Тут люди воюют «за науку», да с таким ожесточением, которое еще не во всякой перепалке по поводу израильско-ливанского конфликта встретишь. Конечно, правильнее будет сказать, что за бренд науки они борются. Это как израильтяне костьми ложатся, но не выпускают из рук захваченное ими знамя последних рыцарей западной цивилизации. Одинаково прикольно. Но, в конце концов, это говорит о силе науки и западной цивилизации в целом.

А в исходе был «простой тезис», что без числа нет науки. И вот, по ходу этого забавного обсуждения один возгневанный товарищ, склонный к «предельным упрощениям», надоумил меня оттолкнуться от «дискурса», «мысли», «удивления» и... упростить. «Дискурс» оказался особенно вдохновительным, и как-то все в миг разложилось по полочкам. Смотрите, какое это волшебное слово.

Представим себе дискурс «Об Одной Любимой Женщине» и сравним его с хорошо знакомым естественникам дискурсом «О Бабах», собственно, с мысли о которых на практике и начинается всякая наука. С чем, опять же, ни один естественник спорить не будет, быть может, подчеркнув, что научная мысль этим не ограничивается. Так в чем принципиальное различие этих двух дискурсов?

Без всякого анализа человек понимает громадную разницу интуитивно, эмоционально. А на поверхности лежит очевидное различие – один об Одном, а другой о совсем другом, причем, именно что обязательно о Многом - о том, что возможно выразить, пусть и не полностью, но количественно. В том прелесть дискурса «О Бабах», этим он влечет людей науки. Без «числа» им не в кайф было бы поддерживать сей дискурс, их «число» удивляет, каждое разное, окрыляя при том умы открывающейся бездной бесконечной многообразности…. Заметьте, что таким путем они также надеются лучше понять ту, единственную.

Напротив, в дискурсе «Об Одной Любимой Женщине» изначально важнее не всеохватность, а глубина постижения удивительной прельстительницы. Он предполагает самоограничение - никаких мыслей о других - и даже ограничение самим дискурсом, то есть, всего лишь словом. Всего лишь? Что может быть глубже слова?! Этот дискурс сродни религиозному. Так и религиозный человек устремляет все свои мысли к Единому, удивляясь возможности счастья в любви к Слову и находя в том особое наслаждение - интеллектуальное, эмоциональное, вплоть до физиологического удовольствия, достигаемого в некоторых изощренных практиках.

Пишет Тереза Авильская: "Часто Христос мне говорит: Отныне Я - твой и ты - Моя. Эти ласки Бога моего погружают меня в несказанное смущение. В них боль и наслаждение вместе. Это рана сладчайшая... Я увидела маленького Ангела. Длинное золотое копье с железным наконечником и небольшим на нем пламенем было в руке его, и он вонзал его иногда в сердце мое и во внутренности, а когда вынимал из них, то мне казалось, что с копьем вырывает он и внутренности мои. Боль от этой раны была так сильна, что я стонала, но и наслаждение было так сильно, что я не могла желать, чтобы окончилась эта боль. Чем глубже входило копье во внутренности мои, тем больше росла эта мука, тем была она сладостнее".

За такие «прелестные» штучки православные критикуют католиков, мол, молиться нужно верхней частью сердца, а не нижней. Верхней или нижней, но сам образ удачный – мысль религиозная должна быть сердечна, в сердце. Для сердца важно качество, пусть совсем немного, но… просит сердце нечто совершенное. И тогда можно спросить, чем же думает человек науки, где должна быть сосредоточена научная мысль? Очевидно, он думает животом. Научная мысль там, в животе. Ведь живот не терпит пустоты, он всегда должен быть набит чем-нибудь. Живот требует, прежде всего, количества. Не отрицая качества, разумеется, да и на выходе ценится именно качество. Но в целом для желудка важнее количество, одним качеством тут количество не заменишь.

Итак, наука начинается с Числа (Многого), и без чисел нет науки. Религия начинается со Слова (Единого), без слов нет религии. А что же философия? Философии остается иное. Настоящая философия начинается с Иного, в ней суть - различение одного и многого, в чем и рождается иное. Но это сложно объяснять. Так же как объяснить, чем думают философы, или где находит пристанище философская мысль… Сугубо философский вопрос, под колпаком. Напишу вот в комментах и заскриню. Однако глупо скрывать хорошо известное - философы всегда удивляются иному, чем обычный человек, а их дискурс (в предельном упрощении, ясен пень), так или иначе, есть дискурс «О Жопе»…

ЕДИНОЕ - МНОГОЕ
\ /
ИНОЕ