Собрания оппозиционеров, проходящие в частных домах, где внезапно отключают электричество, а улицы и переулки вокруг блокированы полицией и агентами в штатском… Участники собраний, пытающиеся перехитрить полицейских, чтобы не быть задержанными по дороге – на вокзале, на автостанции, на подходе к «нехорошему» дому… Организаторы собраний, которых арестовывают и бросают в тюрьму либо прямо по политической статье, либо подбросив предварительно пакетик с наркотиками… Толпы хорошо организованной «общественности» с портретами вождя, выкрикивающие под окнами оппозиционеров оскорбления в их адрес и обвинения в том, что они являются «агентами американского империализма»… Всякий, хоть немного знакомый с нынешними кубинскими реалиями, без труда узнает в этом ежедневные будни, в которых живут и борются кубинские диссиденты. Но это – не Куба.

Это – наша страна. И хотя один из правящих идеологов российской «суверенной демократии» не стесняясь, призывает брать пример с Че Гевары и Фиделя Кастро, действие происходит не в Гаване, Санта-Кларе или Сантьяго-де-Куба, а в Москве, Ростове-на-Дону и Оренбурге. Беснующиеся хунвейбины – не активисты квартальных «комитетов защиты революции», а члены созданных Кремлем «Наших» и «Молодой гвардии». А оппозиционные собрания – не конференции «Ассамблеи за продвижение гражданского общества на Кубе», а региональные праймериз «Другой России» по выдвижению кандидатов в президенты РФ на мартовских выборах будущего года.

Я не скрывал, что не считаю нужным принимать участие в этих конференциях, организуемых «Другой Россией» в различных регионах. Я не видел и не вижу в них того, чем они были заявлены: собраний, на которых граждане, принадлежащие к самым разным частям политического спектра, вне зависимости от своей партийной принадлежности, определяются с выбором единого кандидата в президенты от всех оппозиционных путинскому режиму сил. Практика их проведения показала: они являются тем, чем, собственно, только и могли являться, будучи организованы одной-единственной политической силой, которая, не добившись согласия остальных участников политического процесса на оппозиционном фланге, решила действовать самостоятельно. То есть – собраниями, на которых члены и сторонники «Другой России» решают, кого их организация будет выдвигать и поддерживать на президентских выборах в будущем году.

Я был одним из тех, кто подавал заявление о вступлении в Объединенный гражданский фронт Гарри Каспарова, еще когда это движение не было зарегистрировано Минюстом. Но ни я лично, ни возглавлявшееся мной движение «Российские радикалы» (еще существовавшее в то время) не получали никаких приглашений и не принимали участия в создании коалиции «Другая Россия». Сегодня организационную основу этой коалиции составляет, вплоть до степени смешения, Национал-большевистская партия. Многие активисты ДР/НБП и не скрывают: «Другая Россия – это НБП в новых условиях». Думаю, излишне говорить, что я никогда не войду в национал-большевистскую организацию Эдуарда Лимонова (пусть он и один из моих любимых писателей), как бы она ни называлась. И никогда не встану ни под советским красным, ни под имперским черно-желто-белым флагом, притащенными с баркашовско-макашевских баррикад октября 1993.

Но, тем не менее, я хорошо знаю, что я собираюсь делать в ближайший понедельник. Я буду на конференции «Другой России» в московском Доме журналиста. Разумеется, являясь членом координационного совета Инициативной группы по выдвижению Владимира Буковского и хорошо зная отношение самого Буковского к праймериз «Другой России», я не буду выдвигать ни его, ни кого бы то ни было еще в качестве кандидата в президенты от этого движения. Это дело членов «Другой России» и тех граждан, которые ассоциируют себя с ней в политическом смысле.

Однако прийти на эту конференцию и официально зарегистрироваться в качестве ее участника, а не журналиста и не наблюдателя – это мой гражданский долг. Просто потому, чтобы тем самым сказать: я с теми, кого запрещают, гонят и арестовывают. С теми, чье право на свободу ассоциаций, митингов и собраний бесстыдно и нагло нарушает режим – по хорошо сохранившимся советско-кубинским лекалам.

Я надеюсь, что, может быть, кто-то из прочитавших эти строки решит поступить так же, как и я. Тогда – до встречи в Домжуре в понедельник, в четыре часа!