...это повод для размышлений, ведь с пугливостью напуганность коррелирует. То есть, когда цивилизация докатилась и до самых пугливых, и они, что называется, начали выходить в люди, то в их рефлексивном плане напуганность приобретает признак всеобщности. Ну да, интересно рассмотреть как это все ложится на цивилизационные волны в России, все ее обвалы и скачки...

Рефлексия страха это преобладающая рефлексия только что оцивилизованного человека, осознавшего, что не только в соседней деревеньке, но везде-везде живут люди. А лес теперь далеко.  Характерна для интелей первого поколения, у которых часто протекает мучительно, поскольку еще нет должного опыта рефлексивного мышления. Это уже потом происходит адаптация, осознают люди или даже нет, что не единой рациональностью живет человек. А поначалу непривычно. Ведь жил не тужил патриархальный человек мифом, а его бах дубиной по голове - и научили рациональности. Что он сразу делает? Правильно, прикладывает свои новые умения к себе, но прошлому. И начинает собственные мифы деконструировать. Схемки рисовать. Пашней жилось тяжело? Специально гноили. Кто гноил? Орда! Ну, умишко-то еще неразвитый, да и в подкорке сидит - "лес далеко", "лес далеко"... Самые верные адепты рациональности из таких получаются. Вытеснение. И не удивительно, что нередко это случается в общественно-значимой форме. Хорошо известно, как охочий до знаний Никита Сергеевич свой личный комплекс поборол, заодно канализировав в одном направлении страхи других.

Решение оказалось удачным, но не на все времена. Фишка в том, что Россия еще совсем недавно была сугубо крестьянская страна, о чем обычно забывают (тоже неспроста). И поэтому каждое поколение "выходящих в люди" вольно-невольно было "напуганным". Однако к началу перестройки цивилизация модерна охватила уже и самых пугливых. Стало быть, Сталина мы боимся в последний раз. Ровно три раза отбоялись - в конце 50-х и в 60-е, в конце 80-х, нынче боимся - а четвертому разу уже не бывати. Просто бояться будет некому.

Правда, останутся потомки  битых в 30-е, ведь тогда первичные революционные интели сами были побиты, страх же, случается, переходит к потомкам. А тогда целый лес условных ольшанских вырубили, полетели и щепки. Увы, никто не знает, как долго передается в поколениях этот экзистенциональный страх, мы уверены лишь за три поколения. Как бы то ни было, социальная база страха сильно скукожится - Сталиным будет не испугать, да и в целом будет совсем не страшно. 

Всё, модернизация в России исчерпала себя. Кстати, поэтому же можно сказать, что Сталин это главнейший символ нашей модернизации, это и ее апофеоз, и ее окончание. И в прямом, и в переносном смысле никто не сделал для модернизации более, чем Сталин. Мы говорим Сталин - подразумеваем модернизацию, мы говорим модернизация - подразумеваем Сталина.

Интересно, что если в обратном направлении отсчитать, то попадем в 30-е. Думаю, тогда вождем был использован страх войны и разрухи. А потом начало века - никто страхами не умел управлять, и они вылились в бунт. Далее отсчитывать бессмысленно. Это было первое окниженное поколение, да и брошюрки только-только наводнили страну.

А вообще-то, кто знает? Мне известны три формы рефлексии, освоенных человеком. Однако зарекаться бы не стал. На глазах происходит революция масс-медиа, да и финансов Тоже возможен кульбит в рефлексии. Так что, быть может, и будем чего-то бояться через 25 - 30 лет. Но чего?  Сами-то не боимся, и это понятно, для нас все как бы естественно движется. И нового типа "умников" мало, им тоже еще надо суметь остановиться, происходящее отрефлексировать. Но вдруг окажется, что вокруг нас совсем новый мир? А "лес далеко", и не спрятаться...

В заключение поделюсь тем, что меня в развернувшейся дискуссии больше всего задело. Выше я разобрал страдания новообращенного в рациональность, а они как у рожениц чаще всего ведут к великому благу. Но когда страдают "старики"... это свидетельствует о приближении смерти. А что рациональность умирает, это давно как бы общее место. Но не то интересно, тем более, что ей жить и жить, а то, с какими песнями ее провожают. Когда же поют, что "рациональность скептична и симпатий не допускает, там всегда будут все более тонкие дистинкции. грубо говоря, единомышленников не бывает - всегда будут разные точки зрения", мне становится грустно, ибо ясно, что готовы прям сейчас ее на кладбище волочить. Живую и закопают. Вместо того, чтобы встряхнуть, надавать по щекам и решительно поставить ее на место. Отвести ее куда полагается - в подсобке ей место. Ведь истина это всего лишь служанка блага.