и гривенник пылится на полу! |
[Jun. 9th, 2024|06:24 pm] |
[ | Current Mood |
| | sick | ] |
[ | Current Music |
| | Sisters of Mercy - BLACK PLANET | ] | Очень точный текст, написанный, судя по комментам, по следам травли Меерсона, хотя относится ко всем аналогичным процессам. Сохранил его для памяти, ФСБук это очень хуевое место для хранения текстов.
Меерзона я ни разу не видел, но на травлю Сережи Архипова смотрю в ужасе, с примерно такими же эмоциями, как и тут.
https://www.facebook.com/ola.bartoshevichzhagel/posts/pfbid02smTSqphkkY7aSgzzduw3s2sZUc1C69U6PuMPbvSsWTUeQSKueN3aD95V412fiDQyl Я все-таки скажу, а то совсем не могу жить и спать. Я в очередной раз в шоке от травли, я не выношу ее вообще, относительно кого бы то ни было, будь то зет поэт, зоонекропедофил, статусный ученый или мальчик Мотя в моем третьем детском саду.
Я еще понимаю, если это делают враги, вот попал ты в камеру или в армию, надо сжать зубы и дождаться освобождения. Но если это друзья, с кем ты вчера еще играл в новые игрушки или обсуждал кино, освобождения не будет, они могут оборотиться в любой момент. Ты еще с ними говоришь или играешь, а они, остроумные и праведногневные, уже играют в тебя, как в мячик. "Первый и единственный раз в жизни я понадобился литературе, и она меня мяла, лапала и тискала, и все было страшно, как в младенческом сне".
Особенно если это были близкие люди, я не понимаю, как это, я каждый раз заново не понимаю, никак не привыкну. Ты же ему клялся в любви, звезды вам светили, он же тебе открыл это и это, как это, что ты, после всего, что было, его полощешь публично или ставишь лайк под издевкой над ним. Конечно, это не насилие, как то, в чем обвиняют его. Но про то, что такое насилие, вроде бы, все понимают, в моем кругу, а вот что такого в этих кампаниях, когда в них участвуют твои друзья и публично отрекаются, - не понимают, прямо совсем. Как сказал однажды один мой когда-то ближайший и давно бывший друг - "Я еще помню, что предательство - это плохо, но уже не могу объяснить, почему".
Но я вижу, что мои современники - очень добрые, умные, достойные всяческого восхищения и уважения - в принципе не понимают, что такое предательство. Про это вроде как много поэм сложено, Иуда вот в последнем круге сидел, но в нынешней культуре "чувств", культуре ярости и эмпатии, культа жертвы, - само понятие "предательства" просто исчезло. Если сказано слово "жертва", то начинается страшный, страстный, уверенный в своей правоте ритуал, и если ты с этим человеком спал, или дружил, или учился, или детей крестил - неважно, это вообще не останавливает, наоборот, лучше публично откреститься. Каждый расфренд близкого сопровождается публичным оповещением - я его расфрендил, смотрите - и ритуалом поддержки и бросания камней в этого близкого.
Эти кампании - они одновременно акции "излития чувств", можно, наконец, "проораться", излить весь свой боль и гнев. И акции реального воздействия, самосуда, упоение револционное - вот теперь мы ужо мы теперь добьемся возмездия, сожжем дворцы этиз бар, и всех, кто попадется по пути заодно, будет полный кэнселинг, и это мы, наши чувства и наша ярость, делают, нам наконец-то все можно, мы творим революцию, мы спасаем этих и будущих жертв.
Месть, свобода выражения чувств - можно мат, можно вообще все, теперь можно не стесняться - и наслаждение от революции, от реальной власти сливаются в одно. И это реально страшная штука. Это не такое зло, как насилие, - но это другое зло, и его не боятся.
Говорят, что полиция и комиссии когда еще среагирует, в большинстве случаев - нет, все же было добровольно, и только кампании по "опущению" и кэнселингу, кампании, которые поставят под ударом всякого, кто тебя защитит или опубликует, - только они сотворят справедливость и защитят будущих жертв.
Но у пыток или порки детей та же логика. Порка реально помогает воспитывать детей, дети раньше реально были гораздо честнее и надежнее, они четко понимали свои обязанности. И пороли, в приличных семьях, исключительно за серьезные вещи - за ложь, за воровство, "чтоб больше не смел". И это правда помогало.
Проблема в том, что если ты себе разрешил жестокое наказание во имя светлого будущего, им можно увлечься, обязательно будет момент, когда справедливое возмездие перетечет в удовлетворение потребностей в садизме, и эти потребности будут расти. Сдерживался, сдерживался, и все, накипело, проступок перешел черту, теперь все можно, бей его.
И в ходе самосуда происходит то же самое. Мы сдерживались, мы годами не рассказывали и ничего не делали, но теперь, наконец-то, все можно, сейчас мы ему устроим, и всякому, кто попробует вякнуть слово в его защиту.
Вот этим "всякого, кто скажет слово в защиту" самосуд отличается настоящего суда. Настоящий суд выслушивает обе стороны, свидетелей с обеих сторон, он беспристрастен. Он не переполнен ни эмпатией, ни садизмом, он пытается разобраться и выносит решение.
Самосуд кэнселинговых кампани не просто не будет слушать "другую сторону" - он затопчет всякого, кто скажет хоть слово в защиту, это будет гиканье, шутки, ржущие лайки, вываливание правды и неправды, раз уж пошла такая пьянка, расфренды и перепосты с обвинениями, приковывающие к тому же позорному столбу - и в итоге, помимо травмы, ни в чем не повинному человеку обеспечат как минимум потерю отношений с хорошими людьми, просто потому, что он не так кричал, как все. И так бывает во всяком самосуде толпы, независимо от того, насколько пострадала жертва и насколько преступен обвиняемый. Чувство эмпатии не меняет этот механизм, наоборот, оно его усиливает и оправдывает, и любое слово в защиту или просто ироничная или отстраненная ремарка воспринимается как "вопиющее отсутствие эмпатии", "вопиющее оправдание терроризма".
Самосуды во время революции, например, были движимы не менее сильным праведным и оправданным гневом - смотрите, мне тут сказали, что он украл, а у меня дети умирают с голода, ату его, ах, ты за него вступился, ату.
Говорят - ой, какие нежности с насильником, мы-то его физически не бьем, порка и пытки тут не при чем, это не считается. А если буллят ребенка или Пастернака или Целана или Добычина - считается? Но если ты обвинен и пошла кампания - ты уже не человек, ты мишень, предмет для остроумия, тебя нельзя ни защитить, ни предать - потому что ты уже не человек.
* * *
Во-первых, тут занятное поколенческое разделение, примерно как с антисемитизмом, который очень резко отделяет зумеров от всех предшествующих поколений. Сам концепт "предательства" в последние 5-10 лет потерял смысл, то есть мы, положим, дико ржали над песней "предательство, предательство, души незаживающий ожог", а зумеры ее и не слышали, а если б и слышали, то не поняли бы, про что это.
Вообще сравнение кампусной молодежи с хунвейбинами очень меткое, они тоже заняты "культурной революцией", и примерно теми же методами, хотя до каннибализма пока не дошло.
Привет |
|
|