| Юм: от причин к опыту. |
[Feb. 4th, 2022|04:37 pm] |
| [ | Current Mood |
| |  apathetic | ] |
| [ | Current Music |
| | Nurse With Wound - Insect and Individual Silenced | ] |
Продолжаю читать Васильева про Юма. начало тут.
Считается, что онсновный вклад Юма в философию был в области эпистемологии. Познание тут заключалось в усвоении причина-следственных связей. Но тут встает вопрос, правда ли у всего на свете есть причина? До этого философы-рационалисты считали очевидными или приводили доказательства этого. Но Юм показал, что все эти доказательства приводят к порочному кругу. И можно представить, например, что где-то на краю галактики материализуется огромная каменная голова без всякой причины, поэтому это утверждение не интуитивно. В лучшем случае высказывание "у всего есть причина" можно считать аксиомой обыденного языка.
Юм подобно Канту допускает две формы познания. Одну аналитическую, сюда относится математика и логика, и познание на опыте. Тут появляется знаменитая юмовская проблема индукции. Как можно из прошлого опыта делать выводы о будущем? Любые попытки логически доказать такую возможность, опять приводят к порочному кругу. Сам Юм утверждает, что это делается в силу привычки. Васильев поясняет, что тут привычку надо понимать не в бытовом смысле, а как врожденный инстинкт. И это очень правильная идея, на мой взгляд. Ведь в моей байесовско-вероятностной теории познание н опыте это процесс пересчитывания априорных распределений, которые делает мозг в фоновом режиме. В смысле мыслящей машины Джейнса. И это все при том, что его никто этого делать не учил, то есть действительно обучение на опыте это инстинкт.
Юм пишет про "предопределенную гармонию" в контексте того, что наше эмпирическое познание так хорошо согласуется с действительным положением вещей, хотя при другой работе инстинкта сознание они могло бы быть так себе. "предопределенная гармонию" — это понятие из лексикона Лейбница, и говорит о оно о мудрости Б-га сотворившего идеальный мир. Но Юм предпочитает говорить о мудрости природы. И действительно, мне кажется, что эту идею Лейбница про наилучший из миров, можно интерпретировать в контексте вариационного принципа в природе. Разумно предполагать, что эволюция тоже подчиняется некому вариационному принципу, производя виды, оптимально приспособленные к среде, на основе доступного генетического материала. И если способность к обучения это часть приспособления к быстро-меняющейся среде, то и инстинкт, то есть привычку Юма, можно считать продуктом вариационного принципа. И я предлагаю современному читателю понимать это высказывание именно так.
В итоги получается, что привычка к познанию, это врожденный когнитивный принцип. Тут Васильев переходит к обсуждению взгляда Юма на существование врожденных идей. Васильев пишет, что Юм решал это позицию в духе современной аналитической философию. Шотландец свел ее к вопросу о понимания смысла слова врожденная идея! От себя скажу, что я считаю, что никаких врожденных идей нет. И заметьте, что врожденный когнитивный принципы это не то же самое, что и врожденные идеи.
Отсюда вопрос, что такое идеи по Юму? Юм делил считал, что люди при мышления оперирует чувственными данными, которые он называл перцепциями. Перцепции он делил на впечатления, непосредственные сенсорные впечатления, и собственно идеи. Идеи были для него образами чувственных данных в памяти. Впечатления отличались от идей большей живостью. Видимо , отсюда и берет свое начало идея Рассела о sence data. По Юму идеи бывают простые и сложные: все сложные идеи раскладываются на простые, а простые дальше не раскладываются. В итоге получается, что все мысли и идеи людей должны раскладываться до ссылок на простой сенсорный опыт, то есть простые впечатления. Это очень похоже на анализ Рассела а простые впечатления тут как бы соответствуют объектам трактата Витгенштейна.
Васильев предлагает загадку. Юм приводит контраргумент к собственной теории. Представим, что человеку, который никогда не видел синего цвета показывают дискретный градиент из синих листочков. Интуитивно кажется, что он должен суметь представить промежуточные оттенки, между соседними листочками, хотя эти оттенки он раньше не видел. Это означает, что либо цвет не является простым впечатлением, что противоречит интуиции. Либо комбинирование простых идей сложнее, чем изначально представлялось, и включает себя интерполяции и экстраполяцию. Например, если мы знаем знаем, насколько трёхлетние дети меньше взрослых, я мог бы представить великана, который настолько больше взрослого, насколько взрослый больше трехлетнего ребенка. Это был пример экстраполяции, а пример интерполяции это как-раз про синие листочки. Заметим, что этот пример не представляет сложности для изначальной теории Рассела-Витгенштейна, так как там речь идет об анализе смысла слов, а не идей. Если кто-то говорит 'цвет между вторым и третьем листочком', то понятия 'второй' и 'третий листочек' получаются как чувственные данные из непосредственного на них указывания. А понятие 'цвет между' объясняется через 'как второй относительно первого и третьего'. И это тоже непосредственное указание на чувственные данные. Однако, если мы можем понять, что это значит, еще не значит, что мы можем это себе представить.
Вообще между позициями Рассела-Витгенштейна и Юма существует определенный параллелизм. Хотя Васильев тут чаще ссылается на Карнапа (Но я его еще не читал и ничего сказать не могу). Сравните хотя бы Витгенштена, который закрывал все проблемы как бессмысленные и эту цитату Юма: Если, удостоверившись в этих принципах, мы приступим к просмотру библиотек, какое опустошение должны мы будем произвести в них! Возьмем, например, в руки какую-нибудь книгу по богословию или школьной метафизике и спросим: содержит ли она какое-нибудь абстрактное рассуждение о количестве или числе? Нет. Содержит ли она какое-нибудь основанное на опыте рассуждение о фактах и существовании? Нет. Так бросьте ее в огонь, ибо в ней нет ничего, кроме софистики и заблуждений. По моему, прекрасная программа. |
|
|
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}