Жижек:
...
Поэтому мой лозунг: «Никакого диалога!».
Не позволяйте поймать себя в ловушку диалектики диалога с врагом.
Нет.
Еще слишком рано.
Не в смысле: «мы не будем с вами говорить, мы вас просто убьем» – а в смысле, что,
если мы вот будем сейчас вести с ними диалог, то нам придется использовать определенный язык, и это будет язык врага.

Нам необходимо время, чтобы выработать собственный язык.
Нужно время, чтобы все сформулировать.
...
Я как раз думаю, что сила протестов заключается в том, что буржуазная пресса единодушно считает их слабой стороной.
Они твердят: «Это какой-то истерический протест. Чего хотят эти ребята?»
А ведь это здорово – протесты не умещаются в привычные рамки.
Вы не можете просто сказать: «Давайте организуем демократический протест».
Вам тогда сразу скажут: «А чего вы, собственно, хотите? Сформулируйте конкретные требования».
Там, на протестах присутствуют (я знаю, что они маргиналы) определенные элементы, придерживающиеся карнавальной логики хиппи.
Мне кто-то рассказывал об одном парне из Сан-Франциско, сказавшем: «Какая еще программа? Мы просто классно проводим время».
Все эти требования – западня.
И здорово, что происходит нечто новое – нечто, что еще не успело обрести конкретную форму.
Так и надо начинать – вопреки всем, кто говорит вам, что прежде чем протестовать, нужно знать чего ты хочешь.
Отнюдь нет.
Если же вы сами считаете подобный протест «истеричным», то вы используете логику обращения хозяина к слуге.
Словно бы хозяин требует ответа от истеричной женщины: «Ну, скажи же мне, чего тебе надо?».
Это наихудшая форма угнетения.
Она означает: «Говори со мной на моем языке или заткнись».
Именно поэтому я предлагаю лозунг: «Никаких дебатов».
Когда я называю эти протесты истеричными, я их как раз не критикую – наоборот.
Как известно всякому фрейдисту, всякая истерия – подлинная.
Одной из самых больших ошибок 1968-го года было частичное приятие в массовой идеологии предположения о том, что истерики лишь просто жалуются, а настоящие радикалы – извращенцы.
Истерик не знает, чего он хочет.
Даже Фрейд как-то говорил, что извращенец делает то, что истерик лишь мечтает сделать. И Фуко был прав в этом отношении: каждому режиму власти нужна своя форма перверсии.
Извращение удобно для власти, а истерия, наоборот – она озадачивает власть.
Она ставит перед хозяином проблему и не дает при этом четкого ответа.
Ведь вы и сами не знаете, чего все-таки хотите.

Стало быть, истерить истерите, истерика продуктивна.
А вот требовать сейчас замены хозяина это гасить истерику сменой шила на мыло.