недавно узнал много нового. Впрочем, все это оказалось из хорошо забытого старого. Например, что Труд создал символизацию, необходимую для создания орудий по идеальному образцу. Якобы.

Еще хлеще: Не мозг долгим эволюционным путем создавал язык, а язык, нарушив эволюционную постепенность, создал человеческий мозг. Началом начал было употребление орудий, затем возникла потребность в символизации, и лишь в ответ на эту потребность перестроился мозг.

Другими словами, язык обязан труду. По-крайней мере, за основную предпосылку языку – за способность символизации. А в целом получается, что труд создал мозг, а не склонность обезьян к подражательству привела к развитию мозга, скажем, и чему бы я охотней поверил. Вот такая, на мой взгляд, ерунда, но окученная научной терминологией. Труд тебе режиссер, ага.

Но там, особенно если пройтись по ссылкам, в основном о рыбках, птичках, мартышках, и, действительно, много познавательного. Однако мы не птички, а когда от птичек возвращаешься к нам, многогрешным, то сразу появляется вопрос о роли символизации в становлении человеческого языка. Вот возьмем в качестве переходного примера, так называемую, ненормативную лексику. Вроде язык, а вроде нет. При этом известно, что посылать на три буквы человек может по-разному. 

Во-первых, передавая свою эмоцию. Тогда это будет, так сказать, эмоциональный сигнал, способный вызвать подобную же эмоцию и, соответственно, мотивацию к действию. На что и рассчитано. И эта своего рода (возбуждающая) суггестия не зря считается наследием животного мира - так умеют трещать и суслики (motivational signal называется у этологов). Реакция здесь специфична, ибо трудно удержаться от заданной эмоции, хотя она сугубо неспецифична по отношению к исходной причине. Суслик таким образом выражает страх от опасности "вообще", но и остальным сусликам становится страшно от этого сигнала, и они разбегаются, доказывая специфичность реакции. Также человек эмоционально "выражается" по весьма разнообразным поводам, но тем самым заражает определенной эмоцией окружающих, реакция которых тоже довольно-таки специфична, в частности, велика вероятность получить в лоб. 

Однако, и это во-вторых, человек может послать по правилам. Или понятиям. Допустим, у меня есть такое правило, железный закон - как только мне кто-то в жежешечке начинает в качестве аргумента советовать почитать книжечки, что в моем понимании есть неиллюзорный п-ц или его приближение, так сразу узнаёт про сакральное направление, быть может, ему спасительное. И это уже совсем не эмоция, скорее, ритуал. Поэтому не надо обижаться, лучше постарайтесь правильно это использовать. Ведь всякий ритуал обрамляет некую конкретную ситуацию и глубоко символичен. Как пишут про него в тех же книжечках, он "освобождает нас от необходимости обдумывать каждый свой шаг и каждое слово". Так вот, оказывается, то же самое умеют делать и продвинутые суслики,  да и многие другие зверьки (подавать referential signal, извещающий об окружающей ситуации, причем в ее конкретике, мол, опасность сверху или на земле, того она или иного рода).

Сигналы животных этого типа можно назвать символьными, так как их суть  в символичности. В них эмоциональная подоснова сигнала подавлена, отсутствует или мала. Другими словами, возбуждающая суггестия заторможена. Такой сигнал уже не воспринимается как эмоция, но как некая вещь, следлвательно, как всякая вещь, он о чем-то вещает. Естественно, прежде всего, о своем, о себе. Поэтому и символ. Теперь суслик убегает не потому что страшно, а потому что получил сигнал, и совсем не обязательно убегает, а еще подумает, убегать ли, поскольку получил не эмоцию страха, а всего лишь один из конкретных «символов страха», некую вещь, с которой он умеет обращаться или сумеет тому научиться. Замечательно, что исследователями уже четко продемонстрирована направленность эволюции сигнальных систем животных от чисто эмоциональных сигналов к символьным, от сигналов возбуждения к сигналам, в основе которых тороможение. Чем моложе виды, тем больше в их жизни символизма. Увы, у человека пошел обратный процесс изживания символизма, но это сейчас не наш вопрос, достаточно констатации символики в ненормативной лексике, о чем вряд ли будут споры. 

О ритуальном поведении животных тоже известно немало. Ритуал это своего рода символизм, поэтому его вряд ли здесь уместно выделять в отдельный тип сигналов. Ритуал как любой символьный сигнал сообщает о ситуации (будущей, прошлой) и, тем самым, подготавливает к ней. Кому-то удивительно, но в ритуалах животных возможна полноценная замена видовых сигналов, причем у видов, способных подражать человеческой речи, даже на ее звуки. И все это происходит без потери коммуникативной эффективности «замещённого» сигнального элемента. Сам же «замещающий» элемент также самопроизвольно перенимается социальным партнёром первой особи и употребляется в той же ситуации в том же значении. То есть, очень важен  опыт совместных действий, общения, когда и происходит обучение ритуалам – посвещение. Или, говоря современным языком, интериоризация, восприятие чужого (общего) как своего.

Понятно, что и для нас матюги от постороннего человека и от близкого приятеля имеют различное смысловое наполнение. Для иностранца вообще абсурд. Также и с различными нашими ритуалами. Тут даже не так важно «понимать», как «быть», то есть, чувствовать себя «включенным» в обряд или коммуникацию. Иначе абсурдность погубит. Почему «это» у нас есть «херовина», а определенный свист у суслика есть волк?! А потому. И потому-то для видов с дифференцированной системой сигналов характерна (или даже обязательна) их ретрансляция, независимо от того, видит сам зверёк потенциально опасный объект или нет. Уж если «включился», то обязан строжайше ритуал соблюдать, ибо чуть не то, и выйдет совсем не то. Убьют. Архаический ритуал неизбежную абсурдность жизни прачеловека и призван был обуздать, ввести в некоторые рамки, при этом, можно сказать, он эксплуатировал состояние абсурда. Клин клином, древнейшее лекарство социума, и очень эффективное. Поэтому все ритуальные действа обычно строго регулируются и находятся под общественным контролем. Благо, мы уже неплохо научились говорить. И это случилось, думаю,  в немалой степени благодаря окружавшему человека абсурду... 

1