МЕЛКО ДРОБЛЕНОЕ НЕБЫТИЕ
(слоями)
Recent Entries 
28-Sep-2011 20:40 - Управляемая демократия выбирает "ничего"


В результате уравнивания (по модулю) множества независимых различных (устремлений) получается ничто (нуль). И больше ничего, в принципе, получиться не может.  Можно перед уравниванием большинство отсеять по модулю - ввести ценз. Дико. Или поместить независимых и свободных в сильное и постоянное ментальное поле (например, империи, нации). Однако, жизнь показала, что рано или поздно все равно происходит "атомизация". И современной демократии ничего не оставалось, как научиться наводить искусственные связи, пусть и слабые, зато в нужное время. Разумеется, такой выбор это видимость, это обманка. Вот мы и выбираем "ничего", как говорит Леонтьев.

Верно.

Но лишь в том случае, если различия усматриваются и устраняются в трехмерном пространстве, где правит материя. А вот в одномерном пространстве мысли это совсем не так. Действительно, при всех различиях и особенностях мыслей, их устремленность возможна только одна - по направлению времени. Поэтому одна мысль не может уничтожить другую. Она ее может лишь обогнать. Но тем самым она подтягивает другую, и другому облегчает путь. И в этом смысле все равны, ведь финиша нет. Вот почему Нанси утверждает возможность различия при демократии, причем такого, что не порождает неравенства. Правда, для этого демократию надо перевести в пространство мысли. А заботу о материальном достатке перепоручить экономике.

А как же власть народа?

В буквальном смысле все во власти народа. Кроме экономики.

И если народ безмолвствует. Значит, он думает.

Народ творит. Исполняет - экономика.


Демократия это такое пространство, где вольготно смыслам - «экзистенциальным, художественным, литературным, мечтательным, любовным, научным, мыслительным, праздным, игровым, дружеским, гастрономическим, урбанистическим…: и политика не может подводить под себя ни один из этих регистров, она дает им место и возможность».
27-Sep-2011 18:44 - Демократия и тандем
Шляпник:
...мы тут уже в демократию переиграли всё, что можно, а во всём мире игрушка ещё не надоела. Большевики дали такой ускоренный прорыв в западнических играх, да босиком впереди паровоза, что вопрос исчерпан. Не уверен, что тандем тут - лучшее, что можно было бы придумать, но очень закономерное.

Джемаль:
...демократия - это методология предотвращения посягательств на подлинную власть. Или это тот щит, который не позволяет (злобным?) силам посягать на принцип бытия. (цит. по памяти с ролика)

То есть, демократия это такая хитрая заглушка на человеческую волю или "человеческий фактор", как говорит Джемаль. Например, Наполеон вырвал корону из рук понтифика, и тем самым нарушил принцип бытия.

Что ожидается в конце, если двигаться по этой дорожке, мы уже разбирали (на примере демократии по Нанси). А ждет всех резервация - для того самого человеческого фактора. Причем, взят он будет туда в своей предельной чистоте, со всеми смыслами и человеческими желаниями, за исключениям одного - там будет исключена забота о хлебе насущном, о том, где  взять пожрать и почем. Ибо экономика отделяется от демократии. Точнее, пространство экономики Финкапа переводится на высшие этажи бытия, тем самым, формируя принципы бытия для тех, кто внизу- в пространстве «истины демократии».

Поэтому, тандем это хорошо. Нарушает неумолимый, казалось бы, ход вещей. И есть шанс еще немножко помучиться в заботе о необходимом...
3-Feb-2011 8:22 - Демократия – это резервация (по Нанси)

На нижеследующие забавные размышления навел меня френд Фармакос, сославшись в недавнем обсуждении на свою рецензию (Ж.-Л. Нанси «Истина демократии», 2008, к сорокалетию 68-го). 

Речь пойдет о том, как далеко от представлений К.Шмитта о демократии ушла французская философская мысль, оттолкнувшаяся от 68-го года. И куда она в результате пришла. И почему это не может не радовать.

Стало быть, если у Шмитта демократия зиждилась на равенстве, обусловленном субстанциональной гомогенностью или однородностью масс, то демократия Нанси утверждает возможность различия, но такого, что не порождает неравенства. То есть, делается совсем иной акцент, важный для демократии эпохи постмодернизма и мир-экономики (по Валлерстайну), а не для демократии эпохи модерна и наций. При этом демократия как пространство политического и как метод «подведения под общее» превращается у Нанси в демократию, лишенную какой либо политической формы, к тому же самоустраняющуюся от социально значимых обобщений настолько, что в такой демократии возможны лишь «уникальные исполнения различных порядков «общего» (например, литература, искусство, спорт, сексуальность, и т.д.)». 

Но зато эта демократия - в идеале - предоставляет возможность «нормальной жизни»! А это жизнь, защищенная от заботы о «необходимом». Поэтому неудивительно, когда оказывается, что демократия это такое пространство, где вольготно смыслам - «экзистенциальным, художественным, литературным, мечтательным, любовным, научным, мыслительным, праздным, игровым, дружеским, гастрономическим, урбанистическим…: и политика не может подводить под себя ни один из этих регистров, она дает им место и возможность».

Итак, демократия Нанси это не форма политики. Демократия эта, вообще, аполитична. Хотя именно политика задает демократии форму, ограничивая ее и разделяя ее с тем, что Нанси называет калькулируемым и обмениваемым, другими словами, разделяя пространство «истины демократии» с пространством экономики (современного Финкапа), где и сосредотачивается все «необходимое». В представлении Нанси политика это и есть, собственно, удержание границы двух аполитичных сфер – калькулируемого, обмениваемого и некалькулируемого, необмениваемого - сферы Финкапа и  сферы демократии (сферы числа и сферы слова, условно говоря).

Как видим, политик тут как пограничник или даже, скорее, как демон (от демона  Максвелла). Он призван на границе двух пространств различать обмениваемое от необмениваемого и тусовать его туда-сюда. Таким образом, Финкап не захламляется отбросами, а потенциально полезное из произведенного демократией в него попадает. Понятно, что все политики давно куплены-перекуплены,  и что политика дело нечистое, поэтому демократия – не политика. Демократия – чистая. Но политики это охранители демократии по объективной причине. Ведь они как старатели, и охраняют пространство демократии постольку, поскольку надеются из него отсеять золотишка поболе, и нужен порядок. Поэтому наивны призывы к политикам придерживаться «демократической политики», которая, якобы, только и удерживает границу. Они и сами хорошо представляют свой интерес. А также то, что бывает за баловство. Поэтому любая политика, оплаченная Финкапом, абсолютно объективно является демократической!

Вот такой концепт демократии складывается из соображений Нанси. На него можно взглянуть по-разному. Например, можно считать такую демократию  демократией богемы. Что непроизвольно вызывает хи-хи, и соответствующее отношение к самому построению.

Я же эту демократию сразу назвал демократией резервации. Да и с точки зрения всех тех, на кого наступает Финкап, позиция Нанси должна бы представляться капитулянской. Ведь Нанси не только выстраивает социуму своеобразную резервацию под колпаком Финкапа. Он призывает индейцев туда уйти - в это пространство совершенно новой социальности, которое так легко принять за  пространство праздности. Ясен пень, в таком социуме не может быть политики кроме как на границе с «белыми людьми». Поэтому это типичная философия для индейцев, независимо от того, называют они себя  властелинами прерий или аристократами (духа). Но отдадим должное, закручено превосходно. И как удачно у него все легло под Финкап!

А если вы спросите, что же во всем этом радостного, то я отвечу, что когда-то прежде управленцы Матрицы обратились к Канту с просьбой, мол, старик, напиши убедительно что-нибудь утешительное для обитателей Матрицы и лишь немного соврав, и он написал КЧР, теперь же мы убедились, что жрецы будущего порядка нашли в Нанси талантливого умиротворителя социума, над которым постепенно и неумолимо надстраивается Колпак.

А всякая вскрываемая повторяемость в мироздании нас не может не радовать, согласитесь.

This page was loaded Sep 4 2025, 19:38