Владимир Семенко

Как-то маленькая грузинская девочка Сулико спросила свою учительницу: «МарьИванна, а что такое беда и чем она отличается от катастрофы?» «Ну, понимаешь, Сулико, – ответила учительница, – вот, к примеру, если наша козочка паслась в горах, сорвалась и упала в пропасть – то это, конечно, настоящая беда. Но это еще не катастрофа. А катастрофа – это если летит самолет со всеми членами партии и правительства, падает и разбивается, и все гибнут».

На следующий день учительница решила закрепить пройденный материал и спросила свою ученицу: «А расскажи-ка нам, Сулико, что такое беда и чем она отличается от катастрофы?» «Ну, понимаете, МарьИванна, – ответила Сулико, – вот, к примеру, если летит самолет со всеми членами партии и правительства, падает и разбивается, и все гибнут, то это, конечно, настоящая катастрофа. Но это еще не беда. А беда – это если наша козочка паслась в горах, сорвалась и упала в пропасть».

Как, возможно, уже догадался проницательный читатель, это всего лишь анекдот. Но о-очень жизненный. Сказать, что приход на папский престол принципиального нестяжателя Франциска для РПЦ катастрофа – чего нет, того нет. На экуменическом процессе это никак не отразится. Это дело у наших православных экуменистов вообще хорошо поставлено и зависит не от личности римского понтифика, а от их собственной, внутренней парадигмы, той экуменической программы, что заложена в них еще митрополитом Никодимом. Сия программа непреложно диктует лишь одну логику отношений с римокатоликами – логику сближения. Правда, Господь все время воздвигает на сем пути многообразные препятствия, испытывая слуг Своих. То паписты какого-нибудь Степинаца беатифицируют, то папа-поляк начнет слишком рьяно украинских униатов поддерживать, и не только украинских, то вдруг в самой России католические «митрополии» паписты учредят. Вот и поди тут, поработай на ниве сближения. Нельзя же сближаться за счет потери собственной паствы и всего, что с этим связано… Но это, как говорится, Промысл, который нашим грешным умом проницать невозможно. А экуменизм – он при любом папе экуменизм.

С другой стороны, и внутри России, хваление Господу, вроде все пока неплохо. Храмы строятся, пожертвования идут, государство в наши дела по большей части не лезет и даже порой заявляет о моральной поддержке. И даже пресловутые «ревнители», не к ночи будь помянуты, в последнее время по большей части куда-то поисчезали, а вылезли вместо них виртуальные гонители и кощунники, пособники оранжевого болота. Но Благой Сердцеведец и это обратил нам на пользу. Ибо, видя такое дело, по природе своей верящий в доброго царя и отца родного наш простецкий православный народ стал все теснее сплачиваться вокруг своего Предстоятеля, преданно снабжающего его (народ в смысле) прочувствованными проповедями. Власть укрепляется, количество епархий умножается, система крепнет. И никакой катастрофой, да даже и простым кризисом не пахнет. И в помине их нет. В общем, что твоя Византия. Прямо «возрождение Святой Руси». Ну, почти…

И вот такой пассаж! Если бы вдруг государство сказало, что отныне в храм ни ногой, спонсоры в одночасье слиняли на Кипр со всеми капиталами, банк «Пересвет» и «Софрино» признали себя банкротами, проклятых «пуссей» избрали в Общественную палату, Кураев принял ислам и стал муфтием в Абхазии, а Кочетков основал собственную ИПЦ, осуществив силовой захват Новодевичьего монастыря, да вдобавок еще Солдатов с Лурье получили бы от Президента ордена святого Андрея Первозванного – это вполне можно было бы воспринять, как настоящую катастрофу. Но это еще не было бы бедой. Проклятая со свойственным ей коварством пришла, откуда не ждали. Как поется в известной песенке, «и нанесла удар свой, тирьям, из-за угла». Новый папа заговорил о бедности. И ведь не только заговорил! Вдруг выяснилось, что он эту самую бедность как-то там практически проповедует. На собственном, так сказать, примере…

И любимый народ воспринял это с одобрением! Ну, может, за исключением отдельно взятых околоцерковных блоггеров, или, как они сами себя называют, «православных экспертов».

То есть, конечно, папа, он еретик, лидер, так сказать, еретического сообщества, и это все знают. Но ведь, ежели Господь хочет какую-то истину до нас донести, то и валаамова ослица может начать разговаривать!.. В общем, враг нас предал. Уж от кого-кого, а от этих – ну никак не ожидали, никак.

Впрочем, у папистов-то как раз самый настоящий кризис, взявший свои права, похоже, всерьез и надолго. Прессуют их последние годы просто по-черному! Геи, педофилы, финансовые злоупотребления… Нет, то есть все это, конечно, имеет место, как же без этого. Но и либеральная пресса тоже, надо сказать обнаглела – только и знает, что об этом пишет. Как будто писать больше не о чем! Вот они и решили сделать сильный ход, избрав папу-нестяжетеля.

У нас, конечно, далеко не так. Ну, тявкают там разные шавки насчет каких-то часов, которые то появляются на картинке, то исчезают, или насчет квартиры какой-то с «нанопылью»… Ну, еще этот придурок, как его, про табак все наврал. Так то ж детский сад! Как дети, честное слово! Это тигрица (либеральную прессу имею в виду) не то чтобы не зарычала, можно сказать, даже лапкой не потрогала…

И как достали нас, в самом деле, все эти малахольные разговоры про «роскошь духовенства» (то есть, конечно, не духовенства вовсе, живущего по большей части довольно скромно, а вот этой верхушечной церковной бюрократии)! Ведь объяснили же вам компетентные люди, хорошо свое дело знающие, что «священнослужители имеют право носить дорогие вещи, поскольку эти вещи отражают общественный престиж Церкви… Люди, как правило, несут самое дорогое в храмы, священнику, люди совершенно естественно хотят, чтобы их иерархи выглядели не хуже, чем представители светской власти, чтобы храмы выглядели лучше, чем резиденции светских властителей, чтобы церковные торжества были самыми красивыми и самыми торжественными», – поведал изумленной общественности глава Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин. Итак, по его словам, священнослужители имеют право носить дорогие вещи, поскольку эти вещи отражают общественный престиж Церкви. «Подтверждение этому можно увидеть в любой “по-настоящему живой религиозной общине мира”, члены которой всегда заботятся о том, чтобы то, что посвящено Богу, было максимально хорошо украшено и играло центральную роль в жизни города, в жизни общины. Люди хотят, чтобы и храмы Божии, и облачения духовенства, и элементы, связанные с общественным престижем духовенства, были бы максимально видимыми и отражали бы то место Церкви в жизни общества, которое любой верующий человек считает центральным», – полагает ответственный церковный чиновник. «На самом деле, продолжая мысль о том, что духовенство не должно иметь не принадлежащих им, а данных верующими как представителям Церкви дорогих вещей, можно прийти и к тому, чтобы раззолотить купола, сломать, по крайней мере, храмы, нуждающиеся в поддержании, и поставить стеклобетонные коробки», – считает священник. «Ту же логику, – по его словам, – в свое время исповедовал Иуда, говоря, что не надо тратить драгоценное миро на помазание Тела Иисуса Христа, а нужно продать это миро и раздать деньги нищим». (См.: "Дорогие вещи духовенства не должны смущать верующих, так как отражают общественный престиж Церкви).

Страницы: 1 2

Юрий ПОЛЯКОВ, главный редактор «ЛГ». Мой вопрос связан с премией «Большая книга», вокруг которой была достаточно бурная дискуссия. Отец Тихон, как вы считаете, оценка духовной литературы, вашего, например, произведения может производиться на основе только, скажем так, православного восприятия или всё-таки должна оцениваться по светским законам? Допустим ли перенос светских оценок на литературу духовную и, напротив, оценок духовных на светскую литературу?

– Является ли книга, изданная даже большим тиражом, литературой, решает не автор. Автор может претендовать на всё что угодно, но на самом деле об этом должны сказать читатели. Это их вердикт. Так что на первую часть вопроса могу ответить лишь, что читатели и критики сами определят, воспринимают они эту книгу о христианской жизни как литературу или просто как некий очерк церковной жизни.
Теперь ко второму вопросу. Да, очень часто мы, православные, раздаём ярлыки направо и налево. Но художественная литература живёт по своим законам. Скажем, роман «Мастер и Маргарита». С христианской точки зрения он имеет мало общего с евангельским повествованием и даже во многом идёт с ним вразрез. Но в своё время многие люди, именно благодаря Булгакову, заинтересовались Евангелием, и в этом в том числе ценность этой книги.

Игорь ПАНИН, обозреватель отдела «Литература». Примерно полгода назад протоиерей Всеволод Чаплин выступил за запрещение романа Набокова «Лолита». Это нужно расценивать как официальную позицию Церкви или всё-таки как частное мнение?

– Конечно, как частное мнение. Я могу сам относиться к тому или иному произведению позитивно или негативно, могу озвучить свою точку зрения и даже посоветовать читать или не читать, но запрещать... Что значит, запрещать? Запретить законодательно? Разве мы обращаемся к государству с таким требованием? Так что в этом случае отец Всеволод Чаплин высказал лишь эмоциональное, но своё личное мнение.

Игорь СЕРКОВ, заместитель главного редактора. В нашем разговоре невозможно не вспомнить о резкой критике, переходящей в травлю, которая обрушилась на церковь в прошлом году. Какие выводы сделали вы из случившегося?

– Церковь, безусловно, стала слишком заметна. А любое значительное, а тем более усиливающееся общественное явление, как известно, вызывает самое жёсткое противодействие. Но не это главное. Важнее то, что иногда, а точнее говоря, нередко мы сами даём повод к критике. «Не давайте повода ищущим повода», есть такие слова в Священном Писании. Вот об этом нам надо в первую очередь заботиться.
Ну а что касается вашего вопроса, внешних воздействий... Понятно, что это серьёзная, хорошо спланированная кампания с целью изменить отношение в обществе к Церкви в сторону антипатии, неприязни. Люди самостоятельного мышления, как правило, не соблазнялись, анализировали, не торопились с выводами. Даже когда случалось нечто, за что, конечно, нас по головке не погладишь. Они понимали, человек есть человек. В рясе он или в пиджаке, бывает всякое. Это ни в коем случае не оправдание, просто некое снисхождение к человеческой природе.
Но у нас далеко не все обладают самостоятельным мышлением. А влияние печатного слова, электронных СМИ, Интернета огромно. На Церковь началась этакая охота, дружная травля, гон, которые по сценарию должны закончиться двумя знакомыми и известными словами: «Раздавите гадину!»
Я вспоминаю в этом контексте историю, коснувшуюся лично меня и нашего Сретенского монастыря. Если вы помните, недавно через Интернет, газеты и другие СМИ страну торжественно оповестили, что в Сретенском монастыре силовиками закрыт, прошу прощения, публичный дом.
Можно представить, каким это стало соблазном для огромного количества людей. Поэтому мне пришлось выступить и объяснять ситуацию с этой, ничего не скажешь, талантливо придуманной циничной клеветой наших зложелателей. Рядом со Сретенским монастырём есть, точнее, была гостиница с самой скверной репутацией. Мы несколько лет просили власти города эту гостиницу закрыть. В конце концов в один прекрасный день, и в первую очередь благодаря нашим обращениям, заведение всё же прикрыли. Но журналистам захотелось остренького, тут же сработал закон травли, того самого «гона», и вместо того, скажем, чтобы написать: «рядом со Сретенским монастырём», сообщили – «в монастыре». Мелочь, поменяли всего один предлог и добились-таки своего: начался нешуточный скандал. Мы к таким провокациям готовы, и, считаю, в таких случаях расставлять точки над i, конечно же, необходимо.

Александр КОНДРАШОВ, редактор отдела «ТелевЕдение». Отец Тихон, каковы ваши планы как сценариста и режиссёра? И второй вопрос. Как вы относитесь к введению ограничений в телепоказе?

– Пишу сценарий большого – четырёх- либо восьмисерийного фильма, основанного на документах начала и середины прошлого века. Но, конечно же, с неизбежной реконструкцией событий и диалогов, поскольку фильм будет художественный, игровой. В нём линии двух героев, не пересекающихся в жизни: архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, хирург, лауреат Сталинской премии, и сам Сталин. Два человека, два параллельных мира. Почти неизвестный мир Русской православной церкви в период гонений, и второй пласт – люди, отошедшие от Бога, не нашедшие Его, либо воюющие с Ним, поставившие себя на Его место.
Никакого мрачного нагнетания страстей в этом фильме, как я представляю, не будет. Даже ГУЛАГ мне бы хотелось показать по-другому. Я знаю ГУЛАГ Александра Солженицына, Варлама Шаламова, знаю по книге «Отец Арсений». Но есть ГУЛАГ отца Иоанна (Крестьянкина). Конечно же, это трагический, полный несправедливости и страданий мир. Но это и мир, про который отец Иоанн говорил, что годы, проведённые в нём, были самым счастливым временем его жизни: «Потому что Христос был рядом».
Конечно, здесь речь не идёт о лакировке или тем более романтизации. Просто это совершенно другой взгляд, принципиально не катастрофальный, взгляд эсхатологический. У пророка Исайи сказано: «Изведи драгоценное из ничтожного».
Советский период я бы тоже не хотел изображать как парад исключительно мерзавцев и отвратительных человеческих особей. Это было время необычайного воодушевления, романтики, небывалого духовного напора. Другое дело, что время это неизбежно должно было закончиться страшным тупиком, разрушением и всеобщим тягостным разочарованием. Вот именно это мне хотелось бы показать, без холодного препарирования судеб людей и не учиняя над ними свой суд с высоты нашего времени.
По поводу запретов. Да, какие-то вещи действительно надо запрещать. Без всяких ненужных дискуссий и не обращая внимания ни на какую демагогию. Детскую порнографию, например. Без запретов ни одно государство не стоит, даже если оно и объявляет себя лютым врагом цензуры. Кстати, о запретах и о цензуре в «свободном мире»: недавно один мой знакомый, известный американский поэт и переводчик, захотел рассказать правду о тётях, которые год назад танцевали в храме Христа Спасителя. Написал статью, основанную лишь на фактах, но с негативной оценкой происшедшего. Полгода пытался опубликовать своё объективное исследование в ряде вполне дружественных ему газет и изданий в США. Удивительные и поразительные люди американцы – до сих пор у этого моего знакомого, кажется, не иссякла надежда.

Страницы: 1 2 3

Ольга Кравец

В то время пока украинское правительство думает, а политикум рассуждает о вопросах интеграции,  параллельно ведя  очередную «газовую войну» с Россией, над столь вожделенной независимостью и территориальной целостностью Украины продолжает угрожающе висеть самый настоящий политический дамоклов меч. Почему-то угрозу со стороны соседней Румынии видят только тогда, когда заходит речь об острове Змеиный или судоходстве по Дунаю.

Читать далее »

Читать далее »

Чтобы не портить храмовую живопись копотью, свечи нужно сделать качественнее, а еще лучше — устранить совсем, считают эксперты
Свечные заводики РПЦ получат лицензии

Свято-Николаевский кафедральный собор г. Алчевск

На Архиерейском соборе РПЦ патриарх Кирилл сообщил епископам, что будет введена «процедура внутрицерковного лицензирования свечных производств — во избежание загрязнения сводов и стен храмов гарью от недоброкачественных свеч».

Читать далее »

Сегодня младенческая смертность в России в восемь раз превышает аналогичные показатели стран Европы и Америки. 18 % супружеских пар не могут зачать и родить детей. Прирост рождаемости снижается и ежегодно составляет только 0,2 %. При этом сторонники суррогатного материнства считают, что каждая женщина имеет право на счастье быть матерью.И если она не способна зачать и выносить ребенка, она вправе использовать суррогатное материнство. Для абсолютного большинства никакие моральные аргументы не имеют значения.

Что стоит за «счастьем в пробирке» и почему оно однозначно осуждается Церковью? На эти вопросы отвечает завкафедрой биомедицинской этики Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н. И. Пирогова профессор Ирина Силуянова.

Читать далее »

Ведущий Андрей Норкин и обозреватель «Коммерсантъ FM» Константин Эггерт в беседе с профессором Московской духовной академии протодиаконом Андреем Кураевым

обсудили вопросы взаимоотношений Церкви и власти, проблему диалога Церкви и общества, а также законопроект о защите чувств верующих.

А.Н.: Отец Андрей Кураев сегодня у нас в гостях. Спасибо, что пришли.

К.Э.: Первый вопрос очень простой. У нас очень много, конечно, пришло вопросов. Разговор будет, наверное, и про историю с Pussy Riot, и про «Основы православной культуры», и вообще о положении Церкви в сегодняшнем обществе. Но мне бы хотелось вам задать вопрос, который меня очень беспокоит. Смотрите, в глазах довольно широких кругов общественности именно вы и, скажем, протоиерей Всеволод Чаплин, стали такими официальными спикерами Церкви. Я знаю, что вы сейчас скажете, что не являетесь официальным спикером Церкви, что вы просто человек, который ведет блог, занимается миссионерской работой. Но, скажите, вас такая общественная нагрузка не смущает? Вам не кажется это несколько аномальным?

А.К.: Мне действительно кажется несколько аномальным то, что изряднейшая часть моего времени уходит на совершенно бесплатное общение с вашими коллегами. За кое, соответственно, ни патриархия, ни ваши коллеги не дают мне ни копейки.

А.Н.: Аномальная потому, что бесплатная, именно вот это?

А.К.: Все вместе, это в том числе. Действительно, это значительная часть моего рабочего времени, при этом мои собеседники получают за это гонорары, я — нет.

А.Н.: Это вы сейчас иронизируете, отец Андрей?

А.К.: Не только.

К.Э.: Во всякой шутке есть доля шутки. Отец Андрей, хорошо, тем не менее, вернусь к своему вопросу. Когда для среднего человека, который интересуется общественной жизнью сегодня, возникает тема Русской церкви, ее места в обществе и так далее, он сразу говорит: «А вот Кураев сказал, что…» Это, так сказать, практически так же, как «патриарх сказал, что…» или «а Чаплин заявил, что…». Это тоже вроде воспринимается как голос Русской церкви. Вам не кажется, что от этого Церковь несет некие…

А.К.: Господа журналисты, опять я на вас переведу стрелки. Это ж не я виноват, это вы виноваты. Найдите другого человека.

А.Н.: Мы не можем найти патриарха – патриарх не дает интервью.

А.К.: Зачем же уровня патриарха? У нас мало и мирян, и клириков, которые могут аргументировано, интересно, живо комментировать текущую ситуацию?

К.Э.: У нас нет претензий, что вы это делаете неинтересно. Вы это делаете живее многих, прямо скажем. Речь идет о другом – о том, как среднему человеку…

А.К.: Речь идет о том, что я мечтаю увидеть конкурентов, услышать их, в хорошем смысле этого слова.

К.Э.: Конкурентов-мирян…

А.К.: Я никому не загораживаю путь. Один из поводов такого моего старческого тщеславия именно это — я никого никогда не подсиживал, никому не мешал идти вперед.

А.Н.: Костя, можно я просто дополню? Потому что на Facebook есть такая реплика скептическая в отношении нашей сегодняшней беседы. Нам с Костей пишут, что мы взрослые люди и должны прекрасно понимать, что отец Андрей не ответит на неприятные вопросы, будет «разговор о музыке высших сфер, метафизике и Гарри Поттере». Вот вам конкретный пример того, что вас действительно воспринимают…

А.К.: Да, это правда, на вопросы про фьючерсы я ответить не смогу.

А.Н.: Какая жалость, а мы так готовились, на самом деле.

К.Э.: Но, тем не менее, давайте тогда поговорим вот о чем. Вы буквально, так сказать, взорвали блогосферу в прошлом году, когда написали после акции известной панк-группы в храме Христа Спасителя, что вы дали бы им блинов, что-то шлепнули бы или ущипнули, в общем, что-то такое, и отпустили бы с миром. Вы вызвали этим довольно негативную реакцию значительной части православной общественности, скажем так, и недоумение части людей светских. Вы и сегодня не отказываетесь от этого своего подхода, из которого многие сделали вывод, что, по-вашему, Церковь просто слишком жестко среагировала на происходящее?

А.К.: Знаете, я слишком ленивый человек, мне в лом перестраиваться на ходу и менять свои взгляды и убеждения, свою влюбленность в Евангелие. Речь для меня именно об этом. Речь идет о том, должен ли я как-то пересмотреть свои какие-то коренные убеждения, те, ради которых я когда-то 30 лет назад с лишним уже пришел в церковь.

Потому что в этом году выяснилось, что даже у разных священников одна и та же книга – Евангелие – открывается на разных страницах. Кто-то не может отвести взгляда от той страницы, где Христос изгоняет бичом торговцев из храма, а вот я не могу отвести свой взор от Нагорной проповеди, где Христос говорит: «Благословляйте ненавидящих, проклинающих вас».

И это очень как-то серьезно вот для меня — переключить глаза отсюда вот туда и сказать: вот так вот действительно надо делать, мы должны именно в этом подражать Христу, искать бич, искать, кого бы еще этим бичом выгнать. И поэтому я убежден так, что нынешняя заметня вокруг этой скандальной выходки, она уйдет, осядет, осадочек останется.

К.Э.: Какой осадочек?

А.К.: Осадочек может остаться крайне неприятный. У многих-многих людей, на репутации Церкви в том числе.

А.Н.: Итак, отец Андрей, вы сказали, что «осадочек останется», осадочек неприятный, в том числе для Церкви. Я бы хотел, чтобы вы продолжили вашу мысль.

А.К.: Здесь довольно очевидно. Кто мы? Мы силовое ведомство — Церковь? И тогда наши действия оценивают по тому, как мы держим свою бригаду, как она контролирует свой район, как она умеет дожимать своих конкурентов или врагов. По этим критериям нашу деятельность будут оценивать и относиться соответственно. Может быть, уважать будут больше.

А.Н.: Уважать — бояться? По этой формуле?

А.К.: Да, да. Но нужны ли Церкви именно такая репутация и так добытое уважение? Вот в этом я сильно сомневаюсь. То, что я знаю из церковной истории, показывает, что в истории Церкви было разное, но, знаете, нередко, очень нередко путь для христианской проповеди открывала именно неозлобленность и беззащитность.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Продолжение. Начало Здесь

Социальное служение современной Русской православной церкви как отражение поведенческих стереотипов церковного социума, ч.4

Борис Кнорре

Спор о том, «как шагать» вместо лечения

 В начале 2000-х насельник Свято-Данилова монастыря игумен Иона (Займовский) стал организовывать реабилитационные группы в сотрудничестве c известным международным содружеством «Анонимные алкоголики».

Игумен Иона возглавил Православный реабилитационный центр «Метанойя», работающий по разработанной содружеством программе «12 шагов» и по соответствующей программе «12 шагов» для «Анонимных наркоманов»⁴⁷. Суть программ в том, что группы больных пытаются посредством бесед и совместных молитв избавиться от своей зависимости. Принадлежность больного к Православной церкви не является обязательной. Игумен Иона предложил на основе этих программ организовывать группы самопомощи при храмах. Идею поддержал патриарх Алексий II, ее активно стал реализовывать Патриарший центр духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре.

Поэтому, когда программы «12 шагов» в силу своей действенности составили конкуренцию другим реабилитационным программам, очень просто оказалось задействовать аргумент обвинения в ереси. Против программ «Анонимных алкоголиков» ополчились многие церковные консерваторы, в частности, руководитель реабилитационного центра иеромонах Анатолий (Берестов). Апологеты методов отца Анатолия охарактеризовали эти программы как «лестницу к дьяволу»,  искредитирующую церковь, заявив, что православный человек не должен при лечении использовать недогматические молитвы. Многие группы «Анонимных алкоголиков» в Москве в итоге оказались закрыты, священники запуганы. Американского происхождения программы оказалось достаточно, чтобы отвергнуть возможность эффективного лечения страдающих людей в угоду конфессиональной гордости⁴⁸.

В результате, как отмечает сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи Александр Боженов, «Русская Церковь потеряла в Москве мощнейшую возможность помочь страждущим зависимостью людям, а в дальнейшим и воцерковить их». Как справедливо замечает миссионер, «...пять лет борьбы c АА (“Анонимны-ми алкоголиками” . — Б. К.) — достаточный срок для расцвета православных программ, которым, якобы, мешали АА. Никакого обещанного со стороны о. Анатолия Берестова бурного роста православных программ по работе c зависимыми не настало. Центр о. Анатолия Берестова куда-то сгинул из информационного пространства, а новых, подобных ему в Москве так и не появилось»⁴⁹.

Православный взгляд на проблемы наркомании и алкоголизма имеет примечательную особенность. Соответствующие службы называются не просто центрами реабилитации наркозависимых и алкоголиков, а куда более интересно — «Центры реабилитации алкогольно- и наркозависимых, жертв сект, бывших заключенных»⁵⁰. А некоторые антиалкогольные и наркологические церковные центры вообще образовались на базе служб по борьбе c оккультизмом и нетрадиционными религиями, как, например, Душепопечительский центр св. Иоанна Кронштадтского, возглавляемый иеромонахом Анатолием (Берестовым), или Центр реабилитации жертв нетрадиционных религий им. А. С. Хомякова, созданный по инициативе священника Олега Стеняева. В 1998 г. к его прежнему названию добавилось «и наркозависимых». То есть реабилитация наркоманов и алкоголиков рассматривается в одном поле c реабилитацией заключенных и одновременно c противодействием нетрадиционным религиям и протестантам ⁵¹. Такая графа была и в отчете ОЦБСС за 2008 г., где в качестве одной из задач отдела указывалось: «Заявить о недопустимости действий иностранных миссионеров, в том числе и тех, которые занимаются благотворительной деятельностью на канонической территории Московского Патриархата»⁵².

При этом у протестантов, несмотря на все противодействие православных приходов и администрации на местах, дела c реабилитацией наркоманов и алкоголиков обстоят гораздо лучше. По информации директора Славянского правового центра Романа Лункина, в России 6—7 тыс. протестантских церквей и групп, притом что зарегистрировано около 5 тыс. Практически каждая церковь занимается социальным служением и посещает детские дома, дома престарелых, приюты, больницы. После 2000 г. по большей части пятидесятники, у которых около 4 тыс. церквей и групп из общего числа протестантов, стали создавать реабилитационные центры для нарко- и алкозависимых. Протестантских реабилитационных центров в России около 500 — от больших, таких как «Новая жизнь» в Ленинградской области, до располагающихся в специально купленных домах (родственники наркоманов обычно оплачивают проживание). Кроме того, большие протестантские объединения, особенно на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, создалисвои благотворительные фонды, которые участвуют в социальных программах областных властей. Таких крупных фондов несколько десятков. Работают они на пожертвования верующих и государственной поддержки не получают. Финансовой помощи из-за рубежа сейчас тоже нет, так как после 2000 г. были приняты постановления правительства, сделавшие растаможивание гуманитарной помощи практически нереальной задачей ⁵³.

Страницы: 1 2

Юрий Белановский, Руководитель
добровольческого движения «Даниловцы»

Думаю, неверно смотреть на эту тему формально

С одной стороны — нашей человеческой, священническое служение — это тройственная ответственность: епископа (и вообще, священноначалия), самого священника и общины (в нашем случае, прихода). Есть требования к священнику (каким он должен быть), но есть и условия и требования, которые должна соблюсти Церковь.

Читать далее »

Окончание. Начало Здесь

Петрушко Владислав Игоревич

Вместе с тем Иоанн XXIII предпринял ряд мер, способных в глазах украинских униатов компенсировать негативно встреченное ими улучшение отношений Ватикана с Русской Православной Церковью и Советским Союзом.

В частности, понтифик учредил несколько новых униатских экзархатов и еще более увеличил число епископов Украинской Греко-католической Церкви в диаспоре. В 1959 г. был учрежден отдельный экзархат для украинских греко-католиков в Германии³⁰, во главе которого был поставлен епископ Платон Корниляк³¹. В 1960 г. был также учрежден униатский экзархат во Франции³², его возглавил епископ Владимир Маланчук³³. В 1962 г. был образован украинский экзархат в Бразилии³⁴, экзархом стал епископ Иосиф Мартынец. Наконец, в 1963 г. был открыт экзархат для украинских униатов в Англии и Уэлсе³⁵, во главе которого был поставлен епископ Августин Горняк³⁶. Кроме того, Иоанн XXIII в 1961 г. основал в составе украинской греко-католической митрополии Филадельфии епархию в Чикаго³⁷, епископом утвержден Ярослав Габро³⁸. Еще один униатский архиерей — Андрей Сапеляк³⁹ — был поставлен в 1961 г. епископом-помощником римско-католического архиепископа Буэнос-Айреса, апостольским визитатором для украинских греко-католиков в Аргентине⁴⁰.

Другим важнейшим достижением Иоанна XXIII в стала достигнутая им договоренность с советским руководством об освобождении из заключения главы греко-католиков Галиции митрополита Иосифа Слипого.

С началом понтификата Павла VI восточная политика Святого Престола значительно изменилась. Позиционируя себя в качестве продолжателя курса Иоанна XXIII, новый Папа, тем не менее, выработал свою собственную политическую линию в таких вопросах, как отношение к украинским униатам, развитие экуменического диалога с Православными Церквями и межгосударственные отношения Ватикана и СССР. Павел VI стремился компенсировать негативную реакцию в радикально настроенных политических кругах Запада, которую вызвали резкие перемены в восточной политике Святого Престола при Иоанне XXIII. Продолжая контакты с Московским Патриархатом и советским руководством, Павел VI, уравновешивал их мерами, призванными успокоить Запад и убедить его в том, что Ватикан сохраняет приверженность своим традиционным политическим ориентирам. Такая двойственность курса Павла VI вновь обусловила повышенное внимание Святого Престола к украинским униатам.

Ввиду наметившихся перемен в восточной политике Ватикана представители украинской националистической эмиграции и западных спецслужб пытаются использовать трибуну II Ватиканского собора, продолжающего свою работу при Павле VI, для организации новых акций, направленных против Московского Патриархата и Советского Союза. Возвращение Иосифа Слипого убеждало лидеров украинской эмиграции и униатский епископат в возможности уступок со стороны руководства СССР.

Греко-католические иерархи в тесном контакте с представителями националистической эмиграции (которым оказывали покровительство спецслужбы США и других стран Запада) вновь обратились к идее учреждения Киевского патриархата и начали разрабатывать масштабную церковно-политическую программу оказания нажима на СССР. Ее итогом должна была стать уже не только консолидация греко-католической диаспоры, но и легализация Униатской Церкви в советской Украине. Покровительство Павла VI украинским греко-католикам подвигло их на решительные действия. Их кульминацией стало выступление Иосифа Слипого 11 октября 1963 г. на 2-й сессии II Ватиканского собора, в котором митрополит призвал участников собора создать Киевский униатский патриархат⁴¹.

Проблемы создания Киевского греко-католического патриархата вслед за митрополитом Слипым в своем выступлении 20 ноября 1963 г. также коснулся украинский униатский епископ из Аргентины Андрей Сапеляк. Он отмечал, что существующие в Католической Церкви восточные униатские патриархаты имеют крайне немногочисленное количество приверженцев, тогда как украинские греко-католики, которых намного больше, чем других униатов, до сих пор не имеют своего патриархата⁴².

  В то же время двойственность курса Папы Павла VI стала причиной того, что в Ватикане отсутствовала единая позиция по вопросу об Украинском патриархате, а среди иерархов курии имелись как сторонники, так и противники его учреждения. Последние опасались, что усиление униатов отрицательно скажется на экуменическом диалоге с Московским Патриархатом и вызовет раздражение советских властей. По этой причине рассмотрение вопроса об учреждении Киевского униатского патриархата на соборе так и не состоялось, хотя Павел VI был склонен использовать вопрос о патриархате в качестве «козыря» в переговорах с Москвой. В итоге Святой Престол в качестве компромиссного варианта утвердил за митрополитом Иосифом Слипым лишь титул верховного архиепископа, хотя и с правами, близкими тем, которыми обладали патриархи Восточных Униатских Церквей. Тем самым Украинская Греко-католическая Церковь все же объединялась в единую структуру во главе с верховным архиепископом и общим синодом.

Таким образом, после II Ватиканского собора украинские униаты диаспоры консолидировались и стали проявлять значительную активность, чем также была оказана моральная поддержка греко-католикам, нелегально действующим на территории СССР, которые также расширили свою деятельность.

Перемены в восточной политике Ватикана при Павле VI также нашли свое отражение в реорганизации деятельности всех Униатских Церквей и сообществ, находящихся в юрисдикции Рима. Эта программа, отходившая от курса Иоанна XXIII на развитие дружественных отношений с Православными Церквями, была изложена в принятой II Ватиканским собором «Декрете о Восточных Католических Церквах»⁴³.

Страницы: 1 2 3 4