В общественном мнении России  на проблему смертной казни при всем разнообразии суждений в основном представлены три точки зрения. Обозначим их условно как взгляд правозащитников-прогрессистов (отменить), взгляд традиционалистов (сохранить) и взгляд прагматиков-консерваторов (статус-кво).

Аргументы правозащитников, как правило, замешаны на чужих ценностях, пусть и называемых общечеловеческими, и сводятся к этике. А смертная казнь, вообще,  вне этики. Бессмысленно рассуждать о смертной казни в категориях хорошо - плохо. И рассматривать проблему смертной казни с этой точки зрения также бессмысленно.

Взгляд традиционалистов в самом общем виде может быть выражен так - отмена смертной казни невозможна, поскольку жертвоприношение богам зла и возвращение преступника его покровителю является одним из оснований культа. Здесь можно спорить, собственно, о самом культе, в частности, о христианстве. Но проще спросить, для какой страны это обоснование? Можно ли не то что государство российское, но хотя бы значительную часть общества считать религиозным? Стремление же представить смертную казнь как необходимый элемент сакрализации государства как такового и вовсе критики не выдерживает. Всерьез заявленное, оно способно вызвать у современного человека только одну реакцию – «идиот(изм)!».

Оба вышеприведенных подхода объединяет одно - проблема там рассматривается с точки зрения необходимости ее немедленного разрешения. Вот как раз этого и боятся очень многие люди, которые считают, что сейчас не стоит даже поднимать тему отмены/разрешения смертной казни. Они считают лучшим выходом нынешний мораторий или создание такого механизма, при котором теоретическая возможность смертной казни сохранялась бы, но реальный исход судебного дела с таким приговором исключался бы полностью. Они предпочитают, оставляя в стороне вопрос о практической целесообразности смертной казни, ждать до лучших времен. Их позиция вполне понятна – они не верят в способность государства в нынешнем его состоянии к проведению этого важнейшего акта так, чтобы избежать всего мыслимого негатива, какое бы решение принято ни было. Все же мы хоть и в начала XXI века, но в России живем. И глаза имеем. Потому и поберечься вполне разумным кажется.
 
Последняя точка зрения исходит из нынешних российских реалий, я к ней и склоняюсь. Мои сомнения основаны на следующем. Смерть человека всегда символична. И смерть воздействует на критические точки общественного сознания, которые наиболее сильно затрагивают личностное сознание. Потому общество смерть использовало, использует, и использовать будет, пока оно общество. И тем охотнее, чем сильнее оказывается общественное воздействие того или иного смертного действа. Все это очевидно. Не очевидно другое - насколько наше общество владеет инструментарием смертной казни, и каковы, собственно, механизмы овладения «этим»?

Ведь сейчас под вопросом само существование общества. Элита? Весьма эфемерное в российских условиях образование. Народ? По большей части безмерно унижен десятилетием перераспределения его же, народа, собственности. И посему пока еще мало на что годен. Остается президент и узкая группа товарищей. Им доверить «это»?

Смертный приговор есть высшая степень унижения человека как существа сугубо социального. Смертный приговор, вынесенный не другим таким же человеком, а государством от лица всего общества. Что может быть унизительнее для человека, чем быть навечно отвергнутым человеческим обществом? Да, смертная казнь это предельное расчеловечивание. Но чтобы от нее был положительный эффект для всего общества, нужна определенная культура смертной казни. В Америке, на которую любят ссылаться,  это самая что ни на есть коренная, народная культура. И если есть там от смертной казни какой-то эффект, то он этим объясняется, а не тем, что преступники «боятся умереть». Не умереть человек боится, идя на злодейство, а умереть как подлая тварь. В России же все несколько иначе, мягко говоря, складывалось. Здесь жертв «подлой власти» не счесть…

И где гарантии того, что властные институты наши окончательно не скурвятся? И не начнут русского человека гнобить не понарошку… А он уже не таков как прежде. Видели мы  в американских фильмах казни убивцев на электрическом стуле - удовольствие одно смотреть. Здоровенькие такие, убежденные негодяи с чувством извращенного, но достоинства. Где взять таких? И пойдут в расход всякие, разные, все… Это не шуточки, однако, а один из реальных вариантов развития сценария, когда смертная казнь укореняет в народном сознании представление о жизни как высшей ценности*. А как же иначе? Власть карает, отнимает самое ценное. Власть отнимает жизнь. Самое ценное - это жизнь.

После отмены моратория эйфория народного одобрения этого «мужественного решения» быстро схлынет, но в народном сознании уже навсегда закрепится сия «истина». И старый мотивчик из всех приемников-передатчиков понесется вновь, что гораздо серьезнее, чем сотня виселиц на Тверской. И как с этим жить? Это и будет самая настоящая капитуляция российского общества перед общечеловеческими ценностями. Самая настоящая смерть, ибо живет только то, что само.

Нет уж, пусть сначала вернут наши денежки, а потом… посмотрим.
 

* Что, безусловно, не так. Точнее, это так только в последовательно либертарианском обществе. Нашкодил – лишился собственности. А ведь сказку о бесценной человеческой жизни рассказывали нам несколько последних десятилетий. Думаю, и крушение Союза во многом было обусловлено этой дурью, не имеющей оснований ни в религии, ни, даже, в биологии.