Спорное утверждение, имеющее большое хождение: Стремление к технологическому прогрессу - это природный инстинкт человека.
Почему движется прогресс в истории науки ответов, по сути, до сих пор нет. И Маркс с Энгельсом на это отвечают невнятной скороговоркой. Дескать, прогресс это рост производительных сил для удовлетворения постоянно возрастающих материальных потребностей человека.
Но потребности человека заданы генетически. Они не могут постоянно возрастать. Человек что современный, что первобытный не могут съедать пищи больше, чем влезет в его желудок. И не может совокупляться больше, чем позволяет его генетика. А удовольствие от всего этого первобытный человек получал, несомненно, больше, чем современный. Инстинкты которого сильно притуплены тысячелетним отрывом от природы.
Опять же, дело не в стремлении к досугу. Как показали современные исследователи, долгое время жившие в племенах с уровнем развития каменного века, первобытные люди тратят на своё жизнеобеспечение всего 3 – 5 часов в сутки. Однако, меньше, чем современный человек. Так что с досугом у них всё в порядке. Лучше чем у нас с вами. И эти люди с недоумением смотрят на своих более развитых соседей, горбатящихся на своих полях от восхода до заката. И вполне обосновано сомневаются в пользе такого прогресса. (Кстати, очень любопытно, как первобытные люди тратят свой досуг. Они тратят его в основном на бесконечные разборки со своими соплеменниками. Кто кого обидел. Кто на что претендует и по какому праву и т.д.)
Есть только один универсальный двигатель прогресса: Постоянное увеличение численности популяции человека. И соответственно, плотности населения. И вынужденное приспособление человека к жизни при всё более высокой плотности населения.
Этот закон и прослеживается на протяжении всей истории человечества.
Так в чём же преимущество прогресса? Только в том, что он обеспечивает существование большего числа населения на равной по площади территории. Большую плотность населения.
Если живёт на территории племени 100 человек, а рядом располагается цивилизация, которая на равной по площади территории может прокормить 100 000 человек, то эта цивилизация или уничтожит это племя, или ассимилирует его. Какие бы могучие охотники не были в племени. Так происходит прогресс.
Так же меняются и социально – экономические формации. Почему был рабовладельческий строй? Не из недостатка развития. В древнем Риме была наука, которую превзошли лишь через 1300 лет. Просто в условиях малой плотности населения (В эпоху Гомера в Европе жило всего около 5 000 000 человек.) было много свободных территорий и ресурсов на них. А работников не хватало. Поэтому самым ценным ресурсом были рабы. Которых надо было удерживать силой. Иначе бы они откочевали бы километров на 100 и зажили там своим хозяйством. А на плантатора работать бы не стали.
Постепенно, по мере увеличения плотности населения, свободных земель в Европе не осталось. Земля стала самым ценным ресурсом и пришёл феодализм. Рабство потеряло экономический смысл. Бежать стало некуда. Главной ценностью стала земля. Которой всем перестало хватать. Сохранился трактат времён поздней Римской империи. О сельском хозяйстве. В котором говорится, что рачительный хозяин не будет тратить деньги на надсмотрщиков. Чтобы те заставляли рабов трудиться. Вместо этого он раздаст рабам землю в аренду и будет собирать с них оброк. Гораздо выгоднее.
Но население продолжало расти естественным путём. Земли на всех всё больше не хватало. И население стало всё больше сбиваться в города и приспосабливалось жить в городах. В городах, как сказал Маркс, в недрах феодализма вызревали капиталистические отношения. В конце концов население в городах настолько превзошло сельское, что некогда гордые бароны потеряли всякую самостоятельность и вконец обуржуазились. Или разорились и стали пролетариями. А село окончательно попало в зависимость городу.
Однако, как только с открытием Америки появилось много свободных земель, так на них тут же восстановилось рабство. Хотя в Европе был уже капитализм. Рабство в Америке закончилось, как только и там не стало свободных земель. То же и в России. Там рабство в форме крепостного права началось с захвата Сибири. И появления множества свободных земель. И объяснение было то же: на новые земли перемещалось много работников. Имения пустели. Без принудительного труда стало никак нельзя.
Так что инстинкта прогресса в человеке нет. Вместо этого работает совсем другой инстинкт. Инстинкт размножения. Население всё увеличивается. И далее все действия человечества направлены на приспособление ко всё возрастающей плотности населения. И вот для этого и необходим прогресс.
В случае гипотетического краха цивилизации к жизни в сельской идиллии вернуться не удастся. Свободной земли не хватит на всех. И одинокому интеллектуалу - селянину не уцелеть в случае мирового кризиса, деградации и одичания. На его права тогда никто и не посмотрит. А выживать будут не самые интеллигентные, а самые сильные в первобытном смысле. Его самого съедят в буквальном смысле. После того, как убьют. (Что бы добро – тушка - не пропадала). Сына превратят в раба, а его жену и дочь используют для увеличения своего генофонда. Женщины побеждённых в первобытном обществе важнейший ресурс. За который ведётся безжалостная борьба. Они используются для увеличения плодовитости победителей.
И когда население в результате всех бед и катасроф вымрет до необходимых размеров, вот тогда и вернутся в наш мир "старые добрые времена" Потом процесс увеличения населения возобновится и прогресс начнётся с начала.
Читайте полностью.
http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/E
Циатата:
Инвазии и нашествия. В природе действуют и еще более удивительные механизмы: у находящихся в стрессовом состоянии поколений родятся потомки, у которых реализуется альтернативная программа поведения, при жизни в лучших условиях заблокированная. Они не могут уже жить так, как живут их родители, скажем, на индивидуальных участках. В благоприятных условиях саранча живет по территориальному принципу; каждый самец охраняет свой участок. Но если плотность популяции стала слишком высокой и чужие самцы часто вторгаются на территорию, саранча откладывает яйца, из которых выйдет "походное" потомство. Это можно вызвать экспериментально: достаточно расставить на участке много маленьких зеркал, и самец будет конфликтовать со своими отражениями.
"Походные" потомки утрачивают территориальность, и поэтому собираются вместе, их стаи растут, достигают огромных размеров и начинают куда-нибудь двигаться. Стаи походной саранчи покидают территорию популяции, вторгаются в другие области, часто непригодные для жизни, и в конце концов погибают. Сходно ведут себя при нашествиях лемминги, а менее яркая форма-инвазия - свойственна многим видам млекопитающих и птиц. Цель нашествия - выбросить за пределы переуплотняющейся популяции избыточное молодое поколение. Участники нашествия становятся как бы бесстрашными, не боятся погибать, особенно коллективно.
У людей в сходных условиях с молодежью тоже происходят изменения: она не хочет жить так, как жили родители, тоже образует группы, легко превращающиеся в очень агрессивные орды, которых легко увлечь куда-то двигаться и что-то совершать, обычно разрушительное. Аналогия между инвазиями животных и некоторыми нашествиями орд варваров лежит на поверхности. Но о причинах нашествий варваров мы знаем так мало, что трудно решить, внешнее ли это сходство или в основе некоторых нашествий, в частности кочевников Центральной Азии, лежал инвазионный механизм. Если это так, то их "пассионарность" (по Л. Н. Гумилеву) не нуждается ни в каких космических объяснениях - это просто люди, реализующие альтернативную программу.