tiphareth: Лукавый раб и ленивый!

(Читать комментарии) - (Добавить комментарий)

ivanmakovetskiy
2025-05-16 13:13 (ссылка)

Вэньцзи, том 1, № 3
Август 1983 г.

Мо Линпин

Предначертанный союз дерева и камня:
Загадка происхождения Линь Дайюй

I. Сокрытие истинных событий

«Сон в красном тереме» — это сокровище мировой культуры. Слог Цао Сюэциня, подобно искусной вышивке, плотен и сложен; при взгляде с разных сторон он являет собой то горный хребет, то пик. В сюжете Цао Сюэцинь полон скрытых мыслей, желает сказать, но умолкает. Десять лет кропотливого труда, вложенные в это великолепное произведение — «Сон в красном тереме» — по-прежнему окутаны великой тайной.

В первой главе «Сна в красном тереме» говорится: «Автор сам говорит: пережив однажды череду сновидений, он сокрыл истинные события и, воспользовавшись легендой о волшебном камне, написал эту книгу „Записки о камне“» (см. «Записки о камне с повторными комментариями Чжияньчжая, издание Гэнчэнь», далее именуемое «Цзыбэнь»). Такое ясное заявление в самом начале о «сокрытии истинных событий» — это явное указание читателям на то, что существует важный сюжетный поворот, который можно описать лишь иносказательно, и ключи к истинным событиям скрыты во всей книге. Разгадав эту тайну, постигнув истинные события, можно будет оценить кропотливый замысел Цао Сюэциня и насладиться описанной в книге трогательной историей любви и печали.

Канва «Сна в красном тереме» — это история любви Цзя Баоюя и Линь Дайюй. Цзя Баоюй, несомненно, является воплощением самого Цао Сюэциня. Исследование жизни Цао Сюэциня уже выделилось в отдельное направление — «Цаосюэ». Однако в «Цаосюэ» нет упоминания о девушке, которая соответствовала бы Линь Дайюй из «Хунсюэ» (изучения «Сна в красном тереме»).

Поэтому исследование происхождения Линь Дайюй следует начинать с «Хунсюэ». При внимательном изучении «Цзыбэнь» возникают недоумения: в описании происхождения Линь Дайюй слишком много несоответствий. Если бы это был текст другого автора, можно было бы списать это на «пятна на белом нефрите» (недостатки). Но

Стр. 2
25
Август 1983 г.

«Сон в красном тереме» — это не обычный роман, его структура строга и безупречна. Например, Юй Пинбо смог расставить места на «Ночном пире в Ихунъюань», а Чжоу Жучан смог составить хронологию жизни Баоюя. На первый взгляд, происхождение Линь Дайюй кажется знатным, она предстает как аристократка. Давайте посмотрим, как во второй главе описывается отец Дайюй, Линь Жухай:

Этот Линь Жухай, по фамилии Линь, по имени Хай, по второму имени Жухай. Он был третьим призером (танхуа) на предыдущих столичных экзаменах, ныне повышен до чиновника при дворе Ланьтайсы. Родом из Гусу, ныне по императорскому указу назначен императорским инспектором по соляным делам, прибыл на службу всего месяц назад. Его семья наследовала титул лехоу. К поколению Жухая это уже пятое поколение. Вначале титул наследовался три поколения. Благодаря великой милости и добродетели нынешнего императора, превосходящей прежние времена, было даровано дополнительное благоволение, и отец Жухая также наследовал титул еще одно поколение. Сам Жухай получил должность через экзамены. Хотя он и из знатного рода, но также и из семьи ученых.

Не говоря уже о странном титуле «Императорский инспектор по соляным делам в Сучжоу», в «Цзыбэнь» повсюду указывается, что Дайюй — это одинокая, беспомощная девушка без гроша в кармане. Единственная дочь из богатой семьи, Дайюй, как ни странно, не получила ни гроша наследства, разве это не странно? Например, подарки Дайюй на день рождения всегда были скромными — «две нитки и иголка». Или, например, в 45-й главе «Цзыбэнь» Баочай советует Дайюй есть кашу из ласточкиных гнезд для укрепления здоровья. Дайюй не осмеливается просить многого, сама говорит о своей беспомощности и о том, что приехала к родственникам («Цзыбэнь», стр. 1042):

Баочай сказала: «Раз так, то я тоже такая же, как ты».
Дайюй сказала: «Как ты можешь сравниться со мной? У тебя есть мать, есть брат. Здесь у вас есть земля для покупки и продажи, и дома у вас есть имущество. Ты здесь всего лишь как родственница, живешь бесплатно. Во всех больших и малых делах ты не тратишь ни гроша, захочешь — уедешь. А я — ничто. Еда, одежда, бумага, тушь — все как у их дочерей. Разве мелкие люди не будут меня презирать?»

Такое противопоставление явного и скрытого — внешне богатой барышни и на самом деле бедной девушки — это осознанный прием Цао Сюэциня. Как говорится («Цзыбэнь», стр. 15):

— Когда ложное принимают за истинное, истинное становится ложным; когда несуществующее принимают за существующее, существующее исчезает.

II. Обмануть Чжияньчжая

То, что Линь Дайюй — это не реальный человек, можно также увидеть по намекам в «Комментариях Чжияньчжая» («Цзыпи»). В «Цзыбэнь» есть один непонятный для всех важный комментарий — общий комментарий перед 42-й главой:

«(Бао)чай и (Дай)юй, хотя имен два, человек один — это иллюзорный прием. Сейчас, когда книга дошла до 38-й главы, уже прошло более трети, поэтому написана эта глава, чтобы объединить их в одно. Пожалуйста, посмотрите, как после смерти Дайюй текст Баочай...»

Стр. 3
Вэньцзи, том 1, № 3
26

...слова, и вы поймете, что мои слова не ошибочны.

Если внимательно прочитать 42-ю главу, то это всего лишь о том, как Баочай поймала Дайюй на оговорке и в частном порядке завоевала ее доверие, так называемое «искренние слова разрешают сомнения». Там нет никакого «объединения их в одно». Согласно существующим версиям «Цзыбэнь», происхождение, характер и т.д. Баочай и Дайюй совершенно различны. Объединять таких двух разных людей в одно — это поистине немыслимо. Поэтому большинство исследователей «Сна в красном тереме» («хунсюэцзя») игнорировали этот комментарий Чжияньчжая.

Однако этот «общий комментарий перед главой» нельзя оставлять без внимания. Потому что общепризнанно, что «Чжияньчжай был современником Сюэциня, видел многое своими глазами, поэтому его комментарии не являются домыслами». Более того, мы можем быть уверены, что Чжияньчжай был «человеком из сна» в «Сне в красном тереме»; в 22-й главе, описывающей празднование дня рождения Баочай, есть важный комментарий Чжияньчжая (стр. 487):

Фэнцзе заказывает пьесы, Чжияньчжай держит кисть — ныне знающих об этом мало, не печально ли это?

Раз Чжияньчжай так хорошо знал персонажей Дагуаньюаня, таких как Фэнцзе, как он мог написать такой общий комментарий перед главой о «слиянии Чай и Юй»? Это вопрос, заставляющий задуматься! Очевидно, Чжияньчжай не смог найти художественный прототип Дайюй и был вынужден искусственно объединить Чай и Юй.

На самом деле, в «Цзыбэнь» уже заложено много ключей, указывающих на истинное происхождение Дайюй. Однако уровень мышления Чжияньчжая был невысок, он был ограничен традиционными представлениями о «золотом и нефритовом союзе» (браке между равными по статусу), не смог постичь «предначертанный союз дерева и камня», который ломал классовые и семейные барьеры, и поэтому совершенно не мог представить себе художественный прототип Дайюй.

Любовь между Баоюем и Дайюй была чрезвычайно скрытной, и на то были причины, выходившие за рамки их эпохи. Давайте же выясним истинное происхождение Дайюй.

III. Травяной зародыш, древесная природа

Как уже упоминалось, Дайюй на самом деле была бедной девушкой. Мало того, что у Дайюй ничего не было, так еще и ее статус был очень странным. Внешне Дайюй была любимой внучкой самого высокопоставленного человека в поместье Цзя — Матушки Цзя, однако скрытые намеки повсюду указывают, что Дайюй была наравне с Пинъэр и Сянлин. Например, в 44-й главе «Неожиданная радость, Пинъэр приводит себя в порядок» есть следующий текст («Цзыбэнь», стр. 1017):

(Баоюй) смог перед Пинъэр немного выразить свои чувства, что было для него неожиданной радостью в этой жизни. Поэтому он лежал на кровати, чувствуя себя спокойно и удовлетворенно. Вдруг он подумал, что Цзя Лянь знает только, как ублажать себя плотскими утехами, и совершенно не заботится о своих женщинах. Затем он подумал, что у Пинъэр нет ни родителей, ни сестер, она одна служит Цзя Ляню и его жене. При всей грубости Цзя Ляня и властности Фэнцзе, она смогла все устроить должным образом, а сегодня еще и пострадала. Размышляя об этом, он подумал, что судьба этой девушки еще горше, чем у Дайюй. Подумав об этом, он снова опечалился. Незаметно для себя он горько заплакал.

(Ответить) (Ветвь дискуссии)

ivanmakovetskiy
2025-05-16 13:14 (ссылка)

Стр. 4
27
Август 1983 г.
Вэнь

На самом деле, в «Цзыбэнь» уже заложено много ключей, указывающих на истинное происхождение Дайюй.

Несчастная судьба Пинъэр — это судьба «человека из внутренних покоев» (служанки/наложницы). Как это можно сравнить с Дайюй?
Знаменитая «Элегия цветку гибискуса» раскрывает происхождение Дайюй. В 79-й главе «Цзыбэнь», после того как Цинвэнь была доведена до смерти госпожой Ван, одна сообразительная служанка обманула Баоюя, сказав: «Она (Цинвэнь) сказала мне, что она — богиня, отвечающая за цветы гибискуса». Тогда Баоюй написал «Элегию цветку гибискуса» в память о Цинвэнь. После обряда появилась Дайюй и обсуждала с Баоюем строку из «Элегии цветку гибискуса»: «В алькове из красного шелка пылок молодой господин, в могиле из желтой глины несчастна судьба девушки». Они вдвоем исправляли и исправляли, и чем больше описывали, тем мрачнее становилось, постепенно это превратилось в текст, оплакивающий Дайюй («Цзыбэнь», стр. 1967):

Дайюй, услышав это, изменилась в лице. Хотя в сердце у нее были бесчисленные сомнения и догадки, внешне она этого не показывала.

Цао Сюэцинь ясно указывает читателям, что «Элегия цветку гибискуса», написанная для Цинвэнь, всего лишь изменив несколько слов, может быть превращена в элегию Дайюй. При внимательном прочтении «Элегии цветку гибискуса» она оказывается очень трудной для понимания; она не может быть ни о Цинвэнь, ни о Дайюй. Например: «Ее прежнее место жительства и фамилия давно канули в Лету, и их невозможно установить». Во всех версиях упоминается, что у Цинвэнь был двоюродный брат по материнской линии, как же ее фамилия может быть неизвестна? Или, например, в тексте есть: «Зажать рот клеветникам, разве можно проявить снисхождение. Вскрыть сердце злобной бабы, гнев еще не утих». Если описывать Сижэнь как злобную бабу, это совершенно не подходит. В книге есть только две злобные бабы: одна — Фэнцзе, другая — Ся Цзиньгуй. Под описание «Ее прежнее место жительства и фамилия давно канули в Лету, и их невозможно установить» подходит только Сянлин, похищенная в четырехлетнем возрасте. На самом деле, если из «Элегии цветку гибискуса» убрать две строки, относящиеся конкретно к Цинвэнь, то получится текст, оплакивающий Сянлин.

Гибискус (примечание: лотос) — это намек на Сянлин, «корень которой соединен с ароматом лотоса». Цао Сюэцинь ясно показывает, что «Элегия цветку гибискуса» может быть посвящена Дайюй, тайно связывая это с происхождением Сянлин, его намерение — указать, что Дайюй и Сянлин — это один и тот же человек.

Если Дайюй действительно была рабыней «травяного зародыша и древесной природы», то многие трудные моменты в «Сне в красном тереме» сразу же разрешаются. Мы должны далее проанализировать сходства и различия между Дайюй и Сянлин.

IV. Принцессы Сяосян

Судя по внешнему описанию, Линь Дайюй во всем превосходит Баочай. По статусу Дайюй — внучка Матушки Цзя, и происходит из семьи чиновников и ученых. Баочай — дочь сестры госпожи Ван, из купеческой семьи. По поэтическому таланту, в книге множество стихов Дайюй, с которыми Баочай не может сравниться. По внешности, Дайюй изящна и умна. Однако в любой ключевой ситуации Дайюй всегда уступает Баочай. Например, когда наложница Цзя дарила подарки, только Баочай и Баоюй получили первоклассные, Дайюй — на ранг ниже. Даже на поэтических встречах, первое место всегда доставалось Баочай. Что касается поэтических псевдонимов, Баочай — Хэнъу-цзюнь, прочно заняла главное место, Дайюй — Сяосян-фэйцзы (Принцесса Сяосян), обиженно оказалась на второстепенном. Дайюй — незамужняя, рано умершая, чистая как лед и нефрит дева, какие только имена мифических фей нельзя было использовать, почему же было выбрано имя Эхуан и Нюйин — двух сестер, служивших одному мужу? И почему особенно подчеркивается «фэйцзы» (наложница)? Причина проста: истинное происхождение Дайюй — это «человек из внутренних покоев» (служанка/наложница) рабского статуса.

Стр. 5
Вэньцзи, том 1, № 3
28

Внешне Дайюй предстает как недоступная и утонченная благородная девица. Однако в «Цзыбэнь» Дайюй дважды подвергалась насмешкам, и каждый раз это было связано с Сюэ Панем. В 25-й главе «Цзыбэнь», «Сестра и брат встречают пять злых духов», когда все были в суматохе:

Только Сюэ Пань суетился больше всех; он боялся, что тетушку Сюэ затолкают, боялся, что Сюэ Баочай увидят посторонние, боялся, что Сянлин обидят. Зная, что такие люди, как Цзя Чжэнь, охочи до женщин, он метался в тревоге, и вдруг его взгляд упал на изящную и прелестную Линь Дайюй, и он тут же обомлел.

А в 57-й главе, «Любящая тетушка утешает ласковыми словами печальную девушку», Дайюй хотела назвать тетушку Сюэ своей крестной матерью, и Баочай, окольными путями, поддразнила Дайюй:

Баочай засмеялась: «Не так, мой брат уже выбрал, только ждет, когда придет домой и все решит, не нужно никого называть. Я только что сказала, ты не можешь называть ее матерью, подумай хорошенько».

Естественно, Баочай имела в виду, что Сюэ Пань собирается жениться на Дайюй. Сюэ Пань и Дайюй — это два противоположных человека. Дайюй талантлива и искусна, Сюэ Пань груб и необразован. Дайюй возвышенна, Сюэ Пань развратен. Дайюй мыслит тонко, Сюэ Пань — глупец. Если истинное происхождение Дайюй не связано с глупцом Сюэ, то разве такие слова не являются оскорблением для благородной девицы?

Персонажи в «Сне в красном тереме», которых Цао Сюэцинь описывает крайне негативно, — это Сюэ Пань и Ся Цзиньгуй. По идее, Сюэ Пань — свояк Баоюя, его похотливость и развратность типичны для избалованных отпрысков, в нем нет особой злобы. Но перо Цао Сюэциня беспощадно бичует Сюэ Паня и Ся Цзиньгуй. Не является ли это комментарием к строкам из «Элегии цветку гибискуса»: «Зажать рот клеветникам, разве можно проявить снисхождение. Вскрыть сердце злобной бабы, гнев еще не утих»?

V. Волшебная трава Багряной Жемчужины

С первой главы книги судьбы Дайюй и Сянлин тесно переплетены. Первым 등장하는 персонажем является Чжэнь Шиинь (Истинные события сокрыты) из Гусу («Цзыбэнь», стр. 10):

(У Чжэнь Шииня) была только одна дочь, по имени Инцзюй («Издание Цзясюй» — Инлянь), трех лет от роду. Однажды, в жаркий летний день, Шиинь сидел без дела в кабинете, устал от чтения, отложил книгу, прилег на стол и задремал, не заметив, как уснул.

И вот он увидел во сне монаха и даоса, говорящих о предначертанной судьбе Волшебной травы Багряной Жемчужины и Служителя Шэньина у Камня Трех Жизней. Шиинь увидел «Волшебный нефрит» — то есть Служителя Шэньина, а когда проснулся:

Стр. 6
29
Август 1983 г.
(OCR неразборчив)

…огляделся — лишь палящее солнце и шелестящие бананы. То, что приснилось, почти забылось, и тут он увидел, как кормилица несет Инцзюй.

Во сне он увидел Баоюя, а проснувшись — Инцзюй. Затем («Цзыбэнь», стр. 13):

Вдруг откуда-то появились монах и даос. Монах был безумен и неряшлив, даос — хромой и растрепанный. Безумные и сумасшедшие, они шли, смеясь и болтая. Подойдя к его воротам, они увидели Шииня, держащего Инцзюй. Монах громко зарыдал и сказал Шииню: «Благодетель, зачем вы держите на руках это существо, которому суждена жизнь без судьбы, и которое принесет горе родителям?» Шиинь, услышав это, понял, что это безумные речи, и не обратил на него внимания. Монах снова сказал: «Отдайте ее мне, отдайте ее мне».

Сходство в происхождении такое сильное. Если Дайюй тоже из Гусу, и ее история так похожа на историю Сянлин («Цзыбэнь», глава 3, стр. 55):

…(Дайюй сказала) «В тот год, когда мне было три года, я слышала, что пришел безумный монах и сказал, что хочет забрать меня в монахини».

Происхождение Дайюй и Сянлин так схоже! Если следовать этой мысли, то другой персонаж из Дагуаньюаня — Мяоюй — является очень важной фигурой. Об этом стоит написать отдельную статью.

Такое сходство в происхождении легко упустить из виду. Однако обратите внимание, «Сон в красном тереме» — это тщательно проработанное художественное произведение, где каждый дом, каждый коридор уникален. Такое повторное использование одного и того же сюжетного фона, безусловно, имеет глубокий смысл.
«Сон в красном тереме» начинается с истории происхождения Сянлин, что указывает на важность Сянлин. Сянлин и Дайюй последовательно приезжают в поместье Цзя, словно тень и предмет. Абсолютно важную роль Сянлин можно увидеть и по ее имени. Особый метод имянаречения в «Сне в красном тереме» заключается в том, что имя определяет судьбу. Сянлин — единственная в Дагуаньюане по фамилии Чжэнь (Истинная), и ее имена меняются, но всегда несут в себе оттенок растений, что соответствует намеку на истинную сущность «Волшебной травы Багряной Жемчужины». Давайте посмотрим на имена госпож, барышень и служанок в Дагуаньюане, есть ли у кого-нибудь еще имена, связанные с растениями?

По обычаю, служанкам часто давали имена типа Чуньлань (Весенняя орхидея), Сяхэ (Летний лотос), Цюцзюй (Осенняя хризантема), Дунмэй (Зимняя слива) — имена «травяного зародыша и древесной природы». Однако имена служанок в Дагуаньюане почти не связаны с растениями. Например, в Ихунъюане есть Сижэнь (согласно современным изданиям, первоначальное имя Жуйчжу. Согласно «Цзыбэнь», первоначальное имя Чжэньчжу), Шэюэ, Цяньсюэ, Цинвэнь, Цювэнь, Сыэр (первоначальное имя Сюньсян, Баоюй изменил на Сыэр), Цися, Мэйжэнь (в современных изданиях нет), Бихэнь, Сяохун, Чжуйэр, Лянэр, Чуньянь и Цзяхуэй. Среди них только у Цзяхуэй, отвечающей за уборку, есть намек на растения. Среди госпож и барышень только у злобной Ся Цзиньгуй имя связано с растениями, даже у Линь Дайюй только фамилия имеет растительный оттенок. Это отнюдь не случайно.

Более того, в «Сне в красном тереме» часто говорится: «Мужчины сделаны из земли,

Стр. 7
30
Том 1, № 3

а женщины — из воды». Мужчина из земли — это «Баоюй», а женщина из воды — не намек ли это на «Сянлин», рожденную водой?

Цао Сюэцинь открыто говорит о двух Баоюях — Чжэнь и Цзя, но это на самом деле излишняя вставка, совершенно необоснованное добавление ненужных эпизодов, цель которого — намекнуть на существование истинной и ложной Волшебной травы Багряной Жемчужины. Цао Сюэцинь явно использует Баоюя, стреляющего в этот упрямый камень, тайно связывая Чжэнь Сянлин с Волшебной травой Багряной Жемчужины у Камня Трех Жизней, а затем пером указывает, что Линь Дайюй — это ложная Волшебная трава Багряной Жемчужины, что является верхом фантазии.

Подводя итог, художественный образ Линь Дайюй создан Цао Сюэцинем на основе таланта и ума «Истинной Волшебной травы Багряной Жемчужины», поэтому он полностью написан иллюзорным пером. Любовь Баоюя и «Истинной Волшебной травы Багряной Жемчужины» была чрезвычайно скрытной, обманув Чжияньчжая («никогда не принимавшую близко к сердцу любовные дела детей» Ши Сянъюнь?), и сильно противоречила мирским обычаям; один — прямой потомок знатного рода Цзя, другая — служанка из «внутренних покоев». Цао Сюэциню оставалось лишь проявить чудеса «обмана неба и пересечения моря», используя вымышленную оболочку любви Баоюя и Дайюй, чтобы на самом деле описать чистую любовь, «невзирая на статус». Для этого он использовал всевозможные иносказания и тонкие намеки. Таким образом, это, конечно, соответствовало мирским предрассудкам читателей и могло быть передано потомкам. Однако Цао Сюэцинь также опасался, что читатели будут введены в заблуждение историей романтической любви знатного юноши и барышни и не поймут этой истинной истории, превосходящей свою эпоху, поэтому он оставил ключи, указывающие на истинное происхождение Волшебной травы Багряной Жемчужины. Для подстраховки Цао Сюэцинь прямо заявил: «Истинные события сокрыты», заставляя читателей исследовать этот вопрос, чтобы достичь цели написания книги: «Однако в женских покоях, естественно, есть много достойных описания людей, и ни в коем случае нельзя из-за моей никчемности и желания скрыть свои недостатки допустить, чтобы они все канули в Лету».

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)

ivanmakovetskiy
2025-05-16 13:14 (ссылка)

VI. Предначертанный союз дерева и камня

Когда мы поняли суть дела, история Цзя Баоюя и Линь Дайюй становится еще более запутанной и волнующей. Использовать Чжэнь Сянлин или Линь Дайюй — это не так важно, как использовать имя «Багряная Жемчужина» для описания этой женщины-художницы: Багряная Жемчужина была похищена в четыре года, в одиннадцать-двенадцать лет продана в семью Сюэ, предназначенная стать «человеком из внутренних покоев» Сюэ Паня. Семья Сюэ затем переехала в столицу, примкнув к поместью Цзя. Багряная Жемчужина училась поэзии у Баочай, проявив поразительный талант. Багряная Жемчужина и Баоюй встретились, полюбив друг друга за поэтический талант и сострадая друг другу. Однако их социальное положение было неравным, Багряная Жемчужина не смела выразить свои чувства, а Баоюй не смел проявить дерзость к прекрасной девушке. Двое молодых людей испытывали и подозревали друг друга, бесконечные недоразумения, Багряная Жемчужина в печали лила слезы, превращая их в стихи. Двое художников наконец искренне полюбили друг друга, но также понимали, что брак невозможен, как луна в воде, как цветок в зеркале. Тогда их любовь возвысилась до чистой и духовной. Это и есть так называемый «Предначертанный союз дерева и камня».

Багряная Жемчужина, подвергшись гонениям общества, выработала в себе гордость и подозрительность, острый ум, она всегда остерегалась чужих интриг. Хотя Багряная Жемчужина была первой по поэтическому таланту, перед Баочай ей приходилось склонять голову и уступать. Талантливые художники обычно презирают все вокруг. Багряная Жемчужина, естественно, не смирилась со своим униженным положением, поэтому она открыто или тайно бросала вызов Баочай, и в то же время всегда остерегалась, чтобы Баочай не узнала о ее любви к Баоюю, что и создало сложные отношения между Багряной Жемчужиной и Баочай.

Баочай была рассудительной и добродетельной девушкой, ее заботил брак, а не любовь. Когда она поняла, что чувства Багряной Жемчужины и Баоюя определились, и это не касается

Стр. 8
31
Август 1983 г.

«беспорядка», она стала относиться к ним с пониманием и участием, завоевав их искреннюю благодарность.
До того, как Багряная Жемчужина стала «человеком из внутренних покоев» Сюэ Паня, она неоднократно говорила, что хочет уйти в монахини, скрыться в буддийском монастыре. Баоюй также отвечал, что хочет стать монахом. Однако они оба медлили, и Багряная Жемчужина в конце концов стала «человеком из внутренних покоев». Сюэ Пань был развратен и ненасытен, к тому же женился на Ся Цзиньгуй. Ся Цзиньгуй была злобной бабой, которая замучила Багряную Жемчужину до смерти. Так называемое («Цзыбэнь», стр. 106):

Корень и стебель лотоса — один аромат, но жизнь ее поистине достойна сожаления.
С тех пор как два дерева выросли порознь, душа ее вернулась на родину.

Естественно, «два дерева, выросшие порознь» — это намек на иероглиф «Гуй» (桂 - кассия, имя Ся Цзиньгуй).
Баоюй женился на Баочай, осуществив «золотой и нефритовый союз». Однако в сердце Баоюй не мог забыть Багряную Жемчужину, так называемое («Цзыбэнь», стр. 114):

(«Ошибка всей жизни») Все говорят о золотом и нефритовом союзе, а я лишь помню о предначертанном союзе дерева и камня. Пусто глядя на кристально чистый снег горной отшельницы, никогда не забуду одинокую лесную фею из другого мира. Увы, теперь я верю, что в мире нет совершенной красоты. Хоть и живем душа в душу, но в итоге сердце неспокойно.

Вскоре Баочай тоже умерла, поместье Цзя пришло в упадок. Баоюй скитался по миру, в среднем возрасте написал книгу, повествующую о любовной истории Баоюя и Багряной Жемчужины. Именно так:

Вся бумага исписана нелепицами, полными горьких слез.
Все говорят, что автор безумен, но кто поймет истинный смысл?

Перечитано и выправлено в Павильоне Пьяной Луны
Математический факультет Тайваньского университета, июнь 1982 г

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)

	tiphareth 2025-05-16 18:22 (ссылка)
	Спасибо! (Ответить) (Уровень выше)

(Читать комментарии) -