В наднебесных высотах со знанием нет проблем. Ясно. Так зачем тогда души снисходят в мир? Не иначе, чтобы узнать… себя. Поскольку чтобы что-то знать, надо стать тому иным.

Вот так в нашем мире появляется знание, протаскивается сюда с душой. И она сама обогащается, возвращаясь в мир иной. Ясно. И зачем ей возвращаться, тоже ясно. А кому-то… умирать. Грустно.

Да и ладно бы, но не понятен механизм страховки. Не на сознательность же полагается Боженька. Чай, не простак. И ясно, что дряхление тел не выход, если ставку делаешь на человека. Ведь проведет, колесики изобретет…

Значит, в самой душе у нас изъян. В душе заложено стремление кинуть тело, да так хитро, что долго-долго не поймешь, а как поймешь, уже и поздно... Это в норме. Отклонения тоже нередки, и отвращение к миру, и более всего к себе.

Что позволяет изучать у человека «страсть к смерти», например, потребность бросить тело с крыши, иль удавиться… Но что это как не желание ничего не знать? Не жизнь гнетет, не смерть влечет, а просто надоело узнавать «про это».

Или что-то испугало. Короче, душа с гнильцой устала познавать себя. С ней ошибка вышла, недогляд. Теперь в аду гореть предпочитает, чем надрываться,  знания получая. Как-то так...  Пожалуй, ясно.

И нас не проведешь, конечно, это Боженька… качает те качели.
 

Линдуловская роща, свино-фины, сентябрь.