[	Current Mood	|	quixotic	]
[	Current Music	|	Can - Future Days and Past Nights	]

Первое издание: 1605 год

Занимая его в вечерние и ночные часы романами о рыцарях и разбойниках, Санчо Панса, хоть он никогда этим не хвастался, умудрился с годами настолько отвлечь от себя своего беса, которого он позднее назвал Дон Кихотом, что тот стал совершать один за другим безумнейшие поступки, каковые, однако, благодаря отсутствию облюбованного объекта — а им-то как раз и должен был стать Санчо Панса — никому не причиняли вреда. Человек свободный, Санчо Панса, по-видимому, из какого-то чувства ответственности хладнокровно сопровождал Дон Кихота в его странствиях, до конца его дней находя в этом увлекательное и полезное занятие.
Франц Кафка

текст

Если первый том Дон Кихот — первый современный роман, то второй том — первый пост-модернистский роман. Потому что в нем Сервантес помещает своих персонажей в мир, где существует первый том Дон Кихота. И они реагируют друг-на-друга в соответствие с впечатлением от прочитанного. Более того как грибы после дождя появляются фанаты и косплееры, которые играют в странствующих рыцарей, причем обязательно с оруженосцами. Один из таких фанатов-косплееров бакалавр Самсон Караско. Он появляется то как рыцарь леса, то как рыцарь белой луны, и устраивает поединки с главным героям.



Первая сцена которая тут мне запомнилась, это погружение в пещеру Монтесинос. Санчо Пансо и бакалавр Самсон Караско обвязывают Дон Кихота веревкой и спускают его в пещеру. Там он встречает двух заколдованных рыцарей, один из которых лежит на надгробие с вырезанным сердцем и стонет. А дама сердца того рыцаря ходит там с целым гаремом служанок и носит это сердце с собой, рыцаря оплакиваю. Их всех околдовал волшебник Мерлин, сына самого Дьявола. Также в пещере Дон Кихот встречает Дульсинею Тобосскую с двумя фрейлинами. Все три девы в образе крестьянок. Дон Кихот решает, что они все тоже заколдованы Мерлином. Интересно, что когда рыцаря львов достают из пещеры он полностью уверен в правдивости своих впечатлений. Но потом, когда его спрашивают через какое-то время об этой истории, он признает, что сам не уверен правда ли это или только сон. А вот если бы Дон Кихот был твердым эмпириком он должен был бы твердо отстаивать истинность своего опыта в пещере Монтесинос. Именно на подобном твердом эмпиризме и развитом воображение и зиждиться магическое мышление и магическое восприятие реальности. А Дона Кихоты есть полное право отстаивать свое восприятие реальности, потому что «кишот» на Арамейском значит «истина». А еще cамо название «Монтесинос» мне напоминает искажённое наименование «Гора Синай» («Montaña del Sinaí»). И наверное Дон-Кихот там встречался с настоящими рыцарями Торы!



Cледующая запоминающаяся сюжетная арка — это столкновение Дон-Кихота с герцогом и графиней. Они тоже читали первый роман про Дон Кихота. Но в отличии от остальных персонажей у них есть власть, и они используют ее для того, чтобы помещать Дон Кихота и Санчо в разные забавные сконструированные ситуации. Есть мнение, что в образе герцога и графини Сервантес изобразил тех читателей первого тома, кто видел в приключениях Дон Кихота и Санчо просто забавную комедию и буффонаду. Наверняка такие надоедливые фанаты писали Сервантесу письма с предложениями разных дурацких приключений для второго тома. А кто-то, наверняка писал, что они хотели бы видеть Санчо в росли губернаторы. Но все эти идеи герцога и графини основываются на стереотипах из первого тома. А во втором томе они уже стали мудрее. И заглавный герой тоже прокачивается, и он уже не рыцарь печального образа, а рыцарь львов! А Санчо начинает сыпать народными поговорками, и ведет себя как кладезь народной мудрости. Тем не менее герцогу и графине получается множество раз обмануть Дон Кихота и Санчу Пансу. В одной из их проделок герои садятся на деревянного коня и c закрытыми глазами «летят» на Луну, чтобы расколдовать дуэний (таких пожилых испанских фрейлин), у которых по велению злого волшебника выросли косматые бороды. В другой раз Дону Кихоту является прекрасный Паж в образе Дульсинеи. И единственное, что она говорит басом. И тогда появляется «Мерлин» и говорит, что чтобы расколдовать Дульсинею Санчо должен отхлестать себя по жопе 2000 раз. Дон Гонсалес говорил, что в этой сцене с пажом отражено большое значение трансвестизма в эпоху Барокко, когда считалось что самой прекрасной девушкой может быть только прекрасный юноша, переодетый девушкой. Я бы хотел бы больше узнать про эту сторону эпохи Барокко.



Но самая интересная проделка герцога и графини заключается в том, что они все таки организуют для Санчо пост губернатора, губернатора острова Баратария. И перед тем как отправиться на остров Дон Кихот дает Санчо совершено чудесные наставления, о том как быть хорошим судьей. Дон Гонсалес рассказывал, что он знал одного чиновника в Пуэрто-Рико, у которого эти слова из Сервантеса висели в кабинете выгравированные в золоте. И на посту губернатора Санчо приходиться решать разные типичные для губернатора проблемы, например парадокс лжеца:« Сеньор! Некое поместье делится на две половины многоводною рекою. (Прошу вашу милость выслушать меня со вниманием, потому что дело это важное и довольно трудное.) Так вот через эту реку переброшен мост, и тут же с краю стоит виселица и находится нечто вроде суда, в коем обыкновенно заседают четверо судей, и судят они на основании закона, изданного владельцем реки, моста и всего поместья, каковой закон составлен таким образом: "Всякий, проходящий по мосту через сию реку, долженствует объявить под присягою, куда и зачем он идет, и кто скажет правду, тех пропускать, а кто солжет, тех без всякого снисхождения отправлять на находящуюся тут же виселицу и казнить". С того времени, когда этот закон во всей своей строгости был обнародован, многие успели пройти через мост, и как скоро судьи удостоверялись, что прохожие говорят правду, то пропускали их. Но вот однажды некий человек, приведенный к присяге, поклялся и сказал: он-де клянется, что пришел затем, чтобы его вздернули вот на эту самую виселицу, и ни за чем другим. Клятва сия привела судей в недоумение, и они сказали: «Если позволить этому человеку беспрепятственно следовать дальше, то это будет значить, что он нарушил клятву и согласно закону повинен смерти; если же мы его повесим, то ведь он клялся, что пришел только затем, чтобы его вздернули на эту виселицу, следственно, клятва его выходит не ложна, и на основании того же самого закона надлежит пропустить его». И вот я вас спрашиваю, сеньор губернатор, что делать судьям с этим человеком, – они до сих пор недоумевают и колеблются. Прослышав же о возвышенном и остром уме вашей милости, они послали меня, дабы я от их имени обратился к вам с просьбой высказать свое мнение по поводу этого запутанного и неясного дела.» Cанчо вначале решает этот вопрос с помощью многозначной логики:«Так вот я и говорю, – продолжал Санчо, – ту половину человека, которая сказала правду, пусть пропустят, а ту, что соврала, пусть повесят, и таким образом правила перехода через мост будут соблюдены по всей форме.». Но потом он вспоминает про наставление Дон Кихота, что в любой неопределенной ситуации нужно выбирать милосердие, и решает человека не убивать. Парадокс лжеца очень похож на похож на парадокс Рассела, а решение основанное на этическом кодексе Дон Кихота похоже на официальное решение парадокса Рассела, что рекурсивно заданный класс не является множеством. Другой писатель Уильям Берроуз считал, что с помощью парадокса Рассела можно уничтожать вампиров из другого измеренея, которые контролируют нашу жизнь. Интересно считал ли так же Сервантес?



Под управлением Санчо Пансы остров Баратария превращается в утопию. А все потому что он пользуется этическим кодексом Дон Кихота. Но роль губернатора становится невыносимой для Санчо, потому что к нему приставлен лекарь, который заставляет того сидеть на разных полезных диетах. И Санчо отказывается от должности снова воссоединившись с рыцарем львом. Желание расколдовать Доротею становится для странствующего рыцаря настолько сильным, что тот пытается пересилить Санчо и отхлестать того по заду, но не может этого сделать, потому что Санчо сильней. Тогда он все же убеждает Санчо отхлестать себя под заду за большую суму денег, но Санчо обманывает своего хозяина и симулирует боль. Не знаю какой смысл этой сцены? Фан-сервис?



Мета составляющая романа поднимается до невиданного уровня, когда герои пребывают в Барселону. И так как Сервантес по тем правилам, которые он сам для себя установил, не может иметь во втором томе героев знакомых с содержанием этого тома, то он идет на интересный прием. В Барселоне Дон-Кихот и Санчо посещают бал и одна из дам на балу рассказывают про свой сон:«На самом деле я видела лишь, как черти, числом около двенадцати, перед самыми воротами ада играли в мяч, все в штанах и в камзолах с воротниками, отделанными фламандским кружевом, и с кружевными рукавчиками, заменявшими им манжеты и укороченными на целых четыре пальца, чтобы руки казались длиннее. В руках они держали огненные ракетки, но всего более поразило меня то, что вместо мячей они перебрасывались книгами, которые, казалось, были наполнены не то ветром, не то пухом, – право, это что-то изумительное и неслыханное. Одну совсем-совсем новенькую книжку в богатом переплете они так поддали, что из нее вывалились все внутренности и разлетелись листы. Один черт сказал другому: "Погляди, что это за книжка". Тот ответил: "Вторая часть истории Дон Кихота Ламанчского, но только это сочинение не первого ее автора, Сида Ахмета, а какого-то арагонца, который называет себя уроженцем Тордесильяса". – "Выкиньте ее отсюда, – сказал первый черт, – бросьте ее в самую преисподнюю, чтобы она не попадалась мне больше на глаза". – "Уж будто это такая плохая книга?" – спросил второй. "До того плохая, – отвечал первый, – что если б я нарочно постарался написать хуже, то у меня ничего бы не вышло". Они возобновили игру и стали перебрасываться другими книгами, я же, услышав имя Дон Кихота, которого я так люблю и обожаю, постаралась сохранить в памяти это видение.». Но на самом дело в том, что тут упоминается не вторая часть Дон Кихота. А один из пиратских фанфиков-сиквелов, которые заполнили книжный рынок после успеха первой части.



Еще в романе есть поразительная сцена, когда Дон Кихот и Санчо приезжают в таверну и видят там Фрески с изображениями сцен троянской войны. Тогда же санчо говорит «– Бьюсь об заклад, – объявил Санчо, – что вскорости не останется ни одной харчевни, гостиницы, постоялого двора или же цирюльни, где не будет картин с изображением наших подвигов.» И в каком-то смысле предсказание Санчо действительно сбылось! Я бы даже сказал, что Дон Кихот и Санчо сейчас стали полубогами если не просто богами в том смысле как это понимает Грант Моррисон! То им вполне можно поклоняться в рамках магии Хаоса! И когда Дон Кихот посещает бал в Барселоне и оказывается в окружении фанаток, или когда он едет по Барселоне на коне с надписью «Дон Кихот», и все прохожие высказывают ему свое отношение к нему как к литературному персонажу, то это действительно феномен мета-литературы. То есть мы, наверное, первый раз в истории литературы видим не «персонажа литературного произведения в литературном произведении», а «"персонажа литературного произведения" в литературном произведении» (но я плохо знаком с античной и восточной литературой). И может я пишу тут довольно банальные вещи, но это действительно гениально. После такого, однако, меня все же удручает финал произведения, когда Дон Кихано все же приходит в себя и проклинает рыцарскую литературу. Возможно — это связано с тем, что Сервантес не мог позволить своему герою стать бессмертным, а умереть не приходя в сознание было бы слишком ужасным. И мне кажется это удручающим, потому что во втором томе как мне кажется Дон Кихот действительно преодолевает это клоунский образ «рыцаря печального образа». Он становится рыцарем истины, рыцарем Торы, имеющим доступ к знаниям особого платоновского мира идей. Кажется благодаря доступу к этому миру Дон-Кихот преодолевает плен грез пещеры Монтесинос, признавая, что он не знает, что с ним на самом деле там произошло. Это своего рода символическое разрешение парадокса платоновской же пещере. Или как в деле с губернаторством Санчо, когда мы видим в платоновской мудрости Дон Кихота общие корни логики и этики.



Еще у меня есть одна цепочка мыслей. В конце мы видим как Дон Кихот своим упорством в вере в то что он персонаж рыцарского романа практически ломает мир и заставляет окружающих действительно вести себя с ним как с персонажем рыцарских романов. Тут вспоминается и косплей бакалавра Самсона Караско, и проделки герцога и графини, которые тратят много ресурсов, чтобы сконструировать искусственные приключения. И в то же время конструирование искусственных приключений начинает священник в первым томе с его истории про принцессу Макаку Макаковну. И это наводит на мысль, что церковь очень владела этим искусством конструирования нарративов с целью изменения реальности и или заражения ими и манипуляцией индивидов. И как показывает пример с герцогом и графиней светская власть тоже постепенно осваивала эти методы. Но она стала применять их без цели и без всякой благородной цели. И это все продолжается и в наше время. То есть, возможно, именно таким литературным воздействием можно объяснить нынешние события в Украине и России. но только там основным тараном были не рыцарские романы, а патриотическая фантастика и романы про попаданцев. То есть 20 людей головы этим тараном долбили и поэтому реальность сейчас так прогнулась. Только Дон Кихоты теперь в самом низу, и у них морального компаса хитроумного идальго и его контакта с платоновским миром идей. И это была все же достаточно малая часть населения, тогда это были застрельщики. А Санчо Пансы как раз сидят на верху в креслах олигархов и считают денежки. Поэтому все это если и комедия, то очень черная. Но может я конечно тут зря драматизирую, и лишний раз себя травмирую.



И чтобы не заканчивать на грустном, давайте я еще раз повторю свои впечатления от романа. Мне кажется, что Дон Кихот — это очень интересный Бог Хаоса или архетип. Если посмотреть на него под одним углом — это дурак, под другим углом — это мудрец. И при этом это ни то, и не другое одновременно. И чтоб закончить как-нибудь интересно и сказать что-нибудь про Санчо, я опубликую тут рассказ Франца Кафки ⟨Правда о Cанчо Пансе⟩. Это очень короткий рассказ, который я привел тут как эпиграф. Всего два предложения на Немецком. И то что там написано не может быть верно в реальности романа Сервантеса. Но этот рассказ интересен не тем что он что-то поясняет, а тем что он показывает, как много может быть еще загадок в Дон Кихоте, вопросов оккультных и психиатрических, и еще самых разных.

[	Current Mood	|	quixotic	]
[	Current Music	|	Play Dead - Collection	]

Первое издание: 1605 год

I hight Don Quixote, I live on peyote,
marijuana, morphine and cocaine,
I never know sadness, but only a madness
that burns at the heart and the brain.
I see each char woman, ecstatic, inhuman,
angelic, demonic, divine.
Each wagon a dragon, each beer mug a flagon
that brims with ambrosial wine.
Jack Parsons

Тема первого тома достаточно ясна. И хотя некоторым нравятся больше забавная буффонада или дух приключений на Иберийском полуострове, главная тема этого романа — это литература и литературная критика. Именно в этом величие Дон Кихота — в том, что это первый мета-роман. Если конкретней, то речь идёт о критике рыцарского романа. Во времена имперской Испании это был некий аналог нашего жанра Sword and Sorcery. В Испании золотого века рыцарские романы были настолько популярны, что конкистадоры, которые открывали Калифорнию это регион собственно так назвали, потому что фантазировали, что проникают на земли некоего таинственного Халифата. А по форме это действительно было Sword and Sorcery. Дон Гонсалес объясняет, что в есть большая разница между рыцарским и современным романом. В Английском языке это даже два разных слова, «romance» и «novel« cоответственно. Это может быть очень базовые вещи, но для носителей Русского языка — это не очевидно. Так вот разница между novel и romance в том, что в novel герои меняются и развиваются как меняются как личности, а в romance нет. С этим можно спорить, но так утверждает формальная теория. и с этой точки зрения вся современная бульварная литература, включая Sword and Sorcery. Сервантес, конечно, создает все эти незабываемые забавные приключения Дона Кихота и Санчо Панзы, но, мне кажется, он создает их как приманку для любителей рыцарского романа, чтобы сказать им: « Ребята, ну посмотрите, подумайте, вы читаете какое-то гавно, в головах у вас гавно, и вы сами гавно — если вести себя как в ваших рыцарских романах в реальной жизни, то вы будете выглядить идиотами, над вами будут все смеяться, на худой конец, вас просто будут бить ». И в этом смысле Дон Кихот это такое доведенное до абсуда чучело фаната рыцарского романа. И это чучело, кажется, существует как носитель литературной критики для которой тогда еще не было создано привычных для нас форм этой критики. C этой точки зрения ключевые эпизоды — это инквизиция над книгами, когда священник и цирюльник сжигают библиотеку Дон Кихота. И при этом судят каждую отдельную: «И первое, что вручил ему маэсе Николас, это Амадиса Галльского в четырех частях. – В этом есть нечто знаменательное, – сказал священник, – сколько мне известно, перед нами первый рыцарский роман, вышедший из печати в Испании, и от него берут начало и ведут свое происхождение все остальные, а потому, мне кажется, как основоположника сей богопротивной ереси, должны мы без всякого сожаления предать его огню. – Нет, сеньор, – возразил цирюльник, – я слышал другое: говорят, что это лучшая из книг, кем-либо в этом роде сочиненных, а потому, в виде особого исключения, должно его помиловать. – Ваша правда, – согласился священник, – примем это в соображение и временно даруем ему жизнь.» И в конце первого тома, когда священник и цирюльник «пленят» Дон Кихота, они начинают тоже спор о о достоинствах и недостатках рыцарского романа. И приходят к выводу, что это гавно тупое. И такая компания Сервантеса против рыцарского романа действительно была весьма успешна. Действительно в Испании прекратилось увлечние этим жанром. И даже говорят, что до конца 20-го века никто не писал рыцарского романа, потому что считали этот жанр жутким зашкваром.

Кажется, что самой правильной оптикой для более глубокого анализа этого романа была бы историческая оптика и оптика католической философии. Но эта оптика к сожалению мне не доступна. Могу только сказать, что если и можно спорить о том был ли Дон Кихот современным романом, то после чтения романа создается однозначное ощущение, что он жил в современном государстве. Там есть практически современная полиция в лице Святого Братства Santa Hermandad, есть больницы, в том числе психиатрические, есть университеты, есть рынок художественной литературы с разными жанрами. Ну и что, если многое бюрократические функции на себя берет католическая церковь? Дон Гонсалес, кстати, серьезно критикует Набокова, который в своих «Лекциях о Дон Кихоте» утверждал, что в романе Испания показана не исторично. Все там исторично! И я видел фрагмент этих лекций. И как мне показалось там Набоков отстаивает линейный взгляд на развитие западной литературы, и для него Дон Кихот, это просто ступень в становлении жанра романа, вершинной он, по моему впечатлению, считает Флабера. Он как я понял после прочтения Дон Кихот Сервантеса это настолько гениальное произведение, что оно уже содержит в себе все будущие формы литературы. Поэтому лекции Набокова про Дон Кихота не рекомендуются. Вместо них для ознакомления с историческим сеттингом рекомендуется книга историка Элиота Imperial Spain: 1469-1716. Дон Кихот, кстати, изначально был идальго Доном Кихано. Идальго — это низший дворянский титул, типа Йомена или Джентльмена в Англии. И уровень идальго — это как раз оруженосец. Поэтому, когда идальго Кихано называет себя рыцарем, то он ведет себя не по росту. И это тоже часть юмора.



Мне кажется, что в советской интерпретации ключевой считалась сцена с освобождением каторжников. Из-из нее Дон Кихота считали чуть ли не каким-то прото-большевиком. И в этом взгляде что-то есть. Потому что как замечал анархист Лоренс Лабади, все родоначальники анархизма были аристократами или как минимум аристократами Духа. К их числу он относит Михаила Бакунина, Петра Кропоткина, Фридриха Ницще и Прудона. И мне кажется действительно между ими и Дон Кихотом многом общего. Например, когда Лон Кихот освобождает катаржников, то он апелирует к естественному праву, и то что он говорит очень мне напомнило идеи Руссо. Например он говорит, что люди совершают преступления по вине не зависящих от них факторов таких как плохое воспитание, слабая сила воли, экономическое положение, поэтому наказывать их не справедливо. То есть он в приниципе выступает против тюрем и рабства. Другое дело Санчо Панса. Он присоединяется к Дон Кихоту только потому, что тот обещает сделать его губернатором первой завоеванной им страны. Но, когда появляется перспектива, что эта страна будет в Африке, то Санчо Панса: «[Санчо] утешал себя, что его господин уже на пути к тому, чтобы сделаться императором, и вот-вот это сбудется: ведь он, разумеется, был уверен, что Дон Кихот женится на этой принцессе и станет, по меньшей мере, королем Микомиконским. Одно лишь огорчало его – то, что королевство это находится в стране негров и что люди, коих определят к нему в вассалы, будут чернокожие; впрочем, воображение его тут же указало ему недурной выход, и он подумал: "Ну и что ж такого, что вассалами моими будут негры? Погрузить на корабли, привезти в Испанию, продать их тут, получить за них наличными, купить на эти денежки титул или должность – и вся недолга, а там доживай себе беспечально свой век! Будьте спокойны, мы не прозеваем, у нас хватит сметки и смекалки обстряпать это дельце и мигом продать тридцать или там десять тысяч вассалов. Ей-богу, я их живо спущу, всех гуртом или уж как там придется, но только продам-то я черных, а вернутся они ко мне серебряными да золотыми. Нет, я не такой дурак, как вы думаете!"». Тут действительно видно, что мы оказались в той версии истории, где миром стали править такие Санчо Пансы. И вместе со своим практическим здравомыслием они принесли нам расизм, колониализм, рабство, промышленный капитализм, эксплуатацию человека человеком, разрушение экологии, империалистические войны, Освенцим, Бухенвальд, ГУЛАГ, yгобальное потепление, гендерное неравенство, запреты ЛГБТ и законы против свободы слова. А настоящие аристократы при естественном порядке отличались в первую очередь безупречным чувством справедливости. Таким чувством справедливости, внезапно, обладает и Дон Кихот. И это не важно, что он только идальго, а не кабальеро.



Можно развить дальше тему естественной аристократии до темы естественной монархии. Уверен, что во времена Золотого Века людьми правили короли, но они избирались как достойнейшие и справедливейшие члены общества. Представление о наследовании королевской власти и королевской крови появились намного позже, когда выбирать нормально стало невозможно. Раньше выбирать было легко, когда все знали всех, а потом люди стали просто для простоты считать, что все этические добродетели передаются генетически. Но как мы знаем сейчас — это было ошибкой. Исторические монархи это все такие же Санчо Пансы, но с купленными родословными и большим гонором. В действительности, например, Романовы происходили от румынских дрессировщиков медведей, а династия Валуа были мясниками. Поэтому я за революцию. Ведь Революция означает полный оборот круга и возвращение естественного порядка, что включает в себя возвращение естественной монархии и аристократии. Революция подразумевает возрождение монархии в истинном Платоновском смысле. При этих монархия короли скорее жрецы, чем правители в современном смысле. А те исторические монархи, которых мы знаем — это не монархи, конечно, а тираны. Поэтому, в соответствии с теорией подковы настоящий анархизм и настоящая монархия — это одно и то же. Истинный монарх должен отменить тюрьмы и капитализм. И вот, что касается Дон Кихота, то он как-раз не рыцарь короны, а странствующий рыцарь. И руководствуется он не целями короны, а идеалами странствующих рыцарей и идеалами любви к прекрасной даме. Это все можно считать высшими идеями, намного ближе к платоническому пространству идей, чем сиюминутные, ничтожные интересы государства.



Переходя, к теме прекрасной дамы. Дон Кихот совершает свои подвиги во имя прекрасной дамы Дульсинеи Тобосской. Но потом выяснеятся, что когда Дон Кихот говорит про Дульсинею Тобосскую, то он имеет в виду крестьянку Альдонсо Лоренсу, которая один раз ему улыбнулась. И оказывается, что это та еще корова. Вот как ее описывает Санчо: «Да я ее прекрасно знаю, – молвил Санчо, – и могу сказать, что барру она мечет не хуже самого здоровенного парня изо всей нашей деревни. Девка ой-ой-ой, с ней не шути, и швея, и жница, и в дуду игрица, и за себя постоять мастерица, и любой странствующий или только еще собирающийся странствовать рыцарь, коли она согласится стать его возлюбленной, будет за ней, как за каменной стеной. А уж глотка, мать честная, а уж голосина! Взобралась она как-то, изволите ли видеть, на нашу деревенскую колокольню и давай скликать отцовских батраков, и хотя они работали в поле, больше чем за полмили от деревни, а слышно им было ее, как будто они внизу, под самой колокольней, стояли.» И тут можно было бы долго иронизировать на тему «есть одна тян», но я не буду. Самое главное — это то как на это реагирует сам Дон Кихот. Он все это признает, но считает, что Дульсинею заколдовали волшебники. И тогда главной целью его странствий становится расколдовать Дульсинею. Похожим образом рыцарь печального образа реагирует и на случай с мельницами. То есть он признает в конце, что это мельницы, но утверждает, что это и вправду были гиганты, которых превратил в мельницы чародей Малобрин. То есть получается, что для Дон Кихота реальность находится в состоянии постоянной диффузии и привычные объекты они не зафиксированы в постоянной форме. Я бы назвал это Гераклидовой изменчивостью. И всякие бородатые зануды любят нам рассказывать про модерн и расколдовывание мира. Но если принять систему координат Дон Кихота, то расколдовывение мира как раз будет заключаться в возвращение мир с принцессами, гигантами и тому подобным. И мне кажется, что современные люди тоже живут в похожих координатах. Только из мир заколдовывают всякие рептилоиды и не дают им распространять правду про древних руссичей. Возможно полезно будет считать, что Дон Кихот прав насчет волшебников. Потому что как мы видим, он ближе к истине, к платоническому пространству идей. Сам У Берроуза тоже были конспирологических идеи насчет банды Нова, которые ставили его в похожие координаты. Что же касается практического здравого смысла людей вроде Санчо Пансы, то из фиксированное восприятие судьбы выучено под ударами реальности. А кто управляет реальностью? Злые волшебники, рептилоиды. Сам Сервантес по этому поводу писал: «Когда сама жизнь кажется безумной, кто знает, где кроется безумие? Возможно, быть слишком практичным — это безумие. Отказываться от мечтаний — это может быть безумием. Слишком много здравомыслия может быть безумием — и самое безумное из всего: видеть жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой она должна быть!» И эта « жизнь, какой она должна быть» — это и есть в целом тот же самый платонический мир идей, о котором я писал.



В финале первого тома священник решает вернуть Дона Кихота на место в селения. И для этого он поступает как даже не настоящий психоаналитик, а как психоаналитик из фильмов. То есть пытается разыгрывать сцену из рыцарских романов. И для этого он находит богатую крестьянку Доратею, и заставляет ее разыгрывать из себя принцессу Микомикон. Дон Гонсалес поясняет, что на испанском это значит примерно «принцесса Макака Макаковна». И вот, что я хотел бы тут отметить. Что у Сервантеса священник обычно выступает голосом разума. Но он говорит, что Дон Кихот крайне умен, и всегда прав, когда не сумасбродствует. То есть, возможно, то как он поступал с каторжниками, и с мельницами, все это было крайне правильными поступками. А еще священник рассуждает о возможности влиять на реальность с помощью художественного вымысла. Но об этом я напишу в следующем посте.



И есть определенное противоречие в том, что с одно стороны Сервантес делает Дона Кихота аватарой рыцарских романов, которые он критикует, а с другой стороны делает таким носителем мудрости и справедливости. Но надеюсь эти противоречия мы сможем разрешить в следующий раз.