Выпуск первый и «всем читать».

Выпуск второй.

Выпуск третий.

Выпуск четвёртый.

Выпуск пятый.

Выпуск шестой.

В текущем выпуске: «Дом, где живёт гном». «Случай в песочнице». «Сочинение». Говно как идеал всего. Всем читать обязательно, включая аффторов, шутки кончились.

Дом, где живёт гном

Аффтор, это какой по счёту твой рассказ, первый или минус тридцать пятый? Мне-то, в общем, безразлично, но тебя угораздило попасть в группу, которую я собралась препарировать. Пожалеть ли тебя по младости да неопытности? Я ж ведь не изверг…

Рассказываю краткое содержание.

Весь первый абзац аффтор живописует нам героиню — Милку-страстотерпицу. Милка-страстотерпица спасается в парке от бывшего мужа.

Бывший Милкин муж терпеть не мог детей, так что парк был единственным местом, где она была застрахована от его появления. Ее душевное спокойствие оберегала по меньшей мере сотня карапузов в ярких комбинезончиках и целый легион школьников. Их раскрасневшиеся, расцарапанные и запыхавшиеся мордашки гарантировали ей покой и безмятежность, какие могла дать разве что иммиграция на другой континент. Изведенная бесконечными случайными встречами Милка всерьез подумывала об отъезде в другой город, но потом обнаружила эту замечательную дорогу домой – через парк, под охраной галдящей оравы детей. Прикрытие оказалось замечательным. Даже длинная дорога домой стала приятной прогулкой, которую хочется продлить до бесконечности.

Сотня карапузов, легион школьников и муж-преследователь заставляют содрогнуться от уважения: такого буйства фантазии я ещё нигде не встречала. А страстотерпица Милка начинается проситься в иконостас.

Как бы то ни было, героиня блуждает по парку (следует пейзажная зарисовка) и натыкается на маленького мальчика, который строит дом для гнома (гном исполняет одно желание в обмен на жилище). Милка начинает размышлять о природе сказки, но сбивается на частности (следует подробный рассказ о том, как Милка любит сказки и как она ни в одной сказке не встречала гнома, который исполняет желание в обмен на жилище). Дальше она знакомится с мальчиком, удивляется добросовестности, с которой тот строит дом для гнома, и чисто случайно завладевает носовым платком Димки (так зовут мальчика).

«Ночью была бомбардировка» (это текст от автора, если кто не понял). Злобные инопланетяне прилетели и «продемонстрировали силу».

Прошло некоторое время. Милка больше не встречалась с Димкой. Однажды она пришла к дому, который тот построил ещё до бомбардировки, и постучалась. Дверь открыл гном. Милка спросила, может ли загадать желание. Получив утвердительный ответ, она пожелала не то мира во всём мире, не то распыления злобных инопланетян в космическую пыль (аффтор не уточняет) — и пошла домой.

Но совесть загрызла её насмерть. «"Что бы ты загадал, Димка?" – прошептала девушка», достала носовой платок, подаренный Димкой, и начала сморкаться. Сморкалась, сморкалась, а потом увидела на платке штамп: «Детский дом №5».

И тогда, сражённая совестью уже наповал, Милка «стиснула в кулаке грязный платок и заплакала». Конец рассказа.

Вот я и спрашиваю, пожалеть ли? Ладно, больно бить не буду, проедусь только по основному.

Аффтор, как ты думаешь, какое отношение сложится у читателя к героине по имени Милка? Вот у нас в деревне Милками коров зовут, баб как-то всё больше Людками — в пику Милкам. Не могу сказать, что моя деревня уникальна, «милка» — это вообще имя нарицательное и к тому же уничижительное (от «милая»).

И вот я открываю твою гениальную рукопись и вижу фразу:

Каждый день Милка возвращалась домой через парк.

Проводив мысленным взором через парк бабищу, которая повадками и интеллектом более смахивает не на женщину, а на корову (именно такой образ и складывается в голове при имени «Милка»), я вспоминаю, что это первое предложение рассказа, и начинаю нервничать. Понимаешь, да?

Дальше я вижу, как ты старательно пытаешься мотивировать частые прогулки героини по парку. Уверяю тебя, все эти нагромождения мотиваций — чистый бред воспалённого графоманского мозга. Начать с того, что они вообще не нужны: заявление о том, что Милка просто любит гулять по парку — это и есть наилучшая мотивация. Мужа её мы в сюжете не найдём, и, таким образом, громкая апелляция к нему в начале повествования — это графомань. Сделай Милку незамужней барышней, от этого ничего не изменится. Не надо плодить сущности сверх необходимости.

Сотня карапузов и легион школьников на одном участке парка — где ты такое видел? Я даже в Москве не встречала и даже при СССР, уж на что прожила там лет двадцать.

Бомбардировка инопланетянами Земли — это в твоём случае рояль, притом безо всяких кустов. «Вдруг откуда ни возьмись появился чёрт возьми».

Мораль ясна, спасибо и на том, и хорошо, что она есть. Осмысленность — это единственное достоинство твоего произведения, всё остальное — караул.

Попытка сделать язык поэтичным — это тоже похвально, хотя о том, что они удачны, сказать нельзя. А вот такие зарисовки текст совсем не красят:

Она достала из кармана платок и шумно высморкалась. Пожилая, импозантно одетая женщина неодобрительно покосилась на нее и стоило Милка совсем по детски высунула в ответ язык. Женщина поморщилась, будто увидела лягушку и поспешила прочь.

Я не про описку (хотя рассказ, безусловно, надо вычитывать перед отправкой), а про то, что предложение «Женщина поморщилась, будто увидела лягушку и поспешила прочь» — это из дореволюционного этюда о встрече беспризорника с аристократкой.

При этом, несмотря на все старания писать красиво, от стандартных графоманских ошибок твоя речь не избавлена: штампы, канцелярит, многословие, пустословие, беспомощность в описаниях чувств и т.д., и т.п. Был бы твой рассказ один, разобрала бы подробно, но их тут пятьдесят, и тебе придётся искать ошибки самостоятельно. Чтобы было проще, вот несколько характерных примеров:

…Милка задыхалась, яростно раздувая ноздри и глотая бесполезный воздух…

Что ты хотел сказать этой фразой, я не поняла, выразись яснее.

Она смутилась, будто подглядывающий за взрослыми ребенок и поспешив уйти запнулась и упала, рассадив коленку.

Не надо втискивать два деепричастных оборота в один флакон, если обороты относятся к разным глаголам; не надо отягощать этот чудовищный набор причастными оборотами; и вообще не надо упихивать в одно предложение два отдельных.

Он деловито посмотрел на нее и сказал, протягивая платок: –

Реплика предваряется двоеточием, а не тире.

Рядом не было никого, кто мог бы засмеяться или многозначительно повертеть пальцем у виска, а если бы и были Милка не обратила бы на них никакого внимания.

В данном случае придаточное («кто мог бы засмеяться или многозначительно повертеть пальцем у виска») тут вообще ни к чему. Не было — и не было.

Русский язык учи, на твою пунктуацию смотреть больно.

Фсё, хватит с тебя, милое дитя, ступай и не греши.

Случай в песочнице

Нимагу малчать!

Анонс третьего рылического отступления

Можете наехать на меня хоть экскаваторами, но я, когда покончу с группой «Л», проедусь по Крапивину с его блядской темой танком. И ниибёт.

Конец анонса.

Значит, «Случай в песочнице», да…

Есть целая категория рассказов, повестей и даже романов, небезыдейных и небессмысленных, написанных складно, гладенько, гламурненько и в целом миленько. Стилистика у таких произведений примерно одинаковая: лёгкая и живенькая. Семантика от стилистики недалеко уходит: подобные рассказы можно читать, расслабившись и не особенно вникая в смысл отдельных предложений, потому что упустить существенные детали или запутаться заботливый автор, благодаря своей гладенькой мантре, всё равно не позволит. И такие рассказы, повести и даже романы охотно публикуют в журналах, особенно если есть нужда заделать внезапно образовавшуюся дыру.

«Всё это так, но что же в такой литературе неправильно?!» — резонно спросите вы.

И впрямь, что?

Весною этого года, оценивая рассказы из числа прошедших во второй тур осеннего «Эквадора»-2004 (ссылку по техническим причинам поставлю позже), я завела речь о критериях оценки и, в частности, выразилась примерно так: люди, вы должны набрать топ, а не исключить из топа. Это означает, что подходить к рассказу с критерием «ругать не за что, значит фтоп» — нельзя. Фтоп — это не действие, это состояние. Я его, кстати, потому и пишу с некоторых пор слитно, что это — наречие, и это наречие означает «хорошо есть, и хорошо весьма». «Хорошо» не является синонимом «не плохо» и «неплохо».

«Случай в песочнице» — это не плохой рассказ (даже не неплохой). Понимаете, о чём я, да?

Краткое содержание таково.

Летит звездолёт землян и встречает корабль неких ирэев. Ирэи — это такая космическая раса, она пользуется жуткой репутацией Вусмерть Карающей Вселенской Секиры, и ссориться с ней никому не рекомендовано.

Люди и ирэи вступают в контакт. В результате контакта выясняется, что настоящие ирэи — это то, что принимали люди за космические корабли ирэев, а человекоподобные существа, которые вступили в контакт с землянами — это дети ирэев. Ирэи воспитывают детей, путешествуя по космосу, и планеты для ирэев — это своеобразные песочницы, в которые они запускают порезвиться детишек. Ну, а остальные расы — это, соответственно, тараканы и червячки, копошащиеся в песочницах.

Рассказ заканчивается тем, что вся команда земного корабля во главе с адмиралом играет в «ручеёк».

Очень содержательный рассказ на шестнадцать тысяч пятьсот восемьдесят четыре блядских знака! Охуительно свежая концепция с неподъёмной массой ниибаца оригинальных мыслей!

Я в ахуе, одним словом.

Аффтор фтопке, разумеется. Литература ценна как проявление самости писателя, а не как набор расставленных в определённом порядке символов.

Сочинение

"Наконец-то, последний урок закончился. Теперь домой", - мысли в Димкиной голове снова приобрели более или менее направленный вектор.

Аффтор, во-первых, мысли вашего Витьки Димки смахивают более на развёрнутую эпистолу, а не на мысли.

Во-вторых, не будете ли вы так любезны показать мне ненаправленных вектор?

Дочитать "Евгения Онегина", прочитать 24-й и 25-й параграфы учебника, письменно ответить на вопросы. Через неделю будет контрольная.

«Письменно ответить на вопросы» по литературе. Мучительно пытаюсь вспомнить хотя бы одно подобное домашнее задание (сочинения не в счёт).

Да, и что вы подразумеваете под контрольной по литературе? Я не в курсе нынешнего учебного плана, а опыт не позволяет мне представить иных контрольных, кроме сочинений. Намекните, уважьте несведущих.

- Веткин! - противный голос Васьки был сродни удару хлыста.

Ух, какая там училка! А что ж Димка-то так вальяжно на «хлыст» реагирует: «вопросительно воззрился на учительницу»? Да он скукожиться должен был от такого-то окрика.

…Димка понял, что Лёха конкретно влип…

А я поняла, что стилистика русского языка знакома аффтору весьма абстрактно.

Или жаргон «братков» — это вершина изящной словесности?

Лёшка залез рукой под кровать и с трудом достал огромный черный баул.

- Когда я домой пришел, у меня на кровати этот портфель лежал.

Так это был баул или портфель?

- …У вас литература первой парой.

Это дети в школе учатся, да? А я всю жизнь думала, что в школе уроки, а не пары…

Так, смотрим, о чём рассказ.

Традиционное краткое содержание.

Мальчик Лёшка не появился на уроке литературы, и учительница литературы велела Лёшкиному лучшему другу передать Лёшке домашнее задание. Димка (так зовут лучшего друга) пришёл после уроков к Лёшке, и тот рассказал, как встретился с каким-то загадочным стариком, как помог этому старику добраться на другой конец города и как за доброе дело старик подарил ему возможность быть «всемогущим и повелевать этим миром».

Дома Лёшка нашёл баул с кучей денег, а потом, уже в присутствии Димки, стал желать всего подряд — и всё, чего бы он ни пожелал, исполнялось. Так мальчики вдвоём «террористов всех замочили, голодных накормили, бедных одели, обули и дали им работу, всех бандитов поймали, всех больных вылечили, все войны остановили, всех врагов помирили», а сверх того загорели на Гавайях. Ближе к вечеру Димка передал Лёшке домашнее задание по литературе, и сознательный Лёшка немедленно пожелал вновь оказаться дома и ходить в школу. Оказавшись дома, он обнаружил, что «деньги все куда-то пропали» и «желания… больше не исполняются». Нисколько не печалясь об этом, Лёшка радостно пришёл на другой день в школу и принялся писать сочинение по литературе на тему «"Что бы я попросил у Золотой рыбки". Ну или у старика Хоттабыча». А мир в это время умильно приник к экранам телевизоров, и все возлюбили друг друга, и больше не было голодных, больных и обездоленных. Конец рассказа.

Ну и хуйню же вы написали, уважаемый аффтор! Я понимаю, что сейчас сюда набежит орава чадолюбивых МТА, которая будет пинать меня за цинизм и полное отсутствие веры в светлое и чистое, и тем не менее сказать о том, что вы написали хуйню, я успею. И чтоб ко мне попусту не придирались и не разводили тут флейма, я даже не стану спрашивать вас, из какого загашника вы собрались кормить голодных и окультуривать бомжей. Предположим, что бюджет растёт на пальмах и увеличивается силою мысли, право, это ещё не сказки.

Сказки начались дальше.

Аффтор, объясните мне, неужели вам самому интересно было писать об этих, извиняюсь за выражение, детях? Вот зачем вы всю эту бодягу развели? В чём смысл вашего гениального рассказа?

Лично я никакого смысла, кроме блядской темы, заданной Крапивиным, не увидела, зато у меня появился повод восплакать о безвозвратно ушедшем столетии, когда мальчики стремились к звёздам, в моря и на вершины, ибо гавайский пляж как зеркало юношеских стремлений добил меня бесповоротно.

Нет, нет, аффтор, вы написали даже не хуйню, «хуйня» — это комплимент. Хуйня бывает вполне забавной и даже не лишённой изящества, возьмите хоть образчики современного бытописательства, не будем показывать пальцем, чьи именно. А вы слепили такой отстой, что остаётся лишь возносить хвалы великим Литерам за то, что они не сподобили вас разродиться большим объёмом.

Гавайский пляж, да! И охлаждённый кокосовый сок, смешанный с мякотью манго.

Самое грязное в этой рассказке — спрос. Я уверена, что она понравится многим грелочникам и, может быть, даже со свистом пронесётся по второму туру, заняв там не последнее место. Общество потребителей не увидит ничего возмутительного ни в гавайском пляже, ни в кокосовом соке, ни тем более в мякоти манго, оно это всё сожрёт и попросит добавки. Ещё и похихикает над незамысловатой моралью: Лёшка — хороший мальчик, ибо знает, что хорошего понемножку. Да! Да, чёрт бы меня побрал! Хорошего понемножку — отличный девиз для общества потребителей! Будьте умеренны, бляди! Позагорали, попили соку, навалили всем жратвы, засунули каждого в чистые шмотки, посадили каждого к телевизору — ура! Планета, гордись, никто не уйдёт обиженным!

Суки…

Я подушечками пальцев чувствую дерьмо этого мира.

Гавайский пляж — идеал времяпрепровождения. Гладкая, ни к чему не обязывающая пустышка — идеал литературы. Самодовольство — идеал мастерства. Послушание и стремление подставить задницу под ремень — идеал ученичества…

Не благодарите меня, пожалуйста. Я очень прошу вас, не надо. Поймите, оттого, что вы вслух выразите мне за что-то признательность, вы не станете краше. Вы лучше перестаньте писать говно и начните мыслить. Мыслить, понимаете? Тогда и я смогу сказать: да, то, что я делаю, действительно хорошо, и хорошо весьма, действительно фтоп.

А пока вы пишете говно, рассыпаясь передо мною в комплиментах, все мои разглагольствования остаются фтопку. Даже если вы ссыте от них кипятком и облизываетесь в предвкушении сиквела.

Не обманывайте меня, если я действительно заслуживаю уважения. Это просьба, да.