'He that hath no property in his goods,' said a member of Parliament in 1624, 'is not free.' Помните? Предваряет эту полюбившуюся Гайдару сентенцию следующий пассус: Cristofer Hill clarifies as follows: The common law was the law of free men... (Кристофер Хилл пояснил это так: общее право - право свободных людей...), иначе говоря, Кристофер Хилл поясняет позицию некоего члена Парламента: статуты писаны не для свободных людей, свободные люди разберутся и по понятиям. Стать свободным в глазах члена Парламента было обязанностью всякого землевладельца, живущего в Англии XVII века и способного заплатить за рыцарский патент 20 фунтов, а принуждал его к смене состояния соответствующий статут.

Думаете, мнение того члена Парламента - чисто англо-саксонский взгляд на право? Флавий Петр Савватий Юстиниан, правивший Римской Империей через пять столетий после Цезаря Августа Октавиана и оставивший всей Европе руководство по Римскому Праву вместе с его законами, прекрасно знал, что кроме законов писаных [ius scriptum], есть и законы неписаные [ius non scriptum], и если за соблюдением законов писаных следит чиновник, то нарушение неписаных законов может доказать в суде только сам пострадавший от их нарушения при помощи присяжных свидетелей, подтверждаюших существование нарушенного права.

Мертонскй статут, на основании которого более половины тысячелетия разоряли английских крестьян - вовсе не был законом, разрешившим английским лордам огораживание общинных земель, Мертонский статут - закон о наследовании рыцарских земель, огораживание поминается в нем единожды и не разрешается, а ограничивается пустошами, прилегающими к тем землям. Клаузула должна была защитить от огораживания земли фригольдеров, пригородные земли и дороги общего пользования. Отличались английские общины от италийских пагов отсутствием признанных Законом границ и отсутствием права на обращение в суд, существующего в полном согласии с рецептированным Римским правом, только у лиц и признанных Законом корпораций. Персональных же прав огораживание общинных пастбищ не нарушало, стало быть, и в суд обращаться было некому. Крестьяне отвечали единственным доступным им способом - ломали ограждения. Уже через 49 лет Мертонский статут дополнился Вестминстерским, определяющим наказание за сломанные заборы.

В общих делах мы друг другу помогаем, а в частных не мешаем; выше всего для нас законы, а неписаные законы выше писаных, так определил стратег Перикл основы афинской демократии. Основы римской демократии мало чем отличались от основ афинской, да и в Империи законы писаные действовали только до тех пор, пока они не входили в противоречие с законами неписаными. Незыблемость римские законы, точнее, лишь те законы, что больше отвечали понятиям судей, приобрели лишь при рецепции Римского права осколками Империи, когда состязательный суд в них почти повсеместно вытеснился судом административным, выносившим приговоры не на основании обычая, а на основании закона. Там же, где общее право и сохранилось, место обычая занял прецедент прошлых решений, так приговоры по делам о тредюнионах выносились на основании прецедента решения по делу о заговоре Гая Фокса.

Само статутное право вместе с неправомерным вменением и вносят ту самую социальную дезорганизацию, блокируя всякую возможность взаимного сохранения жизни индивидов, их свободы и их имущества вне государственных институтов. В итоге, для такого сохранения у индивидов не остается ни материальной основы, ни социативной, - материальная уходит на содержание государственных институтов, а социативная направлена на борьбу с этими институтами.