chereza | 
[Mar. 17th, 2014|10:14 pm] | 
 
Ирина Шурыгина, фантастическая, оказала нам честь провести здесь по соседству, в качестве пользователя
  chereza, несколько последних лет своей жизни.   Теперь ее нет.  
  Я мало знаю о ней, кто знает больше -- не факт, что  расскажет.  По профессии она была социолог.  Редко кто понимает, что это за такая профессия, в особенности люди, указывающие ее в своей трудовой книжке.  Я не читала ее диссертации, читала постперестроечные работы: она собирала статистику и изучала жизнь тех, кого резкие  перемены в социальной динамике уронили глубоко под черту  бедности со сравнительно благополучного уровня советской  интеллигенции.  В этих работах есть что цитировать.   Был, например, устроен опрос среди старшеклассников и студентов, ну и там вопросы, составленные в стилистике  юношеского максимализма, а по смыслу -- считаете ли вы  важными те стартовые условия, которые предоставляют  человеку его родители, их финансовое положение etc --  или все зависит от самого человека?  Результаты были впечатляющие.  Подростки из нищих семей отвечали по-разному, но в той или иной степени роль родительской поддержки все отмечали.  Зато практически все подростки из элитных семей, в том числе студенты платных отделений престижных вузов, уверенно отвечали, что стартовое положение неважно: все зависит только от самого человека.
  Ирина, при ее подчеркнутой и даже иронически утрированной женственности, была в некотором роде воинствующей  феминисткой, как мне вначале показалось -- современного европейского образца.  Это мне не понравилось, поскольку "крикливы они и бюрократичны".  Однако ж, очень скоро я увидела свою ошибку, ничего формального в этих ее взглядах не было.  Был грамотно разложенный по полочкам  опыт профессионального наблюдения.  Она, вообще, ездила  в женские колонии, много и подробно говорила с людьми  и еще больше их слушала.
  У нее дома на полке за стеклом стоит фотография глазастого мальчишки, скорее, юноши, рядом с запиской: "УШЕЛ ПОГУЛЯТЬ".  Был у нее такой сын: любопытствовал, читал все на свете, увлекся национал-большевизмом, пришел  к экзистенциальному кризису.  Он погиб, покончил с собой где-то в пятнадцать лет. Здесь я выложила пьесу, которую он написал, называется "Кампучийские истории".  Надо было бы спросить разрешения на это у его отца, чрезвычайно уважаемого мной человека.  Но он, фактически, уже разрешил.  Остались еще тексты, мы собирались сделать сайт в свое время.  Только Ира, по-видимому, никак не могла себя заставить разобрать бумаги.  Они были очень близки с сыном.  Прошло мало лет.
  Ей бы не понравилось то, что я сейчас скажу, но она была аристократична, как-то по-английски.  Это, конечно, совсем не то, к чему она бы хотела стремиться, бремя белых ее не интересовало.  Хотелось бы сказать, что она меня научила стыдиться и сторониться эмоциональной распущенности, весело шутить, внимательно и доброжелательно  выслушивать людей, приходящих с мелкими бедами, когда собственное сердце расплющено в кровавую лепешку и расползается клочьями.  Но, конечно, ничему такому я никогда бы не научилась -- только смотрела, разинув рот.
  Она не могла терпеть такого: когда смакуют насилие. Физически, по жизни, она боялась ментов, особенно  в скафандрах с дубинками, смотрела на них как на аппарат насилия.  Можно было бы сказать, что она была милая  робкая, трепетная женщина -- правда вот я с ней  познакомилась на каком-то там "несанкционированном митинге"; причем, мне-то случалось их пропускать, а она ходила на все.
  Она всегда брала бумаги, которые люди в панцирях раздают на улицах, и всегда подробно отвечала на все опросы. Кажется, убедила меня расписаться на листочке у собирательницы  подписей в честь сумасшедшего женского политика Светланы  (?), чью программу открывало обещание бороться на посту Президента РФ с космическими рептилиями, которые прилетели  на Землю с планеты Нибиру.  Я пыталась протестовать, но Ира сказала, мол, а какой у нас выбор, либо Путин, либо рептилии с Нибиру, и о рептилиях мы в сущности мало знаем. Сама она расписалась сразу.
 
  chereza -- удивительная.  Мы все-таки успели с ней пересечься, пара коротких лет, но я даже не знаю,  за что мне так повезло. |  
|
   |