Наконец, последняя, четвёртая часть про выставку Розановой, и, к сожалению, финальный этап её творческого пути. Ранняя смерть Ольги, также как и её коллеги по цеху Надежды Поповой, — особенно обидные потери нашего искусства. Тем ценнее то, что осталось нам от них в наследство. Итак, вернёмся в 1915 год. В выставочном зале художественного бюро Надежды Добычиной состоялась последняя футуристическая выставка «0, 10», на которой впервые было официально представлено новое художественное течение — супрематизм. Как уже писалось раньше, супрематизм не является ни чем-то неожиданным, ни, как любят писать наши малообразованные современники, каким-то обманом доверчивой публики. Появление супрематизма лежит в русле художественного развития, начавшегося ещё с импрессионистов. И, как мы видели в прошлой части, сама Розанова тоже пришла к оперированию непосредственно цветовыми массами, без привязки их к определённым объектам, в рамках своих аппликаций в оформленных ей книгах. Более того, одно время Розанова даже высказывала претензии Малевичу, считая, что он украл у неё саму идею.

Однако, первенство она всё же уступила, но не потому, что не была хронологически первой, а от того что у неё, как и например у Кандинского, и у других абстракционистов не было того, что было у Малевича — системы. Чистая абстракция, «я художник, я так вижу» в абсолюте, с одной стороны дарит автору практически ничем, кроме своих возможностей, не ограниченную свободу. С другой стороны, это значительно уменьшает аудиторию: если человек не воспринимает мир хоть сколько-нибудь подобно автору, он просто не сможет воспринять замысел. К примеру, известно, что Кандинский был синестетом, слышал звук в цвете и видел цвет в музыке, во многом его абстрактные картины порождены именно этими переживаниями. Человеку же рациональному, с полностью изолированными чувствами его картины будут видеться разноцветными загигулинами, и это нормально, в его разуме просто нет такого познавательного аппарата.

Прежде, чем перейти к последнему этапу творчества Розановой, давайте сделаем шаг в сторону. Он нужен чтобы показать ещё одну сторону её жизни и творчества, которая обычно остаётся в тени, и отдать должное самой Ольге, чтобы она не воспринималась как очередной последователь Малевича. Как я уже писал в прошлой части, кубофутуризм широко открыл двери чистому творческому началу художника, но при этом всё равно остался привязан к объектной тематике, что налагало ограничения как на автора, который получал хоть и широкий, но ограниченный набор элементов, так и на зрителя, пытавшегося привести видение художника к привычному, или хотя бы доступному себе образу. Поэтому избавление от объекта, лежащего в основе произведения, и использование чистых мысленных форм, беспредметности, стало логичным следующим шагом, и Розанова его сделала.

Продолжаем идти творческим путём Ольги Розановой. Эта часть посвящена её опытам в кубофутуризме. Кубофутуризм — достаточно сложный для восприятия стиль. Если, скажем, для того же фовизма достаточно общей насмотренности, хотя и базовые знания композиции с теорией цвета не повредят, то здесь вмешивается пресловутое видение художника. Видение тут, конечно, не в том пошлом смысле, что написал умброй завиток и заявил, что это суть нашего мира. Тут реальный, аналитический взгляд на предмет, который разбирает этот предмет на части, причем не только в чисто геометрическом смысле разбиения поверхности на элементарные фигуры, но и в пространственном (вид спереди, вид сзади), и во временном (вид в прошлом, в настоящем, в будущем). Причём нет каких-то правил, объясняющих или регламентирующих такое разбиение, в принципе нет «правильного» разбиения. Дальше ещё один шаг: синтез. все полученные ранее элементы компонуются в новое единое целое, которое и составляет собой картину. Опять же, не существует «правильной» компоновки, всё зависит только от правил композиции и видения автора. В этом и есть сложность стиля: если образ мышления зрителя слишком далёк от образа мышления автора, ему будет почти невозможно понять, почему написано именно так, а не иначе, что подчёркивает та или иная деталь. А чисто технически оценить композицию будет мешать недособраная предметность, которая лезет в голову из названия, и в глаза из отдельных узнаваемых элементов. (Собственно, гениальность Малевича как раз в том, что он убрал аналитическую компоненту и вывел чисто синтетический стиль — но это уже история для третьей части). Пока же давайте посмотрим кубофутуристические полотна Розановой и попытаемся в них вникнуть

В ГЭС-2 идёт интересная выставка, посвящённая Ольге Розановой и тем, кто считается её последователями и на кого она повлияла. Современная часть, увы, малоинтересна, есть несколько неплохих работ, но в основном шлак. Зато из работ Розановой получилась отличная ретроспектива, охватывающая весь её короткий, но яркий творческий путь. Так что кто в Москве или будет там, крайне рекомендую посетить, тем более, что билеты в ГЭС-2 бесплатные и ажиотажа нет.

И немного контекста, чтобы было более понятно, о чём будет идти речь. Те, кто легко расшифруют строчку «ОР-ЛП-НГ-АЭ-ВС-НУ», могут сразу идти под кат смотреть картины, а для оставшихся будут подробности. В начале XX века художественная жизнь в России просто кипит. Живописцы осваивают новые стили, основывают общества единомышленников, постоянно дискутируют о том, каким должно быть искусство, пытаются изобрести что-то новое. В принципе, ничего, такого, чего не было бы в других крупных столицах, но было одно отличие, которое потом назовут «Амазонки русского Авангарда». Такого количества заметных женщин, которые были не на вторых ролях, а шли вровень с лидерами искусства, более не было нигде. Собственно, та тестовая строка в начале абзаца это просто их имена, которые хорошо известны всем, кто интересовался авангардным искусством. Это Ольга Розанова, Любовь Попова, Наталья Гончарова, Александра Экстер, Варвара Степанова и Надежда Удальцова.

Ольга Розанова не зря стоит первой в этом списке. Она была одной из самых заметных и деятельных художниц своего времени. После приезда в Петербург она вошла в художественное объединение «Союз молодёжи» и быстро стала одним из ведущих его членов. Она участвует в каждой выставке, пишет статьи и манифесты, участвует в дебатах, договаривается с другими группами о совместных выставках. Ну и конечно, с чисто художественной стороны она работает в самых актуальных стилях.

Последняя, третья часть выставки, правда он такая маленькая, что можно её назвать частью два с половиной. На ней показано неживописное искусство, а именно скульптура и керамика. Ничего особенного, но именно эти предметы наиболее испанские из тех, что мы видели.

Итак, вторая часть обзора выставки, в которой я собрал картины XIX - начала XX века. К сожалению, более поздних работ не представили. С другой стороны, и тех, что есть вполне достаточно, а если интересно, что было дальше, у меня был обзор на выставку испанских импрессионистов, там тоже есть на что посмотреть.

В ГМИИ им. Пушкина открылась новая выставка. Название говорящее, «Испанская коллекция из собрания российских музеев». В основном, конечно, картины из ГМИИ, где-то с четверть из Эрмитажа, и отдельные полотна из областных музеев. Каких-то открытий или шедевров на ней не показывают, но и совсем уж бессмысленной её назвать нельзя. У кого есть возможность, посетите, у кого нет, может посмотреть её виртуально

• Клинические исследования были, они опубликованы в журнале «Врачебное дело» и даже легко находятся в ПабМеде:Gorelik MM, Lukash NV, Shukor AE. Klinicheskie ispytaniia sinteticheskogo mentola pri stenokardii [Clinical trial of synthetic menthol in angina pectoris]. Vrach Delo. 1965 Aug;8:122. Russian. PMID: 5870960.


• Ментол, основное действующее вещество валидола, активирует канал ТРПМ8, так же известный как рецептор холода (почему мы и ощущаем прохладу, кстати)


• Активация канала ТРПМ8 помимо прочего имеет сосудорасширяющий эффект.


• Таким образом свежие научные данные подтверждают старый практический эффект

Си соль фа ми фа

Вокзал зажат в узкой долине между двумя высокими холмами, и даже утром там душновато. Во поезде ещё хуже: солнце успело нагреть железную коробку и даже открытые окна не сильно помогают. Но тут хрипит громкоговоритель, вокзал потихоньку уплывает вправо, и неудобства забываются. Впереди тоннели, синельниковские огурцы с картошкой, Андроников, трава, лес и долгие дни каникул.

си фа соль фа ми

Ровные коробочки людей слажено стучат сапогами под умца-умца милитаризированной попсы. Регулярный весенний ритуал, привычный как разношенные домашние тапочки. Но в какие-то моменты сквозь рутину пробивается живая мелодия и уносит куда-то далеко, и потихоньку стынет на тарелке разлившийся желток.

си ми фа ми ля

На экране кусочек фильма. По залитому пыльным солнцем причале Голландии, под несуществующим флагом неуклюже маршируют мужчины в белых кителях. Это фильм, сюжет известен, и у многих нет и не будет будущего. Но всё равно они идут, и хочется чтобы и дальше шли, и чтобы играл оркестр и никогда не кончался причал.

ля си до си фа соль фа ми

Иконка сайта — белый треугольник на красном прямоугольнике. Старая пластинка — красный круг на черном круге. Чистый, несмотря на скрипы и щелчки винила звук, не испорченный позднейшими, жирненькими аранжировками. Плейлист большой, и генератор не часто вылавливает из него этот трек. Но как только это случается, трубы оркестра выдёргивают меня из проносящегося мутного потока жизни и дают вздохнуть воздуха. Оглядеться. Подумать. Почувствовать.

ре ми ми-ми-ми.

В первой части мы остановились на том, что некоторые художники явно чувствовали, что что-то происходит. И это происходящее на них несомненно влияло. Но были и другие художники, которые, похоже, видели и знали куда как больше, чем их коллеги. Давайте посмотрим, что же они смогли увидеть.

• Запускаться как консольное приложение и писать свой pid в файл, чтобы можно было легко убить


• Брать адрес, на котором слушать запросы, из переменной http_proxy


• Не делает больше ничего лишнего


• Не требует конфигурационных файлов

• короткую и длинную форму для параметра
• целые, дробные и строковые значения для параметров
• обязательность параметра
• параметр-флаг
• автоматическая генерация справки