Все знают эти строки из поэмы "Руслан и Людмила":

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо - песнь заводит,
Налево -- сказку говорит.

А ведь не просто так цепь-то златая. Был такой сборник XIII века древнерусский, по названию "Златая цепь". Полный "нравоучительных наставлений". И этот сборник был издан, в числе прочих произведений, в 12-томнике митрополита Макария ("Великие Четьи минеи"). В дальнейшем материалами этого 12-томника воспользовался св. Димитрий, написавший свои "Четьи-Минеи". А вот эти, димитриевские, как раз и читал неоднократно Пушкин А.С.

Пушкин познакомился с содержанием „Четьих-Миней“ еще в Михайловском (возможно, в связи с работою над „Борисом Годуновым“, когда он „в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашнего времени“). И. И. Пущин в своих воспоминаниях рассказывает о том, как в бытность его в гостях у Пушкина в январе 1825 г. к Пушкину неожиданно явился настоятель соседнего монастыря, обязанный наблюдать за поведением Пушкина, и как „Пушкин взглянул в окно, как будто смутился и торопливо раскрыл лежавшую на столе «Четью-Минею»“. [1]

Положим, Пушкин мог в те времена и специально изобразить перед настоятелем (да ещё и надзирающим) тягу необычайную к душеспасительной литературе. Однако, в дальнейшем Пушкин, по свидетельствам современников его, и его собственным, неоднократно обращался к "Четь-Минеям".

А.С. Пушкин отмечал, что "Четь-Минея Святого Димитрия представляет собою неистощимую сокровищницу вдохновенного художника. Это книга вечно живая, бессмертная".

* * *

В письме к П. А. Плетневу (между 12 и 14 апреля 1831 г.), отзываясь с большой похвалой о „преданиях русских“, которые „не уступают в фантастической поэзии преданиям ирландским и германским“, Пушкин писал: „Если всё еще его <Жуковского> несет вдохновением, то присоветуй ему читать Четь-Минею, особенно легенды о киевских чудотворцах: прелесть простоты и вымысла!“

Итак, Пушкин, ценя „Четьи-Минеи“ с точки зрения литературной, хорошо ознакомился с ними к 1831 г. Это подтверждается и выписками Пушкина из этих сборников, как равно и из „Пролога“, сохранившимися в его рукописях.