Бесклассовая революция: в западной «левой» мысли — дырка (→…←)
С deevrod мы как-то раз обсуждали такую структуру дискурса, такой образ организации порядка речи: множество слов, идей и других вещей, касающихся чего-то, место которого в речи занимает зияние, т. е. дырка. Скажем, когда говорят о молодёжи, на месте самого понятия «молодёжь» ничего нет, не говорится прямо, что есть молодёжь: речь идёт о качествах, которыми обладает молодёжь или о качествах, которыми она должна обладать, и эти качества отсылают туда, где ничего нет.

Возможно, так устроена любая речь (которая как бы оборачивается вокруг фаллоса, вокруг объекта a), но это следует ещё обсудить и доказать. Даже если и так, мне хотелось бы верить, что имеется речь, содержащая нечто внутри себя — речь подлинного диалектика, речь неначетнического учёного, речь марксиста.

За последнюю многие принимают почему-то медиапродукт, изобретённый Холливудом. Так делает и знаменитый Гребер. Замечая, будто все восстания прошлого начинались с уничтожения долговых записей, он воспроизводит то самое, что Палахнюк выдумал, а холливудские блудницы сыграли в киноленте «Бойцовский клуб». Американцы и британцы в трудолюбивом своём начетничестве хорошо усвоили связку «знание–власть» и «запись–контроль». Тем не менее, они находятся в плену буржуазно-филантропических представлений, порой смутно попахивающих бернштейнианством.

Они могут понять даже чрезвычайно сложную мысль — мысль о тотальности идеологии (не в последнюю очередь — в силу того, что в США политическое поле исчерпывается двумя партиями), то есть о том, что никакой разницы между одной и другой альтернативой, в сущности, нет: все альтернативы — детали одной и той же машины, отлично пригнанные друг ко другу; в этой связи поражает владение фактическим материалом и умение этот фактический материал расположить (вокруг зияния своей речи). У нас мысль о тотальности порядка не получает своего развития, но и является она далеко не первостепенной. Как замечал лжеюзер lqp, американский кампусный марксизм — это очень хорошие теоретические работы по третьестепенным вопросам, не задевающие самого главного, что они должны задевать.

Зияние, вокруг которого происходит копошение Гребера и присных, можно сперва не заметить, поскольку копошение это чрезвычайно интенсивно. Тем не менее, дыра и является основным содержанием американской левой: старательно склеивать факты, обличать порядки, но предусмотрительно затыкаться на самом главном. Условный рефлекс натренированных маккартизмом пиндосов ещё можно понять, но и британцы следуют тому же: вот вам могущество языка в самом буквальном его проявлении. Псевдомарксисткое копошение вокруг зияния с «захватами Уолл-стрит» и прочим стриптизом на деньги обитателей этого самого стрита ведёт к тому, что прекрасно всё понимающие про тотальность порядка западные леваки оказываются встроены в машинерию порядка.

Марксизм имеет такую форму, что встраивание его в качестве детали в порядок практически невозможно — особенно в том виде, который придаёт ему ленинский апофатический диалектический материализм. Чтобы сделать его деталью для порядка, необходимо произвести над этим учением операцию оскопления, выточить из него вместо полезного сельскохозяйственного орудия безделушку для выставки современного искусства, брошку для жены миллиардера, шестерёнку в машине по поеданию людей. Короче говоря, продолжать разрисовывать края дырки, на месте которой должно быть нечто наиболее важное, что есть у марксизма — читатели знают, что.