Вам случалось приходить чуть позже на вечеринку, когда градус веселья и алкоголя в крови у ранее собравшихся не соответствует вашему? Такое чувство неловкости, что все уже сильно набрались, а вы трезвы и видите это не совсем забавным. Вот примерно то же самое случилось со мной, когда я вернулась в Москву после нескольких лет путешествий по миру. Вроде все в порядке, но это был не тот город и страна, из которой я когда-то уезжала. Какие-то чувства верующих, которые вдруг стали оскорбляться, практически узаконенная коррупция, идея о скрепах и прочий бред, типа законов о запрете кружевных трусов, осенью 2013-го уже захватили умы «дорогих рассеян», но до полного и окончательного мракобесия не хватало внешнего врага. И он нашелся в лице Украины, так кстати вышедшей на Евромайдан.

Мне постоянно твердили про фашистов, ущемление русскоязычных и прочие заученные тезисы из телевизора. При этом я общалась с украинскими друзьями на русском, моих этнически российских родственников в Киеве никто не притеснял, но мне тупо никто не верил, списывая это на западную пропаганду и происки хунты. Нет, моими оппонентами не были сельские механизаторы с тремя классами образования, это довольно образованные, состоявшиеся и даже успешные люди, часто путешествующие. Первое время я старалась обходить острые темы, но поток ненависти к остальному миру иногда захлестывал, да-да, про те самые гейропы и пиндосии можно было услышать от людей, которые существовали исключительно за счет импорта из тех самых европ, но при этом они предрекали им скорую гибель. Иногда мне начинало казаться, это со мной что-то не так, что с ума коллективно не сходят, но увидеть белое черным я так и не смогла.

Зимой 2015 все стало окончательно плохо, я потеряла работу с формулировкой «вы замечательный специалист, но ваше мнение так сильно расходится с официальной политикой нашего государства...» Выводы о моем мнении были сделаны на основе моих лайков в соцсетях, поскольку секс, политику и религию я на работе не обсуждала. Тогда же появилась уголовная ответственность за нарушения порядка массовых собраний, фактически любого мирно протестующего можно было посадить на 10-15 суток, и все оппозиционно настроенные граждане, коих и так было немного, рисковали быть реально арестованными.