Разобрали генезис русской нации в Про генетику русской нации и современную демографию. теперь перейдём к русскому характеру.

Основной определяющий фактор этногенеза, это местность в котором он формируется, климат и плотность населения на данной местности.

На территории России плотность населения до сих пор одна из самых низкая в мире. А в Сибири плотность населения такова, что ниже она только в Антарктиде. И в Сахаре, и в Амазонии плотность населения выше. Соответственно и природный ресурс на душу населения выше. И зачем в таком случае относиться к нему бережно? Не рациональнее ли, загадив одно место, просто перейти на другое? Это вошло в национальный характер. Хотя уже и не работает в районе мегаполисов, но всё равно гадят в силу своей ментальности.

   Второе: плотность населения в России на порядок меньше и, соответственно, расстояние между населёнными пунктами на порядок больше, чем в той же Европе. Соответственно, привести в европейское состояние коммуникации между населёнными пунктами стоит на порядок больших усилий, чем в Европе. Не проще ли приспособиться к плохим дорогам? Вот вам и первая беда в России.

   То же самое с приусадебными участками. Все, кто был в Европе или Китае, удивляются, какие у них прилизанные подворья! А теперь прикиньте, какого труда стоит прилизать две сотки на семью, и какого труда стоит прилизать два гектара? Кстати, китайцы в Сибири тоже распахивают больше земель, чем в Поднебесной. И соответственно, вылизанность ихних полей больше напоминает российскую, чем китайскую.

   Третье: в нечернозёмной России, где и формировалось ядро русской нации, качество почв плохое. Под Москвой в основном торф, а на глубине 30-40 сантиметров слой пластилиноподобной глины. Урожаи, соответственно, низкие. Для прокорма надо распахивать гораздо большую площадь, чем в той же Франции. При этом вегетационный период длится всего месяца четыре. (Сейчас, в связи с глобальным потеплением, недели на две-три больше) В западной Европе сельхозпериод длится в среднем месяцев восемь - Гольфстрим. Соответственно, в России весь цикл сельхозработ, равный по объёму европейскому при равной площади, надо сделать за вдвое меньшее время. Причём, сельхозработы надо провести на примерно вдвое больших площадях для равного европейскому урожая.

   То есть, русский мужик должен был работать в четыре раза интенсивнее, чем европеец. Но вдвое меньшее время. Время вне сельхозпериода длилось 8 месяцев. Не то, чтобы  в этот период совсем не было работы, но интенсивность её резко снижалась. В связи с длинными ночами делать было нечего. До изобретения электричества всё замирало на зиму. Не будешь же освещать стройплощадки факелами. Вот и тратили это время на длинные разговоры под водочку. Это кто постарше. Женщины рукодельничали и общались за рукоделием. Пели. А парни устанавливали между собой иерархию и дрались из-за девок. (Женщины были всё время или на сносях, или с младенцем. И сексом не интересовались в силу своего положения. Сексуально активных женщин было много меньше, чем мужчин. А заняться было нечем).

   Такой трудовой ритм породил ментальные, а может, и генетические изменения в людях. Ценилось не аккуратность и трудолюбие, как во всём остальном мире. А умение в нужный момент собраться с силами и сделать в короткое время работу за четверых. Представьте, что мужик всю зиму вертится, как пчёлка. Делает всякие наличники и финтифлюшечки, не зная покоя. А во время страды надорвётся и сляжет. Что он будет вызывать у односельчан, кроме жалостливого презрения? И какая судьба ждёт его семью к весне?

   Идём дальше.

   Раз в пять лет в нечернозёмье случались неурожаи. Начинался голод. А раз в 30 лет примерно, неурожаи следовали несколько лет подряд. Голод принимал катастрофический характер с вымиранием части населения. Во время голода большое значение принимал контроль над продовольствием. В сельской общине вводили уравниловку. Всех тех, кто ел тайком, били смертным боем. Если интеллигент в наше время попадет или в армию, или в тюрьму, он не может понять, откуда такое свирепое отношение к человеку, съевшему тайком кусак сахара из своей же посылки или передачки? И откуда такое уважение к уравниловке?

    А вот оттуда!

    Кроме того, в конце зимы наступала бескормица. Продовольствие почти всё подъели. Самое рациональное поведение в этот период - перетерпеть невзгоды лежа на тёплой печи. Экономить калории до стартового рывка при начале страды.

Узнаёте себя?

   Мне скажут, что Скандинавия ещё севернее. А народ там европейской ментальности.

   Ну, во первых, там, где живёт основная масса населения, не так чтобы севернее, а во вторых, там греет Гольфстрим. А в третьих, в Финляндии, где тоже суровый климат, население кормилось животноводством. А в России – зерноводством. Почему так получилось?  Не знаю. Возможно, оттого, что народы с более южных мест переселились на север. Но свои занятия сохранили. (Кормились тем, чем привыкли). И навязали свой образ жизни местному населению, с которым смешались.   

   Из стран, где занимаются зерноводством, в России самый неблагоприятный климат и почвы для зерноводства. (Не считая юга России. Который стал российским сравнительно недавно)

   Россия имеет обширные территории без естественных границ. То есть, очень уязвима от нашествий извне. Самый лучший способ защитится на такой местности от вторжения – как можно шире раздвинуть свои границы. Отдалив их от мест основного заселения. Чтобы успеть мобилизоваться, пока враг дойдёт. Вот откуда у русских в ментальности заложен захват территорий с целью расширения границ. Это не понимают европейцы, обвиняя русских в бессмысленном империализме. Зачем, дескать, им чужие земли, если и свои в запустении?

    А вот затем! Чтобы вы к нам не сразу долезли! Территории нужны не для хозяйственного освоения, а для создания зоны безопасности.

   При таких обширных территориях, вокруг много разных народов. И самое страшное, что может случиться с русскими, это если навалятся одновременно со всех сторон. Поэтому, если нашествие всё таки произошло и зашло на глубинные российские территории, то русские не знают компромиссов в уничтожении захватчиков. Надо успеть уничтожить одних агрессоров, пока другие не подключились.

   И не признают никакой гуманности и каких то правил ведения войны. Вернее, признают, но на практике никто не соблюдает. Это поэт Денис Давыдов имел кредо: «На моих руках невинной крови нет!» Но только он так и говорил в то время. У всех остальных в то время был другой лозунг: «Чем их будет меньше – тем лучше!» (Почитайте Тарле). Убивают оккупантов всеми способами и всеми овладевает только одна мысль: надо добить врага в его логове! Вместе со всеми их самками и приплодом. Чтобы не скоро оправились. И не дай бог, не полезли снова. Чтобы на долгие годы отбить не только желание, но и физическую возможность напасть.

   Если же война идёт за пределами исконно русской территории, то русские воюют вполне по-распиздяйски и не стремятся пасть смертью храбрых. Захватчики легко продвигаются вглубь России, а потом искренне удивляются: откуда вдруг взялась такая свирепость? Ведь так всё хорошо началось. Уже почти совсем было победили. А тут такое!  Кстати, именно из-за большой территории русские, в отличие от европейцев не признают чести поля боя: тоесть, победил тот, за кем осталось поле боя. Русские отступают, не заморачиваясь такими глупостями. Именно это и дало право утверждать в одном французском учебнике, что в России Наполеон не потерпел ни одного поражения. И действительно: во всех сражениях русские только отступали. Но как то так получилось, что в результате всех этих блестящих побед военного гения, трёхсоттысячная армия его истаяла. Русские очутились в Париже, а сам гений на острове Эльба.

Почему русские так терпимы к тирании? А потому, что на такой обширной территории с такой малой плотностью населения только диктатура может обеспечить необходимую мобилизацию населения на защиту его среды обитания от окружающих немирных народов. Типа: «вся страна – единый военный лагерь. А иначе сомнут». Вот если бы эта территория могла прокормить с миллиард населения, то диктатура не была бы нужна. Безо всякой сверхмобилизованостьи население задавило бы всех агрессоров своей массой.

Почему русские так боятся ослабления государства?

Исторический опыт. Причём, и не давний тоже.

В чём вред крепкого государства? Да в тирании!

А чем опасна тирания?

Да тем, что тиран беззаконно уничтожит в борьбе за власть несколько тысяч своих соперников, которые в случае своей победы также поступили бы и с ним. Ещё затравит поэта – невольника чести за то, что тот накрапал на него грязный пасквиль. Ну, иногда тиран дурить начнёт: Зимний дворец по пьяни подожжет. (Несколько раз было при Елизавете).

Так это же так безобидно для населения. А иногда даже забавно. 

А вот если в стране воцарялась анархия: семибоярщина, семибанкирщина и прочая «демократия», то окрестные народы уничтожали русских сотнями тысяч. Как было в Таджикистане, как было в Чечне. И геноцид останавливала только восстановившаяся диктатура, не дававшая «свободолюбивым нациям» вторгнуться в глубинные территории России.

Так что, исходя из исторического опыта, тирания для русского народа – меньшее зло.

Кстати: и «просвещённые европейцы» вели себя на оккупированной российской территории совсем не так, как на оккупированной европейской. Это касалось всех: и поляков, и французов, и немцев. Зверствовали не хуже свободолюбивых горцев. Почему? Не знаю. Может, так на них действовали российские просторы?

Почему в России в качестве основы власти утвердилась бюрократия?

А потому, что только бюрократия работает в условиях, когда не работает никакая другая структура. Во время войны. Вы можете представить себе снабжение действующей дивизии боеприпасами на основе платёжеспособного спроса и предложения? (Риторический вопрос).

Потребительский рынок во время войны приобретает уродливые формы. Выход - в распределении товаров по карточкам, т.е. бюрократически.

Бюрократия - самый патриотичный из классов именно в силу своего положения в государстве. Как сказал Маркс "Пролетариат не имеет отечества" (Пример - гасарбайтеры.) Буржуазия - тем более, особенно еврейская. У бюрократии же нет запасного государства, за счёт эксплуатации которого она могла бы кормиться.

Приходится беречь своё. (Что-то я не знаю историй, когда чиновник, сбежавший в Америку, получил бы аналогичную должность в их государственной машине).

Только Бюрократия способна объединить и управлять огромными пространствами с разнородными экономическими условиями. (Россия. Евросоюз, где сейчас усиленно создаётся европейская бюрократия. Ранее - британская империя и т.д.) Без которой эти гиганты непременно разваливаются.

Бюрократия из всех классов обладает самым высоким мобилизационным и мобилизующим потенциалом.

Вот поэтому и утвердилась в связи с российской спецификой.

Вопрос: если бы на русской земле жили бы другие народы, было бы с ними у «цивилизованного человечества» меньше проблем?

Ну, если сейчас завезти и заселить – не знаю. Но, думаю, вряд ли. А вот если бы любой народ ФОРМИРОВАЛСЯ на территории России, то результат был бы тот же. Или народ, который не смог бы перенять схожий с нынешними русскими характер, был бы заменён другим. Который тоже бы «обрусел» ментально за 1000 лет. Кстати, именно так и происходило много раз на территории России. За 1500 лет на ней много народов побывало и смешалось. Я уже писал в статье «Про генетику русской нации и современную демографию.» что русские никакие не славяне, а больше финны, помешанные со многими иными народами. (В том числе и со славянами.) Которые пришли на великие равнины и «обрусели». Россия всегда была и остаётся плавильным котлом в Евразии. И население её одно из самых намешанных в Евразии. Все, кто приходил в Россию, приобретали соответствующий менталитет, обусловленный географией и климатом великой лесистой равнины. Или уходит, если выживет.

И по другому быть не могло. Любой народ или «обрусел» бы на этой земле, или потерял бы её.

А вот которые не потеряли эту землю, те и выработали русский характер. Со всеми его достоинствами и недостатками с точки зрения формировавшего свой менталитет в других геоклиматических условиях "прсвещённого европейца" (и академика Афанасьева вместе с полчищами других высокоумных идиотов, не способных понять или принять очевидных вещей).