Вещи нам интересны как ставшее, как то, что у нас под рукой – сейчас, было вчера и может быть завтра. А ощущения лишают покоя и нас вечно заботят как становление, изменение вещей, и как наша способность за ним наблюдать. Эта способность - мышление, не будем лукавить, обманывая себя и других.

 ставшее = вещи – ощущение – мышление = становление

И если насчет наблюдателя -  а наблюдает «Я» -  можно как-то выкручиваться и умаляться, считая его вторичным по отношению к вещам, то самому становлению атрибут вторичности ни с какого бока уже не пришьешь. Ведь чтобы стать, надо становиться. Единственное, о чем уместно размышлять, так это о чем-то, что первичнее становления, но тогда, непреложно, и ставшего.

Выходит, если онтологически необходимым признается и материальное, и идеальное, столь разное, то негоже отличия одного от другого выдавать за его превосходство или дурной недостаток. Уж следует брать такими, как есть. Да, ощущения могут быть очень разными, одни и те же вещи мы можем наблюдать принципиально по-разному. Ощущения могут обманывать. Но так есть. 

Наконец, ощущения ведут нас к свободе. Куда-куда? От несвободы ставшего к иному, к свободе становиться. Ощущает то тело-вещь. А чтобы ему стать, мало становиться. Нужно обязательно еще стать правильно. Учет и контроль фундирован мирозданием. Значит, необходима «обратная связь». Вот она и есть – ощущение. Когда ощущения сопрягаются с чувством свободы, начинается жизнь.  

Из старого.