И мы пришли к вопросу об определении бога. Можно попробовать рассуждать в околофилософских терминах типа "надмирной реальности" и т.п., но всё это будет ни о чём. К сожалению или счастью, как бы мы его не определяли, это всё будет неправдой (и подтверждением тому служит существование катафатического и апофатического богословий одновременно).

Познание или общение с богом может быть исключительно индивидуальным, и отсюда произрастает непонимание. В таких случаях я откатываюсь к определению бога как феномена коллективного сознания (т.н. эгрегоры - в ту же степь), а этот феномен объективно проверяем. Значит, в такой постановке существование высшего разума не вызывает сомнений, не так ли?

>может и Востоков так про невнятицу одного своего гениального ученика говорил

А кто его гениальный ученик?

Я посмотрел и вторую часть ("Дни Эйлера"): впечатление, в основном, как и от первой - зря потраченного времени. Пищи для ума никакой. Так, только Манин порадовал интересной мыслью.

Гельфанд и Манин ещё такие молодые, это не может не радовать. Размышлял над тем, до чего же эти математики (к Манину, Гельфанду, конечно, претензий нет, молодые там, в середине фильма) снедаемы гордыней - одним из главных пороков, в христианской трактовке. Всё им признание получить, в один ряд с Эйлером вписаться. Да и культ этот Эйлера тоже не к месту - если у математики божественная суть, то при чём здесь люди, спрашивается? Настоящий математик-подвижник должен блюсти максимальную анонимность, ибо он вскрывает пласты существующей вне зависимости от него самого или чьей-либо воли физической или "надмирной" реальности. Эти пласты, если не он откроет, так обязательно кто-нибудь другой.

Конечно, математика, как сложившаяся отрасль, сообщество учёных, не располагает к нивелированию личности и её заслуг, а наоборот - поощряет гордыню. В терминологии обилие фамилий - тому подтверждение и отражение; чему я, конечно, не рад немножко, но как в фильме верно заметил кто-то там, не так уж важно это - имена в сути становятся именами нарицательными.

Ещё позабавило, конечно, что в конце фильма один из математиков, видимо, озверев от такого количества потраченного впустую времени сел выписывать формулы (там на пароходе), ни на кого не обращая внимание. Может, это он на камеру немного красовался, но тем не менее.

А так, ни на какие больше размышления фильм не навёл, что показатель его некачественности. Так, ещё пару мест было - в связи с тем, что я сейчас изучаю КОБ, приходили мысли об анонимности и о генетическом потенциале в контексте КОБ (если не знаешь что это, не спрашивай - тебе не понравится).

(Reply to this) (Parent) (Thread)

К сожалению или счастью, как бы мы его не определяли, это всё будет неправдой
Поэтому объяснять что-то на религию не завязанное через "бога" — именно лишнее.

А кто его гениальный ученик?
Я знаю двоих: Бондарко и Дурова. Это не означает, что они реально станут известными в широких кругах людьми. Я не целиком посмотрел, но Дурова видел в кино. Дуров объясняет хорошо на любом уровне, да и программировать умеет (некоммерчески, по крайней мере: олимпиадным супермонстром был). Бондарко пишет некоторые буквы почти неотличимо, а говорит ещё непонятнее.

Да и культ этот Эйлера тоже не к месту
Я не помню культа Эйлера совершенно. Это только в фильме. Конечно, Эйлер очень крут был, в Ленинграде работал много (можно даже сказать: "в основном"), но об этом вспоминают только когда надо.

ибо он вскрывает пласты существующей вне зависимости от него самого или чьей-либо воли физической или "надмирной" реальности. Эти пласты, если не он откроет, так обязательно кто-нибудь другой.
Очень странное мнение, на мой взгляд.

Во-первых, математика довольно безбрежна. И не вся нужна. И развивается в основном не сознательно в полезных направлениях. Поэтому "эти пласты", вроде бы, могут открыть, а могут и не открыть: есть простор для выбора.

Но скорее всего "эти пласты" именно что откроет "не он, так кто-нибудь другой", так как математика зависит от людей, от их воли, административных особенностей и т.п. Есть Востоков, который набирает кучу студентов, которые занимаются тем, что развивает темы, которыми сам Востоков ещё в молодости занимался. А другими областями алгебры и теории чисел в СПбГУ, получается, в годы научно-руководительской активности Востокова заниматься будут заметно меньше. Да и развивать математику будут в тех направлениях, куда легче развивается, независимо от полезности (это и Востоков мне говорил). А лёгкость — это очень психологическая тема. И она не только в настоящем психологическая, но и в прошлом: "верхние пласты" вполне себе давят, не давая заметно менять направление, если уж углубился. И т.п.

Дуров, кстати, способен двигаться в науке самостоятельно, а Бондарко занимался тем, чем ему предлагал Востоков.

Последнее крутейшее (экстраординарное во всемирном смысле) явление в ПОМИ, о котором ты должен был слышать,— Перельман (я лично его не знаю, но общие знакомые есть; решив проблему, он "хлопнул дверью", уходя из академической науки). Не помню (или не смотрел ту часть): его упоминали?

(Reply to this) (Parent)