Почему-то вдруг вспомнилось. Году эдак в восемьдесят шестом, будучи в Риге в гостях у Миши Бомбина, услышал от него душераздирающую историю. Как-то холодным и темным зимним утром, мучимый жесточайшим похмельем, он мрачно вышел из дому, направляясь на какую-то очередную опостылевшую работу – из тех, что выпадали в то время на долю представителей «поколения дворников и сторожей». Сквозь замерзшее стекло трамвая, медленно тащившегося по пустым унылым улицам в районе завода ВЭФ, он вдруг увидел мягко светящуюся волшебным светом посреди безнадежной темноты вывеску: «ВЫПИВКА». Не помня себя, он сорвался с ледяного железного сиденья и ринулся к кабине вагоновожатого, умоляя «нельзя ли у трамвала вокзай остановить». Выпрыгнув из нехотя остановившегося через два квартала трамвая, окрыленный надеждой Бомбин несся назад, спотыкаясь о ледяные ухабы, и взору его рисовалась вожделенная картина полок, уставленных темными запотевшими бутылками: не вино, не пиво, не водка, просто – выпивка! И лишь подбежав к коварному миражу на расстояние последнего броска, он, холодея от ужаса, осознал, что ошибся. Всего на одну букву. Предательская вывеска холодно гласила: «Вышивка».