетном количестве случаев. Другие столь же распространенные для выражения благодарности слова связаны, как и кинодоку, с трудностями, возникающими при получении он. Лавочники, имеющие собственные магазины, особенно часто говорят буквально следующее: «О, на этом не кончается» (сумимасэн), т. е. «я получил от Вас он, но при современных экономических порядках я никогда не смогу расплатиться с Вами; извините, что я нахожусь в таком положении». На английский сумимасэн переводится как «thank you» («спасибо»), «I'm grateful» («благодарю») или «I'm sorry» («извините»), «I apologize» («извините»). Вы предпочтете это слово всем другим выражениям благодарности, например, тогда, когда кто-то припустится за вашей шляпой, унесенной на улице ветром. Во время ее возвращения вам учтивость требует, чтобы вы признали внутреннюю неловкость при ее получении: «Он предлагает мне он, но я никогда его прежде не видел. У меня никогда не было возможности предложить ему он первым. Это — моя вина, но будет лучше, если я принесу ему свои извинения. Сумимасэн — наверное, самое популярное в Японии слово для выражения благодарности. Я скажу ему, что признаю получение от него он и не считаю наши отношения закончившимися с возвращением моей шляпы. Но что я могу сделать? Ведь мы же чужие».
Аналогичное отношение к долгу, и даже еще более четко оформленное, проявляется в другом слове для выражения благодарности — катадзикэнай, передаваемом иероглифом со значением «обида, оскорбление» (insult), «потеря лица, престижа» (loss of face). Оно означает и «мне обидно» (1 am insulted), и «благодарю» (I am grateful). В полном словаре японского языка отмечается, что, употребляя это слово, вы заявляете о том, что вам стыдно и обидно получать эту необычайную милость, поскольку вы недостойны ее. Этой фразой вы откровенно признаетесь в своем чувстве стыда от получения он, а стыд, хадзи, как мы убедимся в дальнейшем, переживается в Японии остро. Слово катадзикэнай — «мне обидно» — все еще употребляется консервативно мыслящими лавочниками для выражения благодарности своим покупателям, а покупатели пользуются им, справляясь о стоимости своих покупок. Это слово постоянно встречается на страницах домэйдзийских повестей. Красивая девушка из низшего сословия, служащая при дворе и избранная господином в наложницы, говорит ему катадзикэнай, т. е. «мне стыдно, ведь я недостойна принять этот он; благодарю Вас за Вашу милость». Или самурай, избавленный властями от наказания, говорит катадзикэнай, что означает: «приняв этот он, я теряю престиж; он не для меня — человека столь скромного положения; извините, покорно благодарю».
***
Всякий японец знает, что слишком обременительный он при каких-нибудь обстоятельствах приводит к беде. Хороший пример этого представлен в «Службе консультаций» в последнем номере «Токийского психоаналитического журнала». Она — своего рода «Советы несчастным в любви» и самый интересный в журнале раздел. Предложенный совет вряд ли можно назвать фрейдистским, но он абсолютно японский. Пожилой мужчина, прося дать ему совет, написал следующее:

«Я — отец троих сыновей и одной дочери. Моя жена умерла шестнадцать лет тому назад. Из жалости к своим детям я не женился снова, и они отнесли это к моим достоинствам. Сегодня все мои дети состоят в браке. Восемь лет назад, после женитьбы моего сына, я ушел в дом через несколько кварталов от моего. Стесняюсь сказать, но три года я играл в любовь с «девушкой в темноте» (контрактной проституткой в публичном доме). Она рассказала мне о себе, и я пожалел ее. За небольшую сумму денег купил ей свободу, ввел ее в свой дом, обучил этикету и держал как служанку. Она оказалась очень ответственной и поразительно бережливой. Однако мои сыновья и невестки, и моя дочь, и зять презирают меня за это и считают чужим человеком. Я не виню их, в этом — моя вина.
Родители девушки, очевидно, не понимали ситуации, и, когда пришло время выдавать дочь замуж, написали ей, предлагая вернуться домой. Я встретился с ними и объяснил ситуацию. Это очень бедные люди, но не вымогатели. Они пообещали мне считать дочь умершей и согласились на дальнейшее пребывание ее в нынешнем положении. Сама она хочет оставаться со мной до моей смерти. Но я в возрасте отца, а она — дочери, и поэтому иногда мне хочется отправить ее домой. Мои дети считают, что она охотится за моим имуществом.
Я хронически болен и думаю, мне осталось год-два жизни. Был бы очень благодарен за подсказку, что мне делать. В заключение хочу отметить, что, хотя девушка и была когда-то «девушкой в темноте», объяснялось это ее тяжелым материальным положением. У нее добрый характер, а ее родители — не вымогатели».

Японский врач считает эту историю подлинным примером слишком тяжелого бремени он, возложенного стариком на своих детей. Он заявляет:

«Вы описали обычный случай… Позвольте мне предварительно отметить: при чтении вашего письма я пришел к выводу, что вы хотите получить от меня желательный для вас ответ, и это вынуждает меня возразить вам. Я, конечно, высоко ценю Ваше долгое воздержание от брака, но Вы воспользовались им для того, чтобы заставить своих детей нести он, а также чтобы оправдать себя в Вашем сегодняшнем поведении. Это мне не нравится. Я не обвиняю Вас во лжи, но вы — человек с очень слабым характером. Вероятно, было бы лучше, если бы Вы объяснили Вашим детям, что Вам нужно жить с женщиной, — если Вы действительно не могли обойтись без нее, — и не заставляли бы их нести он (из-за того, что Вы не женились). Дети, естественно, настроены против Вас, потому что Вы ставите акцент на этом он. В конце концов, сексуальные желания у людей не исчезают, и Вы не в состоянии избавиться от них. Но человек пытается победить желание. Ваши дети ожидали этого от Вас, так как предполагали, что Вы соответствуете их идеальному представлению о Вас. Но они обманулись, и я могу понять их чувства, хотя они и эгоистичны. Они женаты или замужем и сексуально удовлетворены, отрицать за своим отцом право на это — эгоизм с их стороны. Вы думаете так, а Ваши дети — иначе (как я описал выше).
Вы говорите, что девушка и ее родители — хорошие люди. Так Вам хочется думать. Известно, что добро и зло в людях проявляются в зависимости от обстоятельств, ситуации, и нельзя сказать, что они «добрые люди» только потому, что в данный момент не ищут какой-то выгоды. Мне кажется, родители девушки — полные дураки, если согласны, чтобы она была наложницей мужчины до его смерти. Если же они собираются признать свою дочь наложницей, то должны искать какую-то выгоду в этом. Только Ваша фантазия позволяет Вам смотреть на это иначе.
Меня не удивляет беспокойство Ваших детей по поводу интереса родителей девушки к Вашей собственности; я думаю, на самом деле они правы. Девушка молода и, возможно, не думает об этом, но ее родителям следовало бы.
У Вас есть два возможных пути:
как «совершенному человеку» (т. е. как человеку, для которого не существует ничего невозможного) порвать с девушкой и расплатиться с ней. Но мне кажется, что Вы не в состоянии поступить так: ваши чувства к ней не позволят Вам сделать это;
«стать опять обыкновенным человеком» (отказаться от претензий) и разрушить иллюзию детей о Вас как об идеальном человеке.
Что же касается Вашей собственности, то немедленно напишите завещание и обозначьте в нем доли девушки и детей.
В заключение напомню Вам, что Вы стары и впадаете в детство, о чем я могу судить по Вашему почерку. Ваше мышление скорее эмоционально, чем рационально. Хотя вы и говорите о желании уберечь девушку от подонков, она нужна Вам вместо матери. Не думаю, что брошенный матерью ребенок в состоянии выжить, и поэтому рекомендую Вам избрать второй путь».

В этом письме есть кое-какая информация об он. Личность, некогда вставшая на путь навязывания слишком тяжелого бремени он своим детям, только на собственный страх и риск может менять свой курс поведения. Ей следует знать, что она пострадает от этого. К тому же, независимо от того, во сколько обошелся он детям, она не может считать, что все уже отдала: ошибочно ссылаться на это для «оправдания себя в Вашем сегодняшнем поведении». Дети, «естественно», раздражены; поскольку отец затеял нечто непосильное для него, он их предал. Глупо отцу строить иллюзии, будто только его полная самоотдача своим детям в те дни, когда они Нуждались в его заботе, заставит их во взрослом возрасте проявлять необычайную заботу о нем. Вместо этого они чувствуют лишь лежащий бременем на их плечах он и, «естественно, настроены против Вас».
***
К ситуации подобного рода американцы относятся иначе. Мы считаем, что отец, посвятивший себя оставшимся без матери детям, заслуживает в поздние годы жизни теплого места в их сердцах, а не слов «дети, естественно, настроены против Вас». Для оценки японского понимания ситуации мы можем, однако, взглянуть на нее как на своего рода финансовую сделку в той области, которая является предметом нашего сравнительного анализа. Вполне возможно, что отцу, давшему деньги в долг своим детям в виде формальной сделки и с обязательством их вернуть с процентами, мы скажем: «дети, естественно, настроены против Вас». Точно так же мы можем понять, почему берущий сигарету говорит о своем «стыде», вместо того чтобы сказать просто «спасибо». Мы можем понять возмущение японцев, когда они говорят, что один человек заставляет другого нести он. Мы можем, по крайней мере, найти ключ к объяснению чрезмерного преувеличения Боттяном его долга за стакан воды со льдом. Но не в обычае американцев прилагать эти финансовые критерии к случайному угощению содовой, или к многолетней верности отца своим лишившимся матери детям, или к преданности столь верного, как Хати, пса. А японцы поступают так. Любовь, доброта, милосердие, которые мы ценим ровно настолько, насколько они свободны, в Японии непременно должны иметь свои путы. И любые проявления чувства, будучи приняты другим человеком, превращают его в должника. Как говорит их пословица, «нужно быть (очень) великодушным от природы, чтобы принять он».

VI Оплата одной десятитысячной

Японцы делят оплаты он на различные категории, у каждой из которых есть свои особые правила: на те, что не имеют ни количественных, ни временных границ, и на те, у которых есть количественные эквиваленты и которые производятся в определенных случаях. Долги с безграничной оплатой называются гиму. Японцы так говорят о них: «Человек никогда не оплатит и одной десятитысячной (этого) он». Тиму делятся на два различных типа обязанностей: оплаты своего он родителям, называемого ко, и оплаты своего он императору, называемого тю.

Таблица — схема японских обязанностей и их оплаты:
I.Он. Пассивно приобретенные обязанности. Японец «получает он», «носит он», т. е. он представляет собой обязанности с точки зрения пассивного реципиента.

Ко он. Он, полученный от императора.
Оя он. Он, полученный от родителей.
Нуси-но он. Он, полученный от своего хозяина.
Си-но он. Он, полученный от своего учителя.
Он, полученные японцем в течение всей его жизни в результате всех контактов с другими людьми.

Примечание. Каждый человек, от которого японец принимает он, становится его он дзин, т. е. его «человеком он».

II.Возвращаемые он. Японец «расплачивается» по этим долгам, «возвращает» эти долги своему «человеку он», т. е. эти долги рассматриваются с точки зрения активной оплаты их.

А. Гиму. Даже полная оплата по этим обязанностям все равно является лишь частичной, они не имеют временной границы. Тю. Долг императору, закону, Японии. Ко. Долг родителям и предкам (а также потомкам). Нимму. Долг своей работе.

Б. Гири. Эти долги считаются подлежащими оплате с математической точностью, соответствующей величине полученного одолжения; они имеют временные границы.

1. Гири миру. Долги князю.
Долги близким родственникам из своей семьи.
Долги неродственникам за полученные от них-он, например, за помощь деньгами, за одолжения, за содействие в работе (как «соучастникам коллективного труда»).
Долги неблизким родственникам (тетям, дядям, племянникам, племянницам) за он, полученные не от них, а от общих предков.

2. Гири своему имени. Японская версия die Ehre144.
Долг «очищать» свою репутацию от оскорбления и обвинения в неудаче, т. е. долг непримиримой вражды и кровной мести. (N.B. Это сведение счета не признается агрессией.)
Долг не допускать неудач и промахов в работе.
Долг блюсти японские правила поведения, например, соблюдать все правила вежливости, соответствовать своему месту в жизни, обуздывать все эмоциональные проявления в несоответствующих для этого случаях и т. д.
Оба этих долга гиму обязательны и всеобщи; начальное школьное образование в Японии называется «гиму образование» именно потому, что нет другого слова, столь точно передающего значение «обязательный». События жизни могут привести к изменениям в деталях гиму японца, но гиму — автоматически общая для всех японцев обязанность, и она выше любых случайных обстоятельств.
***
Обе формы гиму имеют безусловный характер. В абсолютизации этих добродетелей Япония отошла от китайских концепций долга перед государством и сыновней почтительности. Начиная с VII в. Япония несколько раз заимствовала китайскую этическую систему, и тю и ко — китайские по происхождению слова. Но китайцы не превращали эти добродетели в безусловные. Китай постулирует преходящий характер добродетели, соблюдение которой является основанием для сохранения в отношениях лояльности и почтительности. Обычно ее передают словом жэнъ145 («благожелательность»), но означает эта добродетель почти все то, что на Западе принято связывать с хорошими межличностными отношениями. Родители должны иметь жэнъ. Если у правителя нет его, народ вправе восстать против него. Наличием его обусловлена гарантия лояльности. Власть императора и его чиновников зависит от соблюдения ими жэнъ. Китайская этика закладывает этот критерий во все человеческие отношения.
Этот китайский этический постулат никогда не признавали в Японии. Крупный японский ученый Каньити Асакава, говоря об этом отличии Японии от Китая в средневековые времена, отмечает: «В Японии эти идеи были явно несовместимы с верховной властью императора, и поэтому даже как теории их в целом никогда не принимали».[136] Фактически жэнь стал в Японии неузаконенной добродетелью и лишился полностью того высокого положения, которое он занимал в китайской этике. В Японии это слово произносили дзин (но писали тем же иероглифом, что и в китайском языке), и «делать дзин» или, в другом варианте, «делать дзинги» означало, на самом деле, добродетель, соблюдение которой было необязательным даже в высшем обществе. Ее полностью исключили из этической системы, что означает нечто, совершаемое не по закону. Это может быть даже похвальный поступок, вроде включения своей фамилии в подписной лист по делам общественной благотворительности или о помиловании преступника. Но дело подчеркнуто выходит за рамки требований долга. А это значит, что поступок для вас не был обязательным.
Выражение «делать дзинги» употребляется также в другом значении слова «не по закону»: им пользуются бандиты для передачи своего понимания добродетели.

...и очень очень большое спасибо за ссылку на эту книгу, которую, конечно же, читали все, кроме меня. Как всегда, ей-богу.