Но мы победили, ибо не должны тексты безвестно пропадать!
Все тексты с сайта теперь доступны в блоге по тегу "Белый Червь"
А архивная копия сайта со всем дизайном 2002 года, яваскриптами и прочими плюшками доступна здесь или здесь.

            Сейчас и только сейчас у нас есть как никогда много поводов для того, чтобы, наконец-то уверовать в то, что наука является единственной "религией", полноценной системой теорий, постулатов и законов, которая постоянно развивается, не закрывая различными догмами возможности человека. Только лишь научными методами можно понять удивительный смысл человеческого существования и понять его таким, каким он является на самом деле, а не воспринимать его таким, каким его описывают сладкие библейские басни, которые, кроме того, что ослепляют наш разум, еще и лишают нас правильной координации между силами жизни и смерти, силами увядания и силами возрождения, между естественным бытом и искусственно созданным бытием. Заставляя уверовать человека в то, что та клетка, в прутьях которой он заперт и является истинной свободой, и только в ней (в клетке) он обретет истинное счастье. Сложность желания человека выбраться из этой клетки говорит о высшей степени развития человеческого разума, нежели "раб божий".
Можно было бы допустить такую фразу, как "религия и наука", нежели "религия или наука", если бы такой расклад довольно сильно не мешал намеченным планам так называемых "святых отцов", задумавших с помощью своих басней не только контроль над разумом, но и некоторую наживу на его беспомощности, вызванной страхом перед "высшим господом". Бойся же теперь "святой отец"
ошибка макрокосмоса, грядет новая волна разряда цунами, и встала она с четырех на две не для того, чтобы, поклоняясь, повиноваться богу, а для того, чтобы самим стать этим богом. Волна идет, чтобы снять "церковную удавку" с шей государства и открыть свободный доступ кислорода к "головному мозгу" – мозговому центру государственного управления. И никакая старая педагогика не удержит новых Солдатов науки, просто не сможет удержать их от тяги к развитию и совершенно новым открытиям, пускай, даже если ради этого придется отказаться от привычных средств, более удобных только для наживы нефтяных корпораций и совершенно неподходящих для человечества и той окружающей среды, в которой оно обитает. Остается только ждать того момента, пока армия новых солдатов науки не достигнет нужных средств, с помощью которых она сможет достигнуть поставленных перед собой целей.
Этот час близок, так как не может быть того, чтобы все закончилось именно так, как не может быть того, чтобы все закончилось именно таким образом, умирая в отравленном воздухе от раковых опухолей, вызванных слишком токсичными материалами, окружающими нас, мы просто не имеем права умирать от ядерных катастроф (вроде Чернобыля), оставляя такое, по-настоящему страшное наследство нашим потомкам. Как будут рады наши следующие эволюционные формы, попав в мир, находящийся в эксплуатации радиационных отходов, как счастливы они будут, увидев еще при жизни "убежище зла". Солдаты новой науки несут жизнь, а не решают ее исход...

             Только развивая научные методы, мы сможем наконец-то докопаться до нашего истинного происхождения. Улучшит нас вера, спасет нас наука.

Белый Червь

         Спрашивай себя. Пытайся сохранить в себе то чувство, которое возникает тогда, когда находишься наедине с природой или на открытой местности, просторы которой уходят прямо за горизонт. Пытайся запечатлеть в себе то безумие, которое наступает в момент распятия мысли по линии горизонта, сгорая и испепеляясь в последних лучах уходящего солнца. Пытались два колдуна сделать подобное. Когда-то жили они на краю света. Находился тот край в части республики Яилерак, с юга связан был он с Бургом-Градом, а с севера удобно скован с Манским Муром, связан он был дорогами железными и дорогами каменными. Суров был климат там, задыхался он от недостатка мягкости и чистоты, сквозь легкую дымку розовато-золотистых тонов, постепенно переплывающих в тона золотисто-сиреневые. Верь знакам этим, написанным мной, ибо достались они мне от предков моих, чьи предки ползали в свое время в земле той, по которой ходили два колдуна. Один носил имя Конда, что означало «старинный», «прочный», другой звался Пога, и имя его значило «основание», «дно». И получалось так всегда, что не любили они друг друга, но всегда тесно связаны были и жить не могли друг без друга, всегда дополняли они самих себя, и тут же с презрением смотрели в спину друг другу. Пожив вволю вдруг поняли колдуны, что это всего лишь забавы, играя в которые никогда и ни за что не достичь нужной глубины того состояния, которое всегда приходит после игры, но только не после игр, сыграв в которые не остается даже всадник. Тогда решили они действительно померятся силой, для этого выбрали они роли противоречивые.
         Крепкий Пога нарядил себя в черное и стал величать себя злом, мудрый Конда в платья белые и называться стал добром. Сошлись они в последний раз на самой дождливой горе в самую холодную ночь периода Осени и объяснились в последний раз перед началом. Говорить начал Пога, нарядившийся злом: «Существуют корабли необычные, по виду напоминающие судно, нос их всегда повернут к океану, но никогда корабли эти не выйдут в море, ибо не сдвинуться им с бетонного постамента, на котором они прочно стоят. Всегда знают об этом только скелеты, мрачно развешенные между мачтами, всегда помнят скелеты о том, что живут на корабле матросы крайне нищие, море и океан недоступны для них, не по карману они им, доступна для них ниша более дешевая неприхотливая, такая, как суша, например». Выслушав все это, прочный Конда ответил: «Хождение в волнах, также как и добро завоевывает сердца и дает хороший урожай, как в порочной, так и в прозрачной почве, оно растет даже на неплодородных землях. Добро идет в пищу людям. Жизнь, ее оберегание и хранение целиком зависят от добра, даже если для некоторых такой взгляд весьма неправилен. Бывает неурожай добра но, не бывает отсутствия волн».
         Кончился диалог, и начались танцы огня под дулом надвигающегося урагана, и погибло пространство, будто не было его, время остановилось, и больше ни одну из сторон не волновало то, за что боролся каждый. Спустилось удовольствие гибели, и пролилась на землю ту жажда, и разлилась она по земле, и питались зерна из земли, пропитанной жаждой, стали зерна зернами жаждущими. Зернами, жаждущими того часа, когда созреют они, и снимут их затем, чтоб не росли больше.
         И ели зерна те, дети тех, кто посадил их, и отроки тех, кто ел зерна те.

         И потекло снова время по земле той, текло оно до других времен, которые наступили. Наступил век ослепших от жажды. Слепцы эти боялись смерти своей, хотя жизнь их была куда страшнее того, чего боялись и того, чего не знали. Не видели они тех, кто сообщал им с перекрестков о том, что дети огня ждут своего часа в публичных местах, рвались они к местам тем. Но были слепы они, и по причине этой не видели они сообщающего. Пугались они от этого и закрывали свой страх жертвой невинной, которую уже как бы нашли, но еще как бы искали. Был невинный тот всего лишь запутанным судьбой, от суеты той притупилось и его зрение, не прозевали слепцы и схватили его, выдав за того, кто как бы дал жизнь детям огня и приказал им ждать часа своего. Отрицал все невинный. Но били его, чтобы он признался в том, чего не делал, содержали его изолированно, проводил он ночи там, ломали ребра ему слепцы, в голову целили. Был не единственным наш невинный, были еще и другие, более молодые и более старые (относились они, правда, к другим нарушениям и тоже были чисты). Псы слепцов не вникали в это, хватали они ближайшего и выдавали за виновного. Тем самым не отличались они от тех, с кем боролись, и не имел смысла мир их, бессмысленным был строй их, был он абсурдным – таким, в котором они жить не хотели

Белый Червь

1. СТАТУС ЧЕРВЯ мой милый друг ты обретешь только тогда когда с искаженным лицом плюнешь на страницу со стихотворениями тогда когда опустишься на колени и крестясь мелкими дрожащими крестами каясь и кланяясь холодным лбом не в более теплый пол будешь молиться возводя глаза к темному безотрадному небу усеянному блистающими выжигающими глаза звездами. И поймешь ты ужас своего наказания и никчемность своих надежд на завтра на бога на себя осознаешь ты то что больше никакие лекарства в этом никчемном мире не смогут тебе помочь станешь ты паршивой собакой без надежды. Все больше и больше будет наплывать твоя свеча в припадке безумия пьянства и наркомании но от света твоей свечи в комнате станет еще холоднее. К утру когда кожа на твоем теле покроется мелкими пупырышками а шприц снова вонзится в родимые пятна отдаст море тебе все твои мертвые жизни в которых ты когда-то жил и смерть и ад наградят тебя смертью которая была в них и бросят тебя в озеро огненное так как не ходил ты никогда по сырой земле-матушке а ползал и питался ею все свои жизни все свои бесконечные жизни. Станешь сиять ты как сверкающий меч углубляющийся во тьму в бездонную мглу веков в коридор тысячелетий и прежнее станет настоящим.

2. БОЙСЯ НАПУТСТВИЙ.

         Кто учит нас ненавидеть? Кто учит нас гордости? Кто учит нас власти? Так много вопросов и так мало ответов которых наверное было бы достаточно если бы чистые детские глаза не затмились ненавистью и жаждой всемогущества слепота которых очень часто мешает увидеть правильную дорогу единственно правильную дорогу. А вспомним как все начиналось со слов банальных и таких же неправильных слов: «в этой жизни ты станешь никем» когда-то звучавших из уст неправильных учителей которые и стали-то как раз никем.
         Кто первым испачкал чистый лист? Ответ звучит убедительно сладко это школа. Там мы впервые учились бояться учились смеяться учились неправильно сложенный мир разрушать одним взмахом руки правильным миром должен быть тот мир который был похож на остальные миры. Для относительно среднего подростка школа в Стране Теней является вот уже как лет 8-10 является более духовной школой нежели школой образовательной школой дающей материальные знания о великих открытиях великих странах великих войнах великих победах и великих поражениях. Теперь она дает корни той зарядки которая необходима для того чтобы достичь счастья. Того самого счастья которое существует только за четырьмя великими стенами отделяющими нас с тобой от свободы. Четыре стены – это величайшие открытия человечества я беру на себя смелость сказать тебе их имена. Религия массовая информация ненависть и деньги (так совпало что все они – женщины а значит способны к воспроизводству и продолжению своего рода) именно они дают нам счастье изолируют нас от свободного дикого неразумного беспорядочного мира деревьев птиц и животных.

Б.Ч.

         Маленькая серая девочка с большими белыми глазами забилась в темный угол пустой серой комнаты своей узенькой квартиры. В ее памяти остался лишь страх подаренный ей ей же самой. Нежными ручками она гладит свое тело и лишь иногда протягивает их тому кто входит в ее комнату. Но он никогда не берет их или она недостаточно их тянет. Они оба неправы но им легче уйти чем кого-то спасти. Их истинные лица надо копать большими лопатами спрятанными под большими заплатами. Это время к ней никогда не вернется оно будет качаться как старые ржавые качели. И тогда когда она встанет перед порогом своей двери она не сможет сказать ни слова. Солнечный свет разбивает стекла в ее окне начинает играть с ней на ее лице заставляя опять хотеть жить и лучше направить глаза не него и потерять их от яркого света чем потерять их от черной невзрачной серой темноты. Слезы текут по ее лицу и со временем их сменяет кровь. Она опускает голову ей снова страшно.
         Жизнь в страхе у нее два оборота. Первый – жить и продолжать бояться второй – использовать свой страх себе во благо другим во зло. Она выбрала второй вариант оказывается помимо страха наша героиня обладает еще и смелостью что часто неотличима от глупости.
         Таким образом поднимаясь на следующую ступень жизнь продолжалась. Она нашла себе заступника слепив его тело из гор той макулатуры что была когда-то написана: бумага приняла черты тела похожего на человеческое чернила расплывшиеся от влаги ее слез застыли на бледном теле и стали олицетворять собой глаза губы и ногти. И наделила она его духом обоих полов и вложила в его характер черты той грязи в которой утопал ее мир. Учителями новорожденному стали телевидение книги и отношения между религиями жизнями и страданиями. И нарекла она его именем «Белый Червь».
         Вставал он преградой на пути у каждого кто входил к ней лучшей защитой предпочитая нападение наскакивая на нож предназначенный для маленькой серой девочки.

Белый Червь

"...и всякий ужас поможет мне, потому что в нем
я найду спасение"
Б. Стокер "Дракула"

     ...Недалеко мы шли, но долго. Тянулось время, расходясь с пространством. Болели ступни мои. Я взглянул направо и увидел Осень. На лице его, несмотря на тяжкую дорогу была улыбка, будто делал он это не в первый раз, проходил он путь этот не впервые, и это доставляло ему радость приятную. И был я, наверно, не первым, кто пошел с ним. Взглянул я и налево, но не оказалось там прохладного мальчика по имени Сентябрь. К моему удивлению это почему-то не взволновало меня, где-то в глубине себя я точно знал, что еще увижу этого юношу. Потому и не стал спрашивать я Осень, куда исчез сентябрь, молча шли мы дальше.
     В темноте я почти не различал дороги, и, скорее всего, если бы мне пришлось бежать, убегать от кого-то или чего-то, я, наверное, не смог бы этого сделать, так как абсолютно не запомнил пути назад - я его просто не знал. И если отступать было некогда, оставалось только двигаться дальше.
     Холод усиливался, путь превращался в каторжный поход, напрочь лишенный какого-либо общения.
     И вот, наконец-то, мои до боли напряженные глаза стали различать впереди черты какого-то здания, как мне показалось, высотой оно было около 20 метров, этажей в семь. Осень шел немного впереди меня, и мне пришлось кричать ему в спину: "Что это?"
     На свой вопрос я получил ответ: "Это то, куда я веду тебя я". После таких вразумительных объяснений у меня, почему-то, стало отпадать желание задавать вопросы. Их в принципе и не было, так как интересующие меня вещи уже сами стали появляться перед моим взором.
     Во-первых, как я и предполагал, то, что я видел еще издали, вблизи оказалось семиэтажным каменным зданием, походившим оп конструкции своей на какую-то огромную старую часовню, правда на главах ее, как я смог разглядеть, вместо привычных крестов красовались фигурки демонов невиданных, крылатых человеков уродливых с хвостами огромными, напоминающими скорее продолжение позвоночника, чем хвост. Из глаз их черных то ли ржавчина виднелась, то ди вправду сочилась кровь. Понял я, что кровь это, только тогда, когда капля ее упала мне на лицо, оказалось она горячей, как прикосновение огня, как большой поцелуй губ, пропитанных "огненной водой". Я тут же вскрикнул и отскочил. Отойдя от боли, я огляделся и не увидел ничего, из того, что видел лишь мгновение назад, это были всего лишь странные каменные флюгеры на каменной часовне. Никакой крови и никакой боли.
     Осень подошел к дверям и постучав них своим костлявым, но твердым кулаком, опустив голову, он стоял и послушно ждал у дверей. Затем снова постучал, но уже с заметным гневом, который он даже не пытался скрыть. Дверь наконец отворилась, я подошел к Осени, и мы вошли внутрь. Я чувствовал, что какая-то сила тянула меня туда, или просто какая-то выталкивала снаружи. Поглядев себе за спину, я ощутил, что и вправду будет намного спокойнее идти дальше, войти внутрь, нежели остаться в этой холодной, бесконечной, хищной и болезненной темноте, в которой не было пути назад.
     Как только мы вошли внутрь, дверь тут же захлопнулась за нашими спинами, издав при этом щемящий сердце скрип дверных петель. Мы снова остались в темноте, на этот рас более плотной и укрытой в этих плотных каменных стенах. Мы стали продвигаться дальше на ощупь, положившись на осязание, слух, нюх и веление сердца.
     Спотыкаясь и ударяясь о всевозможные предметы, я чувствовал, как на моем теле, словно по чьему-то приказу разрастались всяческие ушибы, царапины, синяки и порезы. О что-то острое я, наверное, серьезно разодрал левое колено, я чувствовал, как разодранные куски кожи свисали с него, обтекая выходящей кровью, она стекала по ноге, все больше и больше обнимая ее. Я ощутил, как она проникала между пальцами ног, окрашивая ногти в красный цвет. Ужасная острая боль мешала ходьбе. Наверное, Осень нашел следующую дверь, так как показался лучик света. Он взял меня под руку, открыл дверь, и мы вошли в следующее помещение.
     Следующее помещение оказалось комнатой, довольно просторной и по-своему уютной.
Входя в комнату яркий свет резанул мне глаза, некоторое время передо мной мелькали лишь силуэты, ослепительные силуэты существ, лица которых я не мог разглядеть.
И вот, наконец зрение восстановилось, увидев, я понял, что уже сижу. И кто-то незнакомый перевязывает мне ногу. Это была женщина, женщина прекрасная на лицо, с длинными черными волосами, заплетенными в десять косичек, на конце каждой висела какая-то фигурка, я смог разглядеть лишь три - это были человек, сова и муравей. На шее у прекрасной незнакомки висели различные бусы из всевозможных косточек и камушков. Когда она закончила с перевязкой, я спросил у нее:
- Скажи, прекрасное созданье, как мне звать тебя, чтобы отблагодарить тебя за оказанную помощь?
     Прекрасная богиня вытянулась в полный рост и с мягкостью в голосе стрелы Купидона ответила: "Я та, кто не просит благодарности за сотворенную помощь, ибо жалость - порок для таких, как я, имя мне Геката".
     И только после того, как она произнесла это, я заметил насколько прекрасно ее вытянувшееся тело.
     Не видел я не одного земного существа, которое бы обладало такой идеальностью черт телесных. Любая земная женщина была бы фригидна при сравнении с этим прекрасным телом, в жилах которого, наверное, вместо крови текла жажда и похоть, разврат и вечная горячая плотская любовь. Вечно манящий экстаз горел в зрачках ее глаз непонятного цвета. В голосе ее, когда она говорила, я слышал лишь вздохи и стоны от постоянного наслаждения и вечных внутренних ласк. С ней нельзя было разговаривать, мысли разбивались, их разрушала животная сила, просыпавшаяся во мне и заставлявшая меня страстно возлюбить этот прекрасный черный цветок по имени Геката.
     Только…
     Только после того, как кто-то похлопал меня по плечу, я пришел в себя. Обернувшись, я увидел, что это Осень стоит за креслом из красной кожи, на котором сижу я. Он спросил: "Как твое самочувствие? Ты сможешь идти дальше?". Я ответил, что смогу, вот только мне нужно немного отдохнуть. Осень согласился немного переждать. Я начал осматриваться вокруг. Помимо прекрасной девушки, с которой я только что познакомился, в комнате находились еще две - одна сидела на диване, находящемся неподалеку от кресла, другая стояла где-то позади него, затаившись в полутьме с бокалом чего-то красного внутри. Осень увидел мое любопытство по поводу этих двух особ и тут же принялся представлять их мне. Ту, что сидела на диване, звали Мания, это была вторая девушка в моей жизни такой невиданной красоты, пылающей огнем. На ней было темно-синее вечернее платье с кружевами на рукавах. Рыжие волосы ее, вьющимися языками пламени спускались на грудь. Третью звали Метцтли, ее я разглядел плохо, но чувствовал ее обаятельность и грацию даже в полутьме, окутывавшей ее.
     Я принялся снова осматривать комнату, в которой мы находились. Освещение поддерживалось в ней только горящими свечами, расставленными повсюду, они стояли как в подсвечниках, так и поштучно, как мне сначала показалось, в хаотичном порядке. Стен я не видел, вместо них был занавес со всех четырех сторон, даже двери не оказалось - мы попали сюда, всего лишь отодвинув занавес. Весь он был из малиновой ткани, мягкой и теплой, пронизанной тенью в складках, которая мне казалась пятнами, плавающими по занавесу. Это, наверное, происходило от головокружения, вызванного потерей крови. Были еще песочные часы, стоявшие между креслом и диваном, высотой они были приблизительно 40 см., стояли они на подставке, так, что их можно было легко передвинуть при необходимости. Поразительно! Я совсем не замечал, как девушки передвигались, но четко видел результат их передвижения. Так, пока я оглядывался, к Мании, сидевшей на диване, присоединилась Геката, Мецтли тоже перемесилась, но незначительно, потому что оставалась в полумраке. Теперь вернемся к свечам, точнее к их расположению, по мере того, как в часах оставалась 1/4 всего объема песка, я начал замечать, что свечи расположены вокруг нас, кроме того места, где стояла Мецтли. Напротив нее стоял подсвечник, т.е. прямо за моим креслом, а так же справа и слева от меня в каждом подсвечнике было по шесть свечей. Между мной и левым подсвечником, было пять свечей, стоявших по одной, с другой стороны было также. По две с каждой стороны от дивана, и одна на песочных часах. Находясь там, и смотря на эти совершенные женские тела, я все больше уходил в соблазн, но страх обилия такой красоты останавливал меня, я немел от желания, и это опьяняло меня и неугомонно клонило в сон. Все то, что я видел, покрывалось легкими волнами и мягко расплывалось, я слышал, как огонь горит в свечах и что-то шепчет, я слышал, как воск оплавленный стекает по свече и что-то шепчет тихим умоляющим тоном. Сквозь дремоту я видел, как последняя песчинка в песочных часах упала вниз, затем я услышал голос, я увидел губы Мецтли, сказавшие: "Пора". После этих слов она прыткой кошкой прыгнула на диван, вцепившись когтями в диван, она заговорила голосами девочки, женщины и старухи одновременно. Адская смесь звуков вырвалась из его горла, ее речь было невозможно слышать, она сказала...

продолжение следует...

      Падающие листья отделились от деревьев и плавающим незатейливым танцем легли на асфальт. Они перестали быть частью чего-то одного, чего-то большого, чего-то того что могло самостоятельно жить и развиваться. Они оттолкнулись и стали отдельной обреченной на увядание частью у которой нет ни единого шанса прожить хотя бы месяц. Оттолкнувшись листья упали в подножья деревьев, для того чтобы погибнуть, а не для того, чтобы заново прорасти - рожденные умирать прорастать не могут. Тепло летнего солнца еще согревает внутри. Но кончики пальцев уже чувствуют воздушное рукопожатие окоченевшей кисти оскаленного трупа по имени Осень, он жмет руку и протяженно не отпуская руки произносит: «Юкси, кяксь, коумя, нэль» (в переводе с вепсского означает «1,2,3,4»).
      Я чувствую, что та рука, которую я протянул ему и которую он сжимает начинает неметь от холода. Я спрашиваю у него: «Что это значит?», на что получаю такой же протяжный ответ какими были первые слова.
      -Это значит лишь то, что никакие желания остановить цикл длящийся веками будь то двойка всегда идущая за единицей или осень, приходящая вслед за летом, никогда не смогут изменить его, сместить можно центр- окружность останется неизменной, смерть всегда идет за жизнью...
      - Но ведь и жизнь всегда придет после смерти? (спрашиваю я ).
      - Так было, но не всегда так будет. От эволюции развития вы люди перешли к эволюции деградации и получилось так что жизнь неуспевает прийти после смерти, она просто отстает, количество смертей больше количества жизней. Циклический круг разорвался и превратился в прямую, имеющую только начало и только конец. Всегда помните о том, что каждого брата моего, каждого сына моего вы можете созерцать в последний раз наслаждайтесь этим разом, постигайте этот момент так, если бы он был для вас единственным...
      Речь странного собеседника нарушило приближение юноши, который неспеша короткими мягкими шагами подходил все ближе к нам. И вот наконец он стал третьим в нашей компании, и как только это произошло в мои глаза сразу же бросилось то чего я не мог не заметить. И этой сразу же бросающей в глаза вещью стал цвет кожи подошедшего к нам юноши, он был смешанным и совмещал в себе борьбу цвета телесного с цветом бледно серым, таким же серым каким бывает небо только в сентябре. Такой оттенок кожи сразу же погружает человека в мысли о том, что ничего вечного не существует и существовать не может.
      Мой предыдущий собеседник, которого мы для отчетности будем называть Осень взял подошедшего юношу за руку...
... а затем добавил: «Ну, вот познакомьтесь это мой первый сын и попрошу его Сентябрем. Мальчик Сентябрь протянул руку для рукопожатия, я сделал тоже самое мы совершили рукопожатие во время которого я заметил что кисть, концы пальцев, которой также холодны как у меня с некоторых пор, трясется так как будто юноша еще сам не решил быть ему сыном Осени или нет, и по этому поводу очень нервничает. Тем не стараясь не задумываться над теми вещами от которых мог так сильно разнервничаться юноша задал вопрос, который даже в подобной ситуации прозвучал банально глупо. Я спросил у него: «Какого рода деятельностью увлекается юноша?» На что по непонятным причинам на мой вопрос вместо юноши стал отвечать его отец-господин мертвая Осень. Он произнес: «Сентябрь увлекается искусством Икэбана, мальчик очень талантлив и любит составлять изумительные, сложнейшие букеты из мертвых опавших листьев, которых больше не держит жизнь на деревьях по причине прекращения ее присутствия там, из листьев которые отправились в последний прыжок в надежде на то, что когда нибудь они смогут заново прорасти новым деревом, он любит творить свои шедевры из тех листьев, которые принесли себя в жертву, принесли себя в удобрение или может быть просто лишили себя жизни только ради того, чтобы продлить эту самую жизнь. Мальчик Сентябрь- первенец другой жизни, он крестоносец другой формы существования, он нем и лишен общения, стон его погружает в сон живущих в тепле». Отец Осень сын Сентябрь позвали меня пойти с ними и я пошел с ними. Мы шли недолго, но как бы всегда попутно встречались только совершенно не те женские лица и очередные лживые обещания, шагая мы растягивались по дороге к безумию., совершенно не помня о том была ли у нас страховка или какой нибудь черный выход назад, наверно идти с ним вперед было бы невозможно - только риск движет ногами. Помню только воздух был новым и свежим, свежим до холода, было легче, но все страшнее дышать. Мы всегда были вместе вот только забыли об этом.

Белый червь.

         Дети новых районов зачатые на дне. Невинный разум крошечный разум их голов прокатился по кафедре телевидения засиживаясь на уроках экстремизма и дешевой философии он перерос в разум новой эры. Ослепший разум не отличающий прекрасное от кощунства и пошлости мир от войны свет от тьмы жизнь от смерти сон от яви.
         Если академии телевидения и аспирантуры зомбирования не существует то их стоит выдумать затем чтобы проросли стебли тех людей в чьих силах будет обуздать и целенаправить неудержимый поток лживых рвотоизвержений дикторов телеэкранов с электронно-лучевой трубкой вместо сердца в нужное русло не зависящее ни от каких спонсоров уродующих человеческую сущность только из-за своей выгоды.
         Благодаря таким алчным ублюдкам демократический капитализм уродливые зачатки которого существуют у нас в России еще больше деградирует в сторону захвата власти деньгами огромных корпораций навязывающих людям свои адско-пластмассовые ценности. Своими жирными задницами они порабощают прекрасно-новые таланты хороня их под грудами старых форматов затыкая рот своими бесхозными отсохшими гениталиями. И все что остается детям новых районов это собрать остатки разрушенной культуры и создавать свою такую же уродливую субкультуру в надежде на то что она приобретет хотя бы человеческий вид но этого не произойдет так как придет новое поколение и повторит все заново снова повторяясь до тех пор пока в крови человеческой живет жажда войны и пламя огня. Остается только пожалеть планету шутов и идиотов жизнь на которой в сой долгий путь всегда зовет с собой огонь. Сгорай и полыхай рай для грешников.

Белый Червь. Май 2002 года.

Волею судеб почти случайно учитывая тот факт что случайностей не бывает мне на глаза а затем и в мои руки попалась тетрадь одного моего близкого знакомого содержание которой меня крайне удивило и открыло глаза на некоторые аспекты нашей жизни. Надеюсь и в ваши головы оно принесет хоть каплю здравого смысла.
         В основном эта тетрадь содержала чувства и мысли автора изложенные и построенные в виде ежедневника который он вел на протяжении своей скромной жизни.
         Хочу показать вам наиболее интересные моменты из этой тетради но попрошу не упорствовать в критике по поводу нереальности природных явлений и поведения людей – главное читать между строк понять смысл.
         Начнем пожалуй с записи сделанной за неделю до Нового Года: «... близится следующий теперь уже 2002 год. Люди обязательно по уже сложившейся традиции будут праздновать вступление в него. Потому что все они жертвы жертвы отношений друг с другом которые нуждаются в помощи приходящей под Новый Год в лице старого доброго с холодной улыбкой мертвеца Деда Мороза или как его еще величают Санта Клауса кому как нравится. Именно в его лице в дом приходят тепло и уют (лишь проклятые точно чувствуют всю смертельную гниль его холодной сущности). НО все это неправда это лишь контроль порожденный капитализмом обман для самих себя обман который им нравится с помощью которого они зарабатывают деньги делясь на богатых и бедных вновь разрушая построенный миф». - затем уже в наступившем году - «… Город. Это город долины духов собирающихся вечерами по подъездам и утопающих в занавесах сигаретного дыма. В их груди бьется сердце подпольного поэта чьи тексты даже в слух произносить страшно поэта не знающего того что он хочет от жизни и хочет ли вообще чего либо кроме желания заснуть и никогда (именно так – "никогда") не проснуться. Этот город полон тайн сюрпризов.
         По дороге навстречу – группа детей их пальцы тоньше чем сигарета а организм уже охвачен властью брата-никотина. Они еще не знают значения слова "жизнь" а уже с языка матом выплескивают друг на друга гадость ненависти. В том что они стали такими виноваты лишь окружающие окружающие их потоки информации давящие на еще не готовый но уже получивший доступ к ним разум».

Впоследствии числа и даты куда-то исчезают и остаются лишь заметки идущие одна за другой.

         Заметка №1: «Иногда приходит время время перемен незаметных в реальной жизни но перемен значительных в жизни в молодой жизни развивающегося подростка. Тогда когда казалось бы все благополучно и течет так что остается только есть пить да жить когда все вокруг только в этом тебя и уверяют чуть заметив что с тобой "что-то неладно" и делают это до того что их советы превращаются в томительный загружающий крик от которого еще больше воротит чем от самого себя. Тогда-то и приходит спасающее озарение о том что пришла пора пересмотреть свой жизненный статус и радикально перестроить в ту сторону в которую тебя больше тянет и тянет ли вообще куда-либо или нет.
         В грубых общих чертах выбор конечно же является никаким ни "шведским столом" а течет или точнее растекается в два огромных и достаточно туманных русла. Первое из них именуется "свободой" а второе – "счастьем" третьего "свободного счастья" или "счастливой свободы" не дано оно самоубийственно и не изменит ровным счетом ничего кроме прибавления еще одной ссоры с близкими тебе людьми.
         И вот наконец ты стоишь перед той заветной развилкой которую так ждал о которой уже давно подсознательно мечтал и выбор твой уже почти теоретически определен – он будет диаметрально противоположен той жизни которая была раньше. Но как назло начинают происходить вещи мешающие осуществлению тобой сделанного выбора. Нет не из серии глупых смешных случайностей вроде "хотел застрелиться но патроны оказались холостыми" или "хотел повеситься но не выдержала веревка" все гораздо глубже в моральном плане. Например когда люди настолько безответственны что решаешь стать хладнокровным и грубым и конечно же волею судеб начинаешь натыкаться на тех людей глядя в глаза которых просто невозможно быть неискренним не быть самим собой.
         И опять заново приходится выбирать между счастьем и свободой выбирать что-то одно скрываться в сословиях государственной системы которая определит твое место и твою специальность ловя и радуясь каждому счастливому моменту в своей жизни или разделить в лучшем случае участь подпольных поэтов пропагандирующих ненависть к слабым наиболее уязвимым частям государства…»

         Заметка №2: «Приобретение творческого начала в частности зависит от формирования творческой личности и от хода внешних обстоятельств. По порядку. Чтобы стать творческой личностью нужно сделать так чтобы внешние обстоятельства заставили человека заниматься целью которую он до этого должен для себя определить. Для этого нужно превратить человеческое существо в узкого специалиста обладающего потребностями в ценностях – физических или нравственных это уже по усмотрению (так сказать в частных случаях).
         Только вот вероятность встречи с достойной целью чрезвычайно мала грубо говоря хотя бы до тех пор пока человек не получит хорошее образование не будет приучен к независимости мышления и будет бояться отклониться от "нормального" поведения.
         Ну вот допустим цель выбрана и для отстаивания права ее существования и ее разработки требуется очень большой объем работы конечно же это пугает уже сейчас когда еще не сделано ни шага к цели.
         Творческое начало всегда революционно по своей новизне (на то оно и начало) но даже оно должно придерживаться некоторых немаловажных критериев например: новизна общественная полезность независимость идеологическая осмысленность. Закрывая глаза на свою революционность так называемое творческое начало должно быть положительно (с зарядом "плюс") и направлено на развитие жизни хотя часто случается так что оно само оплачивается той самой жизнью. В истории существует множество подобных примеров (если не все!)».

«Людей развивающих свое творчество не по его назначению условно можно разделить на две группы: "сознательно сделавшие это" и "несознательно сделавшие это" перед первыми можно только преклониться (на одно колено) а вторых попытаться исправить если это возможно а если нет то бля пошли вы все в пизду со своей бездарностью незачем пустым рекам течь к большой воде…»
         Вот так все свои философские размышления мой знакомый выражал в более или менее теоретическом виде на практике все обстоит приблизительно по следующему шаблону: если талант действительно есть и он хорош то пожалуйста вам и карты в руки в ином случае холодное «увы!».

         Последней его записью стала вот эта: «Гул рабочего города города теней часть из которых так никогда и не была по настоящему в процессе жизни. Он бесконечен он постоянен он никогда не затихнет он лишь берет выходные чтобы отдышаться и заново приступить к работе работе для жизни которая никогда не жила а существовала в самом начале в самом начале пути на краю смерти. Этот гул издает "дитя" переросшее своих родителей давшее им деньги ради которых они каждый день чудесным образом мчатся к нему. Столпотворенья тел несущих форматы их разум настроен на стереотипы их воздух – вера в безмятежность по законам логики. НО все это не то это не есть жизнь хоть лица их источают радость внутри они держат страшную гадость и стремление своего "дитя" к власти над сырой природой.
         Оно не имеет разума заключенного в единой черепной коробке его двигатель – коллективизация разрушающая человеческий баланс одиночества. Его логика это логика коллектива логика общества все зависит только от него».

         Видимо от общества имел в виду автор цитируемых выше строк которому кстати было всего восемнадцать лет когда он вычеркнул «свою единицу» из этой жизни. А вы еще осмеливаетесь указывать нам как поступить и осмеливаетесь чему-то нас учить делая при этом вид что вы знаете больше и понимаете глубже чем мы - дети подземелья получившие в наследство свободу которой даже вы не знаете как пользоваться что уж говорить о нас никогда не знавших запретов.

Белый Червь

Бегущий из утроба вселенских подобий.
(в тени стен Д.М.Х.Д. глава 2)

         В подвалах, тупиках, коридорах и прочих расщелинах долины моей погруженной в тень покоится множество тварей проклятых чье зрение подвластно завесе плохих иллюзий ослепляющих массы. Так тропы, подземные ходы которых неисповедимы для зрячих свели меня с человеком искусственным променявшим совершенство подобия на пульс жизни нервный. Ход мысли его к отравлению мозга приводит, но рад он существованию ядовитому этому, потому что только здесь смог он ощутить тень размытую от тела своего, почувствовать смог земного притяжения хватку мертвую и желанье ввысь умчаться, разжав ее. Рад он этому, так как чувствует роль главную в сыновьях блудных и знает он, что дух протеста против совершенных вселенских подобий это хорошо. Знает он про то какова миссия сбежавших из ячейки совершенных дублей. Не ангелы они падшие и не вожди-спасители сошедшие. Они окна, понять дающие, насколько важно чувствовать сторону свою хищную, и как драгоценна возможность иметь другую сторону, и совсем не безумием это будет двуликим, а зачатком личности творческой, сетчаткой глаза третьего, с разных ракурсов видящего и от того суть общую понимающего.
         Мышцы сбежавшего передернулись, видно пришло время платить за жизнь, украденную у природы без разрешения творца, только на беспамятство ее меняющего. Лопнули сухожилия расплескав вокруг кровь ядовитую, потеряли глаза его беспокойство живущего обрели они блеск оловянный устремившийся в бесконечность вселенских подобий запечатанных в ряды ячеек бесчисленных. В посмертных конвульсиях выдало тело, срыгнув комок крови со слюной смешанной, из мышц гортанных, превратив всхлип последний в слова: "В наказании нам всепрощение, во всепрощении нам наказание..."
Не смогло тело не рожденное сказав такие слова спокойно разлагаться в почве земли проклятой. Пришли за ним из сырых, темных углов горбатые горлики знавшие на вкус жадность крови живой. И понесли его туда куда окно оно нам открыло и теперь закрывалось. Увидел я в закрывающееся окно, что у каждого человека существует другая жизнь состоящая из невысказанных мыслей и тайных желаний. Точно так же как человек другую жизнь имеет наша планета, эта жизнь зовется Другая Ось Земли именно вокруг этой оси вращаемся мы, люди с планеты Земля. Структура этой вертикальной прямой состоит из поступков приносящих БОЛЬ, их совершают безумцы вроде тех кто придумывал себе герб и расщеплял атом, вроде тех кто расписывает по плану свое существование и отдавал себя поклонению, вроде тех кто сам перед собой подлость выдает за добродетель и умирая всегда имеет надежду.
         Мы, тонкими звеньями покоимся в этой оси, и вся наша планета вместе с теми нами, кто зовет себя людьми всего лишь шарообразный нарост из оптимистических мыслей и идей нацеленных на положительный результат, но обреченных на провал. Так как этот нарост начал осуществлять Обратный Цикл Земли и теперь он только сжимается в размерах и уменьшается превращая все наши усилия выжить в плавание против течения современем относящее нас назад. Мы так никуда и не пришли и уже наверное никуда никогда не придем ничего по настоящему не достигнув. Мы всего лишь дети вселенского холода составляющие обратную ось Земли намечтавшие этот мир для того чтобы желать в нем лучшей жизни.
         Не может она придти к нам в обратный цикл грез, потому что нет тут самостоятельной идеи все то что в наших головах это то что кото-то нам сказал, то что кто-то нам туда положил, то что кто-то узнал и открых тут же забыв. Все наши действия совместный продукт, скорее это всего лишь смешанные отходы, дарованные нам государством, одним из отсеков шарообразного нароста. Государство дарует всегда только отходы. Действие всегда приводит к результату, результат всегда имеет погрешность. Мы погрешность нашей мечта. Проблема прямой в том что она всегда начинается с точки.
         Окно закрылось и я потерял из виду труп искусственного человека видевшего жизнь больше, чем мы, живущие в ней. Все кончилось. Васплеск озаряющего безумия померк, взгляд снова стал приземленным.

Белый Червь

…В тени стен долины мокрых холодных домов.

         Небо. Больше не видно сплошного голубого полотна есть лишь кипящие клубы серых облаков сбрасывающих слезы дождем на долину «медвежьего угла».
         Слезы. Обнимающие собой суровые холодные дома и стекающие в трубы водостоков. Напоминающие собой мертвую бетонную плоть жилищ людей пришедших с работ работ на единое большое сокрушающее государство блистающее своими традициями.
         В конце труб водостоков почти у самой земли струей из слез-капель дождя выплескивается вода напоминающая кровь вытекающую из разрезанных детских запястий острой бритвой теперь уже не важных проблем.
         Руки. Чувствуют холод чувствуют влагу и долговечность серых стен огромных домов но уже никогда не смогут осязать чистоту невинность своих запястий и тепло губ любимого человека. Такие длинные и худые пальцы не смогшие вынести тяжести физических работ теперь служат хорошим спуском для струй алой теплой крови.
         По пустым улицам провинциальной долины текут реки темной воды полирующие искусственный асфальт и размывающие естественную живую землю. Глупый дождь слеп и устал он не видит что дает жизнь ко всем рекам несущим темную воду. Резкий порыв ветра идущего с севера разбивает прозрачный давящий завес дождя заставляет нагнуть голову и направить взгляд к ногам стоящим теперь на земле Рядом с ними ползет единственный друг на данный момент. Это червь обычный дождевой червяк покинувший свой дом-нору в земле для своего спасения от темной воды заполняющей его земляные туннели. Безумец! Потоки человеческих ног раздавят его только из-за того что он оказался у них на пути и был ближе чем они к земле.
         С каждой секундой начинаешь все больше понимать жизнь но уже слишком поздно. Ты стоишь в луже собственной крови разлитой по своему желанию…
         Его тело упало на мокрый асфальт среди холодных домов рядом с раздавленным телом дождевого червя. И только теперь раздвинулись тучи и стали слышны людские голоса вдали в тени стен долины мокрых холодных домов.

Белый Червь

Город
Целуй меня смертью (из цикла "Злая лира")
Блядующие овцы. (из цикла "Злая лира")
Блок ада
Первый разум на земле.
Явление второе. За тобой, таким же как я.
Свет. Время. Шипы. (Часть I)
Свет. Время. Шипы. (Часть II)
Давайте все умрем.
Вызов.
* * * (Любви прекрасен миг...)
Гражданин.
[Предыдущая страница]

Старение (как способ выйти из строя)
Мечта мертва
*** (Вот гомосексуалистов меньшинство...)
Антипоэт
Сон о весне.
Посвещается Dark Moon (Я призываю слух твой мирный...)
Убитый криками
[Следующая страница]

Муравьи такие трудолюбивые и собранные что остается только позавидовать у них есть законы общественного порядка и общественного развития это факт. У людей эти законы открыли Маркс и Энгельс. Для того чтобы человек достиг своей идеальной формы ему надо в первую очередь есть пить одеваться и иметь жилище после того как он все это обретает естественно в допустимых количествах он начинает заниматься наукой искусством политикой и религией последнее естественно обязательная составляющая так как без религии его внутренняя психическая конструкция просто рушится (просто в трудный момент легче молиться чем решать проблему).

         Так порождаются на свет систематические мировоззрения и первый шаг к супернации сделан. За первым всегда следует второй он сменяет старое мироощущение – строит новое на пережитках старого. Дикий первобытный строй похоронен под веками рабства гробовая крышка капитализма и его прикрыла. Почему? Да потому что чудеса творит только освобожденный труд порождает общество с нравственностью гниющей от собственного света и удовлетворяющей потребности каждого. И просыпается тогда призрак с вырванным сердцем призрак по имени нравственный расизм ставит он людей на те места коих они достойны и ради которых существуют. Это нужно для раскрытия явлений значения событий для будущего. Только такой подход к явлениям муравейника дает шанс заблаговременно разгадать предсказать внутренний смысл надвигающихся событий и избежать участи их болезненного воздействия как например раскрыть людям моральный смысл любви и укрепить любовь по шаблону в следствии которой ее неудачный вариант не будет загубливать таланты для общества и не будет толкать отвергнутого влюбленного на долгий прыжок с десятого этажа головой вниз.

         Только вот люди – не муравьи (и даже не черви) они – разрушительная масса ненавидящая строй они всегда отдают власть над собой в руки самых жестоких и жадных правителей ради мира они всегда воюют ради жестокости – любят ради блага – паразитируют ради неравенства уважают каждого человека и даже убивают ради жизни жизни ради смерти. Эти принципы вбирают в себя и их дети превращая их в заветные мечты грезы о человеческой ничтожности и никчемности они молятся о том чтобы поскорей слечь в землю для того чтобы черви грызли их мертвые тела.

Белый Червь

В которой я в госпитале

         Кремово-белые стены вокруг, их цвет и количество настолько отупляет, что практически теряешься в пространстве. Все слишком белое и слишком по-больничному стерильное. Лежащие вокруг шприцы, пинцеты, капельницы и прочие медицинские инструменты дают четко понять, как регулируются структурные каналы все той же могучей системы. Люди в белых халатах, сейчас я не вижу в них таких же особей человеческой расы, как и все остальные. Они являются отекшими организмами, латающими дыры в тех, кто находится в рабстве "системы вещей".
         Именно их руки вводят в вены рабов гипнотические зомбирующие препараты - название им бесконечно, а сила действия безотказна. Это прочистка мозгов, выжигание их грустью, сожжение мысли тоской. Психическая атака, безошибочно разрушающая искренний оптимизм и стремление к счастью.
         Пустые коридоры, свет, горящий по всей их длине, срочники, медленно передвигающиеся по ним в больничных одеждах. В глазах каждого можно увидеть лишь свое отражение и ничего больше. В голове слышны лишь тихие слова, отдающиеся эхом:

                   " ...времени нет и нету лица головам
                   Растворилась мимика - воск вместо морщин,
                   Это так похоже на конец.
                   Последний кадр на пленке с фильмом
                   Не выйдет из яйца птенец"

         И только слабые всплески ненависти разрушают эту ритуальную связь перерастающую в безумие, поглощающее нас. Смерть действительно реальна, и почему-то именно здесь чувствуются ее шаги. Хорошо ощущается то, что грань между ней и жизнью становится все призрачней, а может быть, ее и вовсе нет, а есть только одна не живая и не мертвая материя. Да, да, определенно материя, которой мы все подвластны и полностью ей пропитаны. Вдыхая ее, поедая когда бодрствуем и поглощая во сне, воспринимая когда радуемся или плачем...
         Старые военные - вот кто еще есть в этом госпитале. Так, значит, вот что бывает с людьми, отдавшими свою биологическую жизнь службе стране, умеющей предателей превращать в героев.
         Это жалкое зрелище. Сухие искривленные раздраженные тела. Они практически теперь уже ни на что не способны, кроме как отхаркивать свою злобу вместе с мокротой в старые раковины, водопровод которых населен одиноко бегающими тараканами, ковыряющимися в дерьме и ищущими себе пищу, как и мы все, абсолютно все. Все это тихое давление ужаса, не фантомного, а самого настоящего, который все больше и больше обездвиживает извилины. И сила не исчезает, а растворяется среди блеска кремово-белых стен госпиталя...

 ... раз, два, госпиталь приютит тебя
три, четыре, разум мертв, душа в могиле
пять, шесть, система всех нас хочет съесть
семь, восемь, все в системе кости сбросим.

Белый Червь

         Служба в армии такова, что существам мужского пола приходится постоянно жить вместе. Плодами таковой жизни часто является агрессия по отношению друг к другу. Жизнь в постоянном напряжении и отсутствии половых актов с самками, заставляет убедиться в том, что в человеке действительно мала, даже ничтожно мала, на грани отсутствия божественная сущность. В нем проявляются лишь животные инстинкты - желание смерти всем, кто рядом.
         Человек - существо не божественное, оно даже не довольное дитя, а порождение природы, стремящееся только к самосохранению, через смерть ближнего, стремление к самосохранению только для того, чтобы убивать дальше и быть убитым самому.

         Не божественное тело,
        Нет добра и зла
        Погибает тело смело,
        Пустует пустота

                                             Самый сложный организм
                                             Самый глупый быт
                                             Верит он в патриотизм
                                             Надеждой будущее смыт.

         Погибель, смерть, страданье
         Вот идолы его
         Одно только дыханье
         Слышно от него

         Все имеющие звания бездарно, напрочь глупы, они не понимают, что отдают последние свои дни одной большой игре по уничтожению таких же, как они, и самое смешное это то, что при всем при этом они до идиотизма гордятся собой так, будто делают действительно благородное дело.

Белый Червь
Третья планета от солнца
Территория завербовки
Военная часть отупляющей лоботомии
Взвод посредственных идиотов
25.01.2004 г.

         Человеческое общество за всей примитивностью своего строя, порой скрывает довольно неглупые отсеки моральной системы, одним из таких вербовочных переходных отсеков является армия. Это, вероятнее всего, по случайности отрегулированный аспект цивилизации, т.к. человечество довольно глупо, чтобы самим придумать такой хитрый маневр. Суть его, его истинный костяк очень сильно попахивает каким-то завуалированным национализмом с оттенком сталинских времен.
        Человеческая особь, не сформировавшаяся личность, попав в армию, практически не имеет шанса стать свободной, как в творческом плане, так и в психологическом. Все физические данные подгоняются под нормы воина, способного уничтожать любые мирные цели, потом ложь.
        Человек, побывавший в армии, становится психологическим рабом государства: однообразие внешнего вида, однообразие пищи и полный минимализм во всем, в т.ч. и мышлении на протяжении длительного времени делают из него нравственного урода, напрочь неспособного к самостоятельному воображению и свободным фантазиям для развития внутреннего мира.
        Не существует никаких великих целей на благо родине, единственное что есть - это стремление угнетать, порабощать, уничтожать и разрушать все то и всех тех, кто против режима реально существующей в данный момент системы. Если это плод человечества, то возросший исключительно на животных инстинктах масс. Агрессия, это единственное чему учится человек в армии, разработанная для защиты она является одним из сильнейших разрушающих факторов. Не побоюсь даже высказать версию о том, что это одно из средств уничтожения человечества иными неизвестными нам формами жизни.
Но это только версия, вероятнее всего мир совершает очередной акт суицида… И делает это довольно удачно.
        Все военные сильно похожи на больных паранойей, обезумевших от желания власти и превосходства. Они прячут за своими звездам на погонах ярко выраженные комплексы (возможно, комплексы подросткового периода). В военной службе они пытаются спрятать свою уязвимость, ведь если все равны, то никто не заметит их ничтожности.
Государственная система принимает жалкую попытку борьбы за живучесть, пряча от вседоступности гражданки юношей от 18 до 20 лет, так они пытаются спасти свою ничтожную систему вещей.
        Также армия является если не идеальным, то довольно активно использующимся средством подавления творческой деятельности. Человек чувствует себя здесь как полным ничтожеством, так и обредшим власть. После некоторого эмоционального насыщения, он становится посредственным обывателем, потерявшим всякое стремление быть выше или ниже системы вещей.

Белый Червь
Третья планета от солнца
Территория завербовки
Военная часть отупляющей лоботомии
Взвод посредственных идиотов
25.01.2004 г.

         Неуклонный рост человеческих знаний об окружающем мире все больше раскрывает несостоятельность религиозных чудес. По мере их разбора становится ясно что за ними скрывается или скрывался просто обман. Обман во имя спасения счастья счастья быть одним точнее одной частицей огромного гуманного государства в котором на вопрос о своем предназначении ты можешь получить лишь один ответ: «Для служения богу…» И это будет правильно так как исчезнут все другие желания а значит   и не будет больше боли от того что эти самые желания не исполнились в реальности – наступит счастье. Будет жизнь в хорошем большом белом мире с одним бессмертным президентом по имени Бог.
         Особенно приятно когда сознаешь что твой бог – ничто иное как всего лишь идея расписанная по страницам религиозной книги что к нему нужно идти и предстать перед ним в как можно более чистом виде.
         Другое дело свобода обретенная рабами свергнувшими своего хозяина рабами осознавшими то что никакой контроль над ними не осуществим до тех пор пока они сами этого не захотят. Свобода мыслей желаний и искушений теперь нет никаких законов кроме тех что ты создашь сам. Теперь наступило время говорить правду прямо в лоб во избежание ненужных домыслов правду в лицо для формирования разных сторон готовых разорвать друг друга на кровавые куски разбитых сердец.
         Такова свобода при которой понимаешь что говорить-то не о чем а остается только бежать по бесконечным освобожденным полям бежать сломя голову спотыкаясь о мертвые тела убитых рабов для которых крест превратился в меч.

         Так для начала зададимся вопросом: а нужна ли свобода вообще? И почему?

Белый Червь