Пишет
manifest56Хроника голодовки 26 декабря

25.12.10.
Сегодня обнаружил, что лежу в палате №6. В гордом одиночестве. На вторую ночь санитара при мне не оставили.
Поскольку день субботний, то это в чистом виде лишение свободы, никаких врачей по выходным не бывает.
Очевидно, что врачей не будет и в период новогодних каникул. Т.е., я просто буду отбывать срок, назначенный мне чекистами. Экспертиза как эвфемизм лишения свободы.
К тому же сегодня день рождения у матушки. Нельзя исключить, с учетом ее возраста и состояния, что один из последних. Но ни в какой форме проявить свое внимание к ней я не могу.
Чекисты старательно выбирали время заключения меня в сумасшедший дом. Эти 30 суток (если ими ограничатся) захватывают и матушкин день рождения, и Новый год, и мое 55-летие. Вряд ли Никита Сергеевич снимет еще один фильм с таким названием.
Живая реакция блогосферы на мой адрес радует. Но не обнадеживает. С общественным мнением чекисты давно не считаются.
Отличие голодовки в медицинском учреждении от голодовки в зоне. Там меня помещали в штрафной изолятор, в самую холодную камеру. Здесь измеряют давление и температуру, настоятельно предлагают очищающие клизмы. Прогресс, однако. Даже принудительным кормлением почти не стращали.
Угнетает отсутствие прогулок. 30 дней в закрытом помещении без свежего воздуха тоже не радуют.
Просмотрел распечатки сообщений информагенств и интернет-изданий о моем помещении в психушку. Ни в одном не упомянута фамилия якобы оскорбленной мною судьи. Берегут тонкую карательную душу судьи в третьем поколении Марии Шишкиной? Мне кажется, что таким куклам со стеклянными глазами хоть плюй в глаза. А чекистские заказы они исполняют со всем их садистским удовольствием.
Можно посмотреть и с другой стороны. Оскорбление неизвестного судьи. Т.е. всего судейского сообщества, назначенного указами Национального Лидера и его медвежонка. Т.е. всего путинского режима. По существу - та же антисоветская агитация и пропаганда.
Хроника голодовки. День четвертый
27.12.10
РЕПОРТАЖ ИЗ ПАЛАТЫ !№ 6Только что, полчаса назад,
Алексей сообщил о возможности выхода на СУХУЮ ГОЛОДОВКУ в случае не прекращения репрессий в его отношении со стороны медицинского персонала.
Вчера, 26.12.10 дежурный врач психиатрической больницы №3, фамилию которого узнать не удалось, отказал в свидании двум посетителям Алексея,ничем не мотивировав свой отказ. "Право имею".
Сегодня утром, завотделением №12, в котором находится на обследовании Алексей, Икрянова Вера Валентиновна, пыталась отнять у него телефон.
Алексей сообщил мне об этом рано утром.
Чуть позже я отправилась к нему с одеждой и распечатками двух статей Волчека и Подрабинека.
Дверь мне открыли после трех очень продолжительных звонков. Знакомая медсестра (мы с ней в пятницу познакомились), она даже и спрашивать не стала к кому. Сразу сказала, что все свидания для Мананникова только после посещения завотделением, т.к. она их запретила. Оповестила Веру Валентиновну о моем приходе, которая и попросила меня подождать окончания приема пациента.
За время нашего короткого общения я сумела проскочить в отделение и уселась на стульчик прямо напротив больничного коридора, всем своим видом показывая, что готова подождать встречи прямо в отделении.
Медсестра наседала.
Я уже готовилась к отступлению. Вдруг увидела Алексея, идущего по коридору мне навстречу. В руках у него были листы, готовые для передачи мне. В том числе доверенность для защитника и заметки в рубрику "Хроника голодовки". Пока я соображала, медсестра выхватила их из рук, я даже не сообразила из чьих, моих или Алексея. Она тут же передала из завотделением. Документы мне не вернули.
Я успела передать ему пакет с одеждой, предварительно показав содержимое медсестре.
Меня выставили в коридор. Алексей остался ждать на стульчике.
И вот я на приеме у завотделением. Начав с вопроса "Кем я ему прихожусь?"
- единственный человек в городе, котоорго воспринимает его мать
- так. значит, знакомая, хорошая знакомая?
- нет, не просто знакомая. Больше чем жена, больше чем друг и прочее
Она тут же открывает закон "Об оказании психиатрической помощи" ст.37 пункт 3. И ссылаясь на этот пункт объясняет мне, что она ограничивает все его права: переписку без цензуры, пользование телефоном, приемом посетителей, т.к. своим отказом общаться в психотерапевтами и экспертом Алексей осложняет выполнение поставленных перед ними задач.
При этом пункт 3 ст.37 предусматривается ограничение прав пациентов только в "интересах здоровья или безопасности пациентов, а также в интересах здоровья или безопасности других лиц", о сотрудниках психбольницы речи не идет.
- Я могу передать Алексею чистые вещи?
Реплика врача-эксперта "А зачем? Он же в нашей пижаме".
Мое недоумение: " Но ведь под пижамой есть футболка, носки и даже трусы. Это Вам известно?"
- Хорошо, вещи можно передать.
- А забрать для стирки?
- Хорошо
- Могу ли я получить рекомендации у Алексея по поводу ухода за матушкой?
Ответ - потряс своим цинизмом. Врач-эксперт Гончаренко Ирина Васильевна (фамилию я прочла на табличке на двери кабинета) ответила: "А зачем ее водить в туалет, надели подгузники и пусть лежит хоть весь день"
Наконец-то, Алексею разрешают получить передачу. Я просачиваюсь в щель между дверью и заведующей отделением.
Передачу второй раз досматривают. И вытягивают из пакета две распечатки. Алексей очень быстро соображает что это и очень быстро завладевает этими письмами. Завотделением пытается вытянуть эти письма уже из его рук. Но реакция Алексея молниеносна. Он моментально прячет листки под пижаму. "МОЕ!"
- Вот видите? Он даже здесь мешает.
А теперь Алексей обращается ко мне: "Передай в интернет, что я готов выйти на сухую голодовку" На этом свидание закончено. Вера
См. также:
Александр Подрабинек. Нерождественская история. Ежедневный журнал. 27 декабряhttp://ej.ru/?a=note&id=10697Ссылка по теме:
http://lj.rossia.org/users/anti_myth/100490.html