ОСОБЫЙ ПОЛЮС СКОРПИОНА

Евгений Ихлов
05.12.2016

Эзопу принадлежит басня о лягушке и скорпионе, который упросил перенести его на другую сторону река, но на полпути ужалил перевозчицу, а на неодоумённый вопрос умирающей лягушки, что ведь и он погибнет, ответил, что такого его натура, изменить кою не в силах...

Многие задавали вопрос, почему столь невесел был Путин на своём зачитывании послания. Ведь он должен быть триумфатором: ещё в конце ноября загнанный в угол на международной арене, он снова на коне, ибо сделал безошибочную ставку на разрыхление Запада и кризис Евросоюза (того гляди в Европе возникнет целый блок промосковских режимов с Францией и Италией во главе, и лишь поражение «австрийского Трампа» приостановило победный марш правоконсервативных популистов), а даже Германия бессильно прощает любую профанацию решений «нормандско-минского» процесса; и как бы не было тяжело в экономике, произошла адаптаиция путём создания равновесия на низком уровне (как и предсказывал заклёванный за это Улюкаев), народ не ропшет... А мясники Асада-мл. вместе с «хезболлой» и иранским экспедиционным корпусом добивают защитников «Сирийского Ленинграда» - Восточного Алеппо.

Возможно, Путин был невесел, по той же причине, по какой - как утверждает Виктор Суворов-Резун [удостоенный высший чести - быть отданным на топтание <полу>нацистскими ублюдками, вместе с профессором Андреем Зубовым, Леонидом Гозманом и Марком Солонином] - Сталин отказался принимать парад Победы 24 июня 1945 года, когда вместо «пролетарского Рура», Рима и «якобинского и коммунарского Парижа» как итога антифашистского похода он получил занюханные окраины Европы, половину берлинских руин и Саксонию-Тюрингию...

Путин развязал Холодную войну, но не получил Киева и не получил свой «полюс мира».

Путин - очень упорен, он всегда «сгибает под себя изменчивый мир». Из последних - это отвоевание Дебальцево и Алеппо. Но тут вмешались слишком тонкие социально-исторические закономерности, которые порой победы обращают в поражения.

Для пояснения своей мысли, я вынужден отвлечься на «многополярность».

В отличие от того, что говорил и всё время говорит Путин, многополярность отрицает международное право. Право всегда действует только там, где оно базируется на единой ценностной системе (аксиологии), прежде всего, на согласии соблюдать даже невыгодные обязательства, и на воле применять силу для его защиты. Иначе это не международное право, но международные «понятия». Тот самый обожаемый российской дипломатией вестфальско-венско-ялтинско-хельсинкский мир, где сильные делят зоны влияния, определяя за малые и средние страны, чьми вассалами им суждено быть, а за подданных «какой веры» (вслед за выбором правителя) они обречены придерживаться...

Когда Вудро Вильсон придумал Лигу Наций, он не учёл утрату желания тогдашних столпов мировой политики - Великобритании, Франции и США обеспечивать, как бы сказали сейчас, «верховенство права» своей мощью, даже в интересах собственной несомненной стратегической выгоды. Когда Ф.Д. Рузвельт предлагал механизм ООН с пятью «мировыми копами» из Совета безопасности, он не учёл то, вместо проявления «мягкой силы» с своей зоне влияния, Сталин начнёт цепочкой переворотов насаждать тирании коминтерновских фанатиков.

А первая Холодная война привела к восстановлению дипломатических «понятий» эпохи Бисмарка и далее.

Напомню, что правовое государство складывалось в республиканском Риме, где все признавали верховную волю Сената. Появление императоров добавило второй центр «нормативной» активности, и последующие полтысячелетия римской истории было цепочкой конфликтов и компромиссов между военно-бюрократическим «полюсом власти» (императорами) и хозяйственно-олигархическим (сенат). И разрешались все конфликты исключительно «по понятиям». При этом римская и европейская историография категорически осуждали императоров-«беспредельщиков» и хвалили «законников».

Произошла элегантная подменна понятий. Гарантии границ и суверенного права «хоть с кашей есть» подданных внутренней и внешней империй, которые выкраивали себе московские и петербургские цари и генсеки именно и почитают «международным правом». А антиимперские и антитиранические движения - его нарушением. Так «крышующий» рынок или фабрику бандит/мент/чиновник воспринимает как «вопиющее нарушение» именно отказ платить ему мзду, а отнюдь не свои притязания.

Москва, и это лишний раз было подчёрнуто вспоминая автора доктрины о советской поддержке арабского терроризма академика Примакова, сочла непростительным грехом президента Обамы поддержку арабских революций, как нарушивших легитимный миропорядок. Это нормальных подход времён Меттерниха двухвековой давности. Я же лично считаю, что правитель теряет свою легитимность в тот момент, когда он приказывает расстрелять мирные акции протеста. Поэтому в момент своего низложения Мубарак, Каддафи и Хусейн были нелегитимны, и как нынешний правитель Западной Сирии Асад-мл.

В любом случае, отделять признание режима от соблюдения им прав человека противоречит всему, что в современном мире принято ассоциировать со словом право.

Международное право может только в условиях «однополярности», когда за эталон принимаются именно западные представления о правах человека, по одной простой причине - другие локальные цивилизации мира своей самобытной философии уважения прав и достоинства личности каждого человека не выработали. Попытки со стороны арабских исламистов создать альтернативные системы прав человека с упором на право на восстание - это повтор европейских революционно-романтических идей XVIII-XIX веков. Как и идеи о гипертрофированных правах на национальное самоопределение, которое провозглашают пестуемые Москвой альянсы самопровозглашённых государств.

Эрэфия могла достойно занять своё место в президиуме этого однополярного мира. Но авторитарная и «опричная» политика Путина, его манера перекраивать европейские границы танками поставили Москву вне западного полюса.

И тут выяснилось, что однополярность не потому «одна», что больше нет центров силы, а потому что эти центры не образуют полюса, т.е. не несут альтернативной концепции для объединяющегося человечества. Запад - понятно: права человека и демократический капитализм, прогресс и открытость. А что несёт путинизм? Идею монархической покорности власти? Это тот самый вариант социальных отношений, про которые неудобовспоминаемый Ленин, писал, характеризуя феномен бонапартизма: «покупать чтобы нравится». Это место хочется процитировать полностью: "Бонапартизм есть лавирование монархии, потерявшей свою старую, патриархальную или феодальную, простую и сплошную, опору, - монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, - подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками общества, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке» (В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 24.)

Только для одних путинизм приберёг «брюлики», а для других - идеологические бирюльки.

Исламский «полюс» не сложился, потому что переживает глубочайший внутренний раскол, напоминающий Западную Европу XVI-XVII веков.

Китай, безусловно, третий - после Северной Америки и Евросоюза - экономический центр мира, но он не может предложить никакой содержательной альтернативы Западу. Авторитарная меритократическая система, совмещающая жёсткий полицейский контроль с «диким рынком», созданная на базе стран с доминированием конфуцианских ценностей, может существовать только как партнёр основного потребителя своих товаров и поставщика новейших технологий - западного либерального капитализма.

Москва может сколько угодно заявлять себя как часть общей с Китаем «геополитической оси». Точно также, как московский князь Иван I Калита мог считать себя «союзником» Орды - в борьбе с «сепаратизмом» Твери.

Это как Гитлер, который не составлял альтернативы англосаксонскому протоглобалистскому проекту, потому что он мог обескровить человечество, но не мог объединить.

Альтернативу Западу составлял советско-коммунистический блок, но тут на днях похоронили последнего коммунистического лидера последней коммунистической страны.

Разговор об альтернативных проектах объединения человечества плавно вывел на такую любимую тему как «Особый путь». Углубляться я не буду. Отмечу,что существует два принципиально разных подхода к поиску оптимального решения или наиболее аутентичного восприятия (варианты: «смотря с какой ноги встал» и «ндраву моему не препятствуй» как стохастические не рассматриваются).

Первый - «западно-либеральный»: все немного правы и немного неправы, априорная истина неизвестна никому и всё определяется честным (в идеале культуре) соревнованием/борьбой версий, проектов, решений, и тех, кто стремится их воплощать или представлять.

Второй - "восточно-просвященный": истину ведают мудрецы, и они должны уметь действовать для её реализации в конкретных случаях, а все должны стремится к гармонии, для чего согласовывать свои интересы и позиции.

Поэтому нет Основного Пути и Особого Пути - есть два метода достижения результата и определения целей.

Сам же термин «Особый путь» - это, если убрать туманно-пафосные рассуждения, всего-навсего попытка обосновать, почему немцам второй половины XIX века не подходит британский или французский парламентаризм, и почему резко поднявшаяся экономически буржуазия Второго рейха политически должна была смириться перед властью прусской аристократии, идеологически и экономически (в качестве латифундистов) весьма архаичной.

И больше ничего «Особый путь» не означает. Как известно, «русские прусских всегда бивали» (это уже точно генералиссимус Суворов), и поэтому российская буржуазия, как только почувствовала силу, тут же стала довольно решительно отбирать у царя и дворянства политическую власть, не подражая трусливому поведению подданных Бисмарка.

Тут пришло время вспомнить Эзопа. Неся на себе прусского «скорпиона», немецкая буржуазия программировала самое самоубийственное для себя развитие событий - войну с коалицией, которую потом назвали Антантой. Немецкая (и Второго рейха, и Двуединой монархии) аристократия могла удержать власть только в обстановке нарастающей военной истерии и паранойи, провоцируя один кризис за другим: Берлин - в Западной Африке, а Вена - на Западных Балканах.

Причём, при любом исходе неизбежной войны проигрывала именно немецкая буржуазия обоих империй (аристократия ещё сильнее, но она была исторически обречена в любом случае): при поражении - из неё бы «пили кровь горстями» как она из французов в 1871 году, а в случае победы Центральных держав разразились бы две революции - в Российской империи и во Франции, и несложно представить их совместное детонирующее воздействие на истощённых войной победителей.

И вот теперь об упрямстве Путина и его историческом провале. Как я постарался показать, у Эрэфии нет «полюса», которому она готова примкнуть. Китай она уже обеспечила гарантированным сырьём и энергоресурсами («Сила Сибири»). Но Пекину нужна поддержка своих дипломатических манёвров, а не растрата внешнеполитических ресурсов на поддержку авантюр путинизма. Тегеран разрешает с собой дружить, пока Москва берёт на себя и его долю сокращения нефтеэкспорта, и репутационные издержки от участия на стороне «шиитского блока» в сирийской гражданской войне.

Путинизм - это банальная провинциальная сырьевая деспотия с латиноамериканским социальным расслоением и таким же уважением к правам человека.

С ней готовы дружить: а) чтобы газ давали подешевле; б) чтобы шантажировать Вашингтон и Берлин.
Захотел Путин добавить к своим неофициальным титулованиям прозвище «Палач Алеппо» - это его дело. Захотел такой ценой сделать Анкару куда более важной фигурой в ближневосточной «Большой игре», чем Эр-Риад и Доха вместе взятые - его выбор... Только ведь добровольно взявших на себя роль «кровавой собаки» (как сказал про себя победитель немецкого большевизма генерал фон Носке) в «совет всеблагих» не зовут. Никакой альтернативной «антитеррористической коалиции» Москва не создала, и вверх её военных достижений - служить авиаподдержкой «Хезболлы».

Если Эрэфия долбит сирийцев и украинцев для остраски: дабы будущим революционерам неповадно было, так ведь пример русских и китайских революций уж как надёжно должен был отпугнуть от «великих потрясений», но социализм оказалось сбросить даже легче царизма.

Но необходимо понять, что Путин - последний глава имперской России. Но пока Россия - империя, она не отстанет от Грузии и Украины. Эти страны действительно критически важны для российского имперского сознания. Грузия - родина Сталина, и вступление Грузии в НАТО будет значительно более психотравматическим событием, чем это было с Латвией и Эстонией, хотя натовские позиции около Санкт-Петербурга стратегически создают куда больше проблем, чем в восточном углу Чёрного моря. Русь-Украина считается предшественником Московского царства.

России - как мессианской империи по её, как теперь модно говорить, «кодам», очень важно быть Старшим братом. Но для этого нужны Братья Меньшие. При сегодняшнем помешательстве на монархической идее в случае с Украиной и Грузией можно предъявить торжественные акты принесения оммажа: Переяславская хартия (и объезд Гетманщины козлобордыми дьяками для всенародному принятия присяги московскому царю) и завещание грузинским царём своих подданных петербургскому императору.

Поэтому Москва всё время будет вредить Украине, дестабилизировать её, пытаться привести к власти своих марионеток. Украинская революция точно также разрушила саму идею «Русского мира» (антизападного/антибуржуазного ареала православно-славянской духовности), как Кубинская революция разрушила миф о североамериканском величии, перед которым «всяким-там-латиносам» можно только завистливо и опасливо трепетать.

И Киеву уже достаётся и будет доставаться не менее, чем Гаване. Украина почувствует себе в безопасности только когда в России радикально смениться внутренняя культурная модель. Но в любом случае, Киев никогда не будет вновь в орбите Москвы. Россия экономически будет только беднеть и не сможет уже, как три года назад пытаться поразить воображение миллиардными «распальцовками», а раны от экономических и культурных разрывов зарастут.
Просто Россия перестала быть для Украины каналом для выхода в мировую цивизизацию. Атмосфера же вечного оплакивания своей несостоятельности или угнетённости в духовной жизни России очень скоро будет для украинцев непонятной и раздражающей.