Этические аспекты недостаточной и избыточной мотивации


Я уже неоднократно сталкивался с тезисом, что люди "опустившиеся", т.е. "не захотевшие" выбраться из своего бедственного положения, не заслуживают особого сострадания и помощи, т.к. это их собственный выбор. (Часто встречающееся максималистское следствие - что животные заслуживают сострадания больше людей, т.к. люди себе помочь могут, а животные - нет.)
Обозначим эту позицию как "антипораженческую".
Вопрос о помощи я оставлю в стороне, т.к. вообще не считаю что стоит кому-либо говорить, будто он должен кому-либо помогать. Никто не должен, но кто хочет и помогает - тем моё уважение (и говорю я это только от себя, ничего не навязывая другим).
Рассмотрим только вопрос сострадания.

Чтобы не расписывать три листа строгих доказательств с перечислением всех возможных частных случаев, я сразу сформулирую альтернативный подход и приведу два примера, из которых я предоставляю каждому возможность самостоятельно прочувствовать, какой из подходов ему больше подходит.

Итак, мой подход:
Отчаяние в бедственном положении само по себе есть штука страшная, и должно вызывать сочувствие.

Минус этого подхода в том же, в чём и вообще минус любого сочувствия: оно провоцирует те или иные формы попрошайничества, паразитизма на сочувствии. Однако это неизбежный минус всякого сочувствия вообще.

В то же время, минусы подхода "антипораженцев" видны на такой паре примеров:

1. Представьте себе детского врача, который живёт вот уже 20 лет на нищенскую зарплату, едва выживая, и тратит все силы на свою работу. В какой-то момент его выгоняют на пенсию, и он скатывается в апатичную депрессию. На СЕБЯ у него сил уже нет - всё израсходовал на нуждающихся в лечении детей.
"Антипораженец" обязан сочувствовать ему меньше, чем такому же врачу, попавшему на короткое время в ещё худшую ситуацию, но быстро выкарабкавшемуся, поскольку "это его выбор".

2. Представьте себе человека с наследственными биохимическими нарушениями, приводящими к врождённой полной апатии. При этом у него остаются негативные эмоции, т.е. он страдает, но не имеет сил что-то делать.
Для "антипораженца" этот человек не может быть объектом сочувствия, поскольку он не старается выкарабкаться, а все его проблемы - именно от этого.

Таким образом, обстоятельства, поражающие непосредственно "волю к победе", не принимаются "антипораженцами" в качестве обстоятельств как таковых. Поэтому я считаю этот подход принципильно порочным и неэтичным.

Разница у этих подходов изначально в чисто психологических особенностях: к "антипораженчеству" явно склонны люди с заметной маниакальной акцентуацией. Такие люди не понимают проблем с "жизненной энергией" - она у них вечно кипит и толкает носиться радостно и беззаботно, систематически вылетая на граблевые поля и героически из них выбираясь, невзирая на шишки и поломанные носы. Окружающие при этом могут громко материться, потому что несущийся на полной скорости маниакал не замечает, как у него под пятками хрустят чужие пальцы. Противоположный подход свойственен психастеникам, которые при попадании на граблевое поле замирают в нерешительности и выбираются крайне медленно, но вообще-то туда и попадают крайне редко, т.к. осторожны и хорошо чуют опасность. Психастеникам обычно свойственно хорошо понимать, что такое недостаток энергии - у них она вечно растрачена на мучительные расчёты "как допрыгать так, чтобы и самому на грабли не наступить, и кому-нибудь ногу не отдавить по неосторожности". В то же время, психастеники часто пропадают только потому, что не решаются прыгать наудачу, даже когда иного выхода не видно (с другой стороны, это же их часто и спасает, потому что пока они торчат там в нерешительности - на поле появляется, например, какой-нибудь любознательный чокнутый камикадзе шизоид и помогает выбраться через канализацию, ну или ещё как-то меняется ситуация и появляется видимый выход).