Сведение и выстраивание разрозненных кусочков в единую связную картину -- это волнующе, да. Но это невозможно без иерархичности, которой тебе вроде бы как не надо.

Не стоит впадать в крайности. Смотри: есть 100 авторов. И есть какая-то условная редакция, задача которой не выстроить из них условную пирамиду: лучший, чуть хуже и пр. А выделить просто: допустим, созданное вот этими вот 32 там, допустим, авторами, возможно квалифицировать как поэтический текст, имеющий художественное значение, а вот эти вот тексты этих вот 68-и авторов художественного значения не имеют. Понятно, что "имеет - не имеет художественное значение" - тоже такая нечеткая формулировка, но если я тебе предложу два текста:

1) С неба звездочка упала,
Но светить не перестала
Эта звездочка – любовь!
Закипела в сердце кровь!
Пусть она не остывает,
Целый век вас согревает!
С вами рядом вся семья -
И родные, и друзья.

и

2) Был страшный холод, трескались деревья.
Снаружи сердце перестало биться.
Луна стояла на краю деревни,
Лучом пытаясь обогреть темницы.
Всё было тихо, фабрики стояли,
Трамваи шли, обледенев до мачты,
Лишь вдалеке, на страшном расстояньи
Дышал экспресс у чёрной водокачки.

то ты точно скажешь, какой из них имеет это самое художественное значение, а какой - нет. Значит, такой критерий есть, то есть, можно говорить не о выстраивании иерархической пирамиды, а о выделении текстов, о которых можно сказать: это вот - поэзия.

Антология, по сути, и не должна выстраивать никакую пирамиду, конечно. В идеале это соседство конгениальных авторов. Но без условной пирамиды в голове у составителей ничего не будет. Оба процитированных текста имеют художественное значение, просто они решают разные задачи для разных аудиторий: первое можно включить в "Антологию свадебных поздравлений", а второе в "Антологию Серебряного века", наверное. (Кстати, я бы даже сказал, что они выгодно дополяют друг друга, прямо Эрос и Танатос. :) Понятно, что лично для меня неизмеримо большее значение имеет второе. В модернистской картине мира был чёткий критерий -- новизна. Но художественность может пониматься по-разному, всё зависит от того, кто смотрит (читает).

Всё так, но я считаю, что первое художественного значения не имеет.

Мы не в праве отказывать другим в ином понимании художественной ценности.
Но мы в праве популяризировать свое.

Тогда литературоведение - не наука, по твоей логике.
Эдак ко мне завтра придет на экзамен студент и скажет: "Правосознание - это красный молоток". А я, будучи не в праве отказывать ему в ином понимании правовых категорий, должна буду с уважением относится к этому, что ли?
Я понимаю, что физика - наука точная, но все же есть некие (я полагаю так) категории литературы.

Со студентом всё понятно: он входит в учреждение с жёсткой иерархией, и от него требуется ответ по шаблону. За красный молоток он получает заслуженный кол.

Со времён Лиотара особенного ничего не изменилось. Нерелевантность истины устанавливается консенсусом экспертов. Возьми недавние события, войну в Грузии. Так кто её начал-то? Выступление Чуркина в совбезе ООН наблюдала? Эксперпты достигли консенсуса -- это агрессия России. И он там выглядел совершенно по-идиотски со своим правдорубством (в глазах экспертов), они на него смотрели так, будто он говрол что-то такое про "красный молоток".

Возьми вн. политику США, насаждение тоталитарного под прикрытием демократии.
Демократия в данном случае именно "красный молоток". Эксперты договорились о том, что такое демократия, и это кардинально отличается от того, о чём преподаватели вещают на лекциях.

Нельзя отбросить и такую возможность, что где-то во вселенной есть некоторый вуз, в котором за ответ "правосознание -- это красный молоток" студент получит десятку.

Теория хаоса, наконец, гласит, что незначительные изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым изменениям в сложной системе. Т.е. гипотетически возможно, что и здесь, у нас восторжествует некий абсурдистский дискурс, который вполне удовлетворит "красному молотку".

А вообще, по-моему, эстетические представления (что именно считать имеющим художественную ценность, т.е. прекрасным) постоянно эволюционировали. Задача такой вот сиюминутной антологии в том, чтобы схватить актуальное представление.

Литературоведение всё же наука, наверное. Моей компетенци не хватает, чтобы утверждать обратное. Ну, есть мнение, что это с той или иной степенью интеллектуального блеска решённая художественная задача. Руслан Иванович, например, когда был такого мнения (может изменил, не знаю).

Случай с товарищем Чуркиным - это пример интерпретации факта, а не понятия.
Чтобы не было бесконечных возможностей интерпретации понятий с привлечениями теорий хаоса и пр.и пр. и существует академическая наука. И, как мне кажется, литературоведение - отрасль науки.

Так ведь именно наука договорилась до такого понятия, как ризома.

"Среди последовательно сменяющих друг друга виртуальных структур ни одна не может быть аксиологически выделена как наиболее предпочтительная, - автохтонная в онтологическом или правильная в интерпретационном смыслах: "быть ризоморфным - значит порождать стебли и волокна, которые кажутся корнями или соединяются с ними, проникая в ствол с риском быть задействованными в новых странных формах." (Делез, Гваттари)

И что это меняет?

По идее это делает возможным бесконечную интерпретацию понятий и невозможным сведение к единой "объективной" картине мира. Это мир, в котором академическая наука всего лишь занимает свою экологическую нишу.

Вот-вот. И в рамках этой ниши первфй стишок - говно.

Резюме в академическом духе, мда.
Просто сейчас принято последовательно переключать свое внимание с одной ниши на другую, чтобы не зачерстветь в своём заблуждении (или удостовериться в правильности намеченного пути).

И к чему это написано? "Просто сейчас принято последовательно переключать свое внимание с одной ниши на другую, чтобы не зачерстветь в своём заблуждении (или удостовериться в правильности намеченного пути".
Я что-то не улавливаю связи с изначальным вопросом обсуждения.
Какой-то поток сознания.

Это к тому, что я не согласен с глобальным выводом про "говно".
У академика сейчас нет другого выхода, как переключаться между разными дискурсивными практиками, по возможности оценивая и включая в свой культурный багаж всё, что вбрасывается в культуру. Вполне себе возможно исследование свадебных речей, стишков и тостов (городской фольклор, лубочная поэзия), в рамках которого этот стишок займёт некое положение на оценочной шкале.

Мне кажется, что мы говорим одно и то же, только разными словми. Смотри: вывод про известное вещество не глобальный как раз, а в рамках именно некоего научного огорода литературоведения. Тосты и кричалки могут быть частью культуры, но не видом литературы в рамках понятийного ряда: искусство - литература - поэзия, если стоишь на каких-то научных позициях. Академик может переключаться между разными дискурсивными практиками, по возможности оценивая и включая в свой культурный багаж всё, что вбрасывается в культуру, но если он будет сам придумывать новые понятийные ряды или подтасовывать понятия, то логично предположить, что он, мягко говоря, допереключался.

Этот разговор мне напомнил замечательный комикс Рэндела Манро на тему точных наук и литературоведения.


(http://xkcd.com/451/)

Впрочем Манро физик, ему по статусу нужно иронизировать над гуманитарными науками:)

А если серьёзно, постмодернизм так и не отменил и не отменить такое понятие как "качество" и дихтомии "качественное" и "количественное". Впрочем сейчас "качестенное" зачастую звучит как "уникальное".
Хотя каждая "ризома" и считается отдельной иерархией, взаимодействующей с другими ризомами но не являющаяся "наиболее предпочтительной", но внутри рассматриваемой системы, какой бы она не была, всё равно будут качественные различия между текстами. То есть в городском фольклоре или лубочной поэзии могут быть обнаружены сильные тексты, затрагивающие нечто архаическое. А в поэзии серебрянного века объективно было множество штампованных и вторичных псевдостихов, качественно не выделявшихся из общего потока. И если вернутся к вышеприведённым двум текстам, уникальный Поплавский, выпадавший за рамки культурной традиции своего времени ни под каким углом зрения не может быть сравнен с механическим набором речевых штампов.

Постмодернизм не отменил понятия, он изменил их наполнение. В рамках постмодернистской картины мира "уникальное" и "поточное" никуда не исчезают, меняется отношение к ним. А отношение к ним изменяется таким образом, что уникальность Поплавского становится относительной, сугубо субъективной. Нет единого общепризнанного эталона. Посмодернизм иронизирует над всякой попыткой с серьёзной миной заявить, что что-то с чем-то "ни под каким углом" и т.п. У А мурашки от Поплавского, а у Б от свадебного стишка. И где тот движок, который позволит вывести неоспоримую ценность первых и смехотворность вторых?

Ризома -- это целостность. Ни с какими другими "ризомами" она не взаимодействует. Проще всего это понять на примере Интернета -- отсутствие семантического центра.

Вся проблема в том, что и в прежней системе ценностей Поплавский резко выпадал из "единого общепризнанного эталона" и умер в безвестности. В принципе никогда не существовало реального "общепризнанного эталона", можно скорее говорить о иллюзии такого существования. Сам постмодернизм, кстати, был и есть такой же иллюзией.
"Движок" есть, это естественная иерархия человеческих личностей, конкретно способность человека, у которого идут "мурашки по коже" сформулировать причины, по которым они идут. Если посмотреть внимательно, все основные философы, анализировавшие постмодерн были и есть по сути очень элитарными личностями с хорошим вкусом.
А вопрос "отсутствия центра" - это отдельная тема. Я лично считаю лучшим анализом фразу практикующего Сергея Курёхина, понимавшего в этой теме намного лучше большинства кабинетных учёных:
"Поставьте себя на место художника, который одновременно любит Средневековье и Возрождение. Он автоматически становится постмодернистом. В общепринятом значении. Потому что истинный постмодернизм пока не имеет названия. Если вы любите и Бернара из Клерво и Эразма, Марка Бернеса и "Sex Pistols", вы должны понимать, что любите в них одну основу, которую вы цените и знаете. А если вы берете рассудочно, холодно, внешнюю сторону и совмещаете — получаете вульгарный постмодернизм. Иными словами, постмодернизм для меня — это и явление и его деградационное развитие. Само явление для меня — не постмодернистично, а деградация — постмодернистична. Любое эпигонство — это постмодернизм. Любые подходы к синтезу смыслов — это что-то другое."

Да, конечно. Но иллюзия существования эталона делает возможной следкющую вещь: вкусовщину превратить в главенствующий дискурс. Шаг вправо -- фи, это уже не поэзия, шаг в лево -- вообще расстрел, не говоря о том, чтобы ходить где-то под землёй или полететь.

Неумение формулировать не умоляет ценность мурашек. Они -- настоящие, здесь и сейчас. Неумение формулировать не отменяет уникальности и ценности самой жизни.

Для кого-то это ребята с отменным вкусом, а для кого-то жалкие претенциозные пустобрехи. Причём бывает так, что это восприятие эволюционирует от первого ко второму в рамках одного субъекта.

От слова постмодернизм меня лично уже тошнит. Стойко так. Последние года два.

А от чего не тошнит?

От мяса жареного с кровью не тошнит.