Что известно о покушении на бывшего офицера ГРУ Скрипаля


Наталья Голицына
08.03.2018

В Великобритании продолжается расследование покушения на бывшего офицера ГРУ Сергея Скрипаля и его дочь. Оба они в критическом состоянии находятся в одной из больниц города Солсбери. Там же находится полицейский, также получивший большую дозу нервно-паралитического вещества.

В четверг с сообщением о ходе расследования в британском парламенте выступила министр внутренних дел Амбер Радд. Она назвала покушение "наглой и вызывающей попыткой убийства, совершенной самым жестоким образом в общественном месте", сообщив, что оно было совершено с помощью очень редкого отравляющего вещества. Министр пообещала привлечь преступников к ответу, "кем бы они ни были и где бы они ни находились". Радд отказалась заниматься спекуляциями о возможной причастности России к преступлению и заявила, что полицейское расследование должно основываться на фактах, а не слухах. Сотни полицейских, судмедэкспертов, токсикологов и сотрудников контрразведки МИ5 брошены на выяснение обстоятельств покушения на Сергея Скрипаля. Тщательно изучаются места возможного распыления нервно-паралитического вещества, в том числе дом Скрипаля в Солсбери, ресторан и паб, где он побывал с дочерью, и площадь у торгового центра, где их обнаружили в бессознательном состоянии. Берутся пробы воздуха и грунта, проводятся токсикологические анализы.

14 случаев подозрительных смертей в Англии бывших граждан России

Расследование займет еще несколько дней. Оно курируется на самом высоком уровне – непосредственно премьер-министром Терезой Мэй и министром внутренних дел Амбер Радд. Ход расследования рассматривался в среду на специально созванном комитете по чрезвычайным ситуациям COBRA. В тот же день в связи с этим прошли дебаты в палате общин британского парламента. Парламентарии потребовали расследовать 14 случаев подозрительных смертей в Англии бывших граждан России за последние несколько лет. В Англии раздаются голоса, требующие разрыва дипломатических отношений с Россией в случае ее причастности к отравлению Скрипаля. Министр иностранных дел Борис Джонсон пообещал в случае выявления российского следа заново ужесточить режим санкций в отношении Российской Федерации.

Глава контртеррористического подразделения британской полиции Марк Роули, который непосредственно возглавляет расследование, заявил, что после того, как было идентифицировано нервно-паралитическое вещество, использованное при покушении на Скрипаля, эксперты занимаются выяснением его происхождения. Пока официально это вещество не называется в интересах следствия. Предполагается, что оно не могло быть произведено без участия государственных структур. По мнению экспертов, использование этого отравляющего вещества требует специального опыта. По словам Роули, пока нет свидетельств того, что распыление нервно-паралитического вещества сказалось на здоровье значительного числа людей.

Это не то вещество, на которое можно наткнуться в собственном саду

Известный британский эксперт по химическому и биологическому оружию Хэмиш де Бреттон-Гордон считает, что самое вероятное, что Скрипаль и его дочь были отравлены зарином. "Это не то вещество, на которое можно наткнуться в собственном саду. Оно, скорее всего, было произведено в крупной государственной лаборатории". Высказываются также предположения, что использованный яд более редкого происхождения. Британская контрразведка MI5 разрабатывает альтернативные версии отравления Скрипаля, в том числе рассматриваются возможные криминальные мотивы и даже версия, что этим терактом кто-то захотел подставить Владимира Путина в канун президентских выборов. Свою версию предлагает газета "Таймс". Со ссылкой на источники в полиции газета пишет, что не исключено, что Юлия Скрипаль привезла на прошлой неделе флакон или распылитель газа из России в виде полученного от кого-то подарка для отца, и коробка с подарком была открыта в воскресенье днем или у входа в торговый центр "Мелтингс" в Солсбери, или в пабе, или в ресторане, где они обедали.

Выступая в парламенте, премьер-министр Тереза Мэй заявила, что в случае доказанной причастности Кремля к отравлению Скрипаля она поддержит призыв бойкотировать проведение чемпионата мира по футболу в России.

Сергей Скрипаль – бывший полковник ГРУ, осужденный в свое время в России по обвинению в шпионаже в пользу Великобритании. В 2010 году его обменяли на российских агентов, разоблаченных в США.

О подоплеке покушения на Скрипаля в интервью Радио Свобода говорит историк российских спецслужб Юрий Фельштинский – автор написанной совместно с Александром Литвиненко книги "ФСБ взрывает Россию" и соавтор книги "Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина". Он предполагает, что у покушения – российский след:

Cо Скрипалем был создан прецедент

– Если не ошибаюсь, это был первый случай, когда на российских или, как в старые времена, – на советских шпионов, пойманных за границей, обменивался российский же шпион или сотрудник ФСБ, обвиненный и осужденный за шпионаж в пользу иностранного государства. Стандартный обмен заключался в системе, когда менялся иностранный шпион, пойманный в России или в СССР, на советского или российского шпиона, пойманного за границей. Эта процедура считалась нормальной. А вот ситуация, когда российский гражданин обменивался на российского же, отсутствовала. И по-моему, со Скрипалем был создан прецедент. Я подозреваю, что это произошло потому, что российское правительство очень хотело получить назад 10 нелегалов, которые были арестованы в Нью-Йорке, включая знаменитую Анну Чапман. В тот период, как я понимаю, не было никаких иностранных шпионов в застенках Российской Федерации, и поэтому не оставалось ничего иного, как быстро сформировать группу для обмена. В эту группу вошел Скрипаль, который, собственно, был единственным действительно арестованным шпионом, то есть человеком, арестованным за шпионаж, а три других человека, скорее, были правозащитниками. В этом смысле обмен уже сразу казался не очень стандартным. Казалось тогда, что американцы очевидным образом "продешевили", что они отдали 10 шпионов в обмен, в общем-то, на одного. Подозреваю, что в ФСБ либо сразу понимали, что делают стратегическую ошибку, создавая новый прецедент, либо они эту ошибку осознали потом и решили, что они ее исправят вот таким образом.

Юрий Фельштинский обращает внимание на то, что в 2015 году от рака в Лондоне умерла жена Скрипаля, а в 2017 году в автокатастрофе погиб его сын, хотя, по мнению эксперта, в ней много неясностей, и добавляет, что не помнит, чтобы убивали не только перебежчика, но и членов его семьи. Фельштинский добавляет, что за несколько лет жизни в Англии Скрипаль все, что он знал и хотел рассказать английским спецслужбам, наверное, уже рассказал, политически активную жизнь он не вел, в отличие от Литвиненко не занимался критикой Путина и российского режима – так что в этом смысле он никакой дополнительной угрозы уже не представлял для российского государства. Поэтому если предполагать у покушения российский след, то, с точки зрения Фельштинского, речь может идти исключительно о мести российского правительства и уроке всем российским гражданам, которые теоретически могут захотеть заниматься шпионажем в пользу иностранного государства.


Материалы по теме

Великобритания: отравление Скрипаля – "ужасающее преступление"

Отравленный вместе со Скрипалем полицейский заговорил

СМИ: бывший офицер ГРУ Скрипаль, его дочь и полицейский впали в кому

Скрипаль отравлен нервно-паралитическим веществом

Вещество, которым отравили Скрипаля, ранее использовала ФСБ

СМИ: отравленный в Британии бывший офицер ГРУ опасался за свою жизнь

Бывший офицер ГРУ мог быть отравлен в Великобритании

Бывший агент ГРУ Сергей Скрипаль, возможно, отравлен в Великобритании

15 лет после взрыва

9 сентября 1999 года произошел один из самых страшных терактов в истории России – взрыв жилого дома на улице Гурьянова в Москве


Евгения Назарец, Александр Гостев
09.09.2014 09:45

Сегодня 15 лет после взрыва жилого дома в Москве на улице Гурьянова. Серия терактов-взрывов 1999 года началась 31 августа в столичном торговом комплексе "Охотный ряд" на Манежной площади. Тогда погиб один человек и были ранены четверо. Потом были 4 сентября – Буйнакск, ночь на 9 сентября – Москва, Гурьянова, 13 сентября – Москва, Каширское шоссе. Когда 16 сентября 1999 года стало известно об очередном теракте в Волгодонске, страна была уже на грани паники. Только в московских взрывах погибли более 200 человек, почти 3000 были признаны пострадавшими.

Официальное расследование нашло в произошедшем так называемый "кавказский" след, что развязало руки российским властям для второй чеченской войны. Параллельно с "чисто террористической" до сих пор живет версия о причастности ФСБ к организации взрывов 1999 года. Уже 15 лет российские спецслужбы живут за счет совершенствования методов борьбы с терроризмом, но теракты все равно происходили и в метро, и в аэропортах, и на рынках. За это время россияне приучились к досмотрам, сигнальным рамкам и присутствию специально обученных собак на вокзальных платформах, массовых мероприятиях, в аэропортах и даже в развлекательных заведениях. Россия приобрела и новую юридическую практику, связанную с делами о терроризме.

Отдельной историей, получившей начало именно после терактов 1999 года, стали попытки независимого расследования деятельности российских спецслужб. Поиски ответов на вопросы, с этим связанные, и приводили многих к предположениям о том, что взрывы жилых домов ФСБ не просто "не предотвратило". Историк Юрий Фельштинский в соавторстве с бывшим сотрудником КГБ-ФСБ Александром Литвиненко написал книгу "ФСБ взрывает Россию". В интервью Радио Свобода Юрий Фельштинский рассуждает о судьбе людей, попытавшихся найти правду о терактах 1999 года, ведь и его соавтор был убит в Лондоне при до сих пор не расследованных обстоятельствах.

– Людей, которые тогда пытались выяснить или рассказать правду о терактах, было очень много. Среди них и Сергей Юшенков, и Юрий Щекочихин, и отчасти Анна Политковская, и, конечно, Александр Литвиненко – все покойные. И адвокат Михаил Трепашкин, который сидел в тюрьме. Но была и масса рядовых свидетелей, участковых милиционеров...

​​– Когда тот или другой человек погибает, очень трудно сказать, что да, он погиб именно из-за того, что он занимался взрывами домов. Вы назвали целую череду людей. Все они имели какое-то отношение к теме расследования. Именно Щекочихину я первому передал рукопись своей книги в Загребе. Судьба многих этих людей оказалась трагична. Произошло ли это именно из-за того, что они занимались взрывами домов, или из-за того, что они в том числе занимались взрывами домов, мы, наверное, никогда не узнаем. Когда мы делали фильм "Покушение на Россию", мы записывали интервью с очень большим количеством людей. У меня до сих пор все эти записи есть. Проблема в том, что все эти люди уже через несколько лет никогда в жизни бы не сказали бы под камеру того, что они сказали в 2000-2001 году. Мир изменился. Жизнь изменилась.

– Появилась ли за 15 лет какая-либо дополнительная ясность в деле о взрывах домов осенью 1999 года – новые доказательства, детали, свидетельства?

– Я думаю, что главное доказательство, которое появилось за последний год, как это, может быть, ни странно, это события, связанные с Украиной. Когда в 1999 году произошли эти взрывы, когда в 2000 году я начал заниматься этой проблемой, выводы, к которым я пришел, были тогда для меня самого очень неприятными и неожиданными. Потому что в 1999 году мы все-таки жили в другой эпохе. Мы были далеки от той России, которую мы видим сегодня. Тогда, в 2000 году, в 2001 году, когда книга публиковалась, да и позже, не был ясен главный ответ на главный вопрос: для чего? Для чего взрывались дома? Для чего начиналась вторая чеченская война? Для чего приходил к власти Путин? Для чего он продвигал на все политические и государственные должности бывших сотрудников спецслужб? Теперь в 2014 году мы получили главный ответ на главный вопрос: для того чтобы, как сказал интеллигентно Путин, исправлять исторические ошибки 1991 года.​​

​​Независимый расследователь громких терактов в России Михаил Трепашкин провел несколько лет в колонии за попытку возложить на государство ответственность за взрывы домов в Москве. Он убежден, что Россия с 1999 года, конечно, изменилась, но те политические причины, которые провоцировали теракты конца 90-х, остались и сегодня. Об этом Михаил Трепашкин говорил в интервью Радио Свобода в 2013 году:

– С 1990-х годов правозащитники говорят о том, что российское руководство своими действиями на Северном Кавказе само провоцирует угрозу терроризма. С тех пор что-то изменилось во внутренней политике, в подходах к борьбе с терроризмом?
Допустить теракт можно тогда, когда это нужно в каких-то политических целях, чтобы оправдать те или иные политические решения

​​– Предотвратить полностью теракт, если он готовится, очень трудно. Нужно иметь хорошие агентурные позиции и желание. Если теракты совершаются, значит это ​​спровоцированные государством или его структурами действия определенных лиц – их, как говорится, загоняют в угол, вынуждая на ответную реакцию. Но даже если спровоцировать, государство всегда прогнозирует – можно ответную реакцию допустить, а можно и предотвратить. Допустить теракт можно тогда, когда это нужно в каких-то политических целях, чтобы оправдать те или иные политические решения. Если бы нужно было кому-то что-то взорвать, то, конечно, это бы сделали и сейчас. Принимаемые меры вроде повсеместных проверок и милицейских пикетов никогда не обеспечивали и не обеспечивают полную безопасность граждан. Законы, которые были приняты, они тоже ничего не дали.

– То есть сейчас усилия государства направлены на то, чтобы террористическая активность не проникала в Москву и другие крупные города – за пределы заведомо конфликтной кавказской территории?

– Совершенно верно. Просто изменилась политическая ситуация, изменились действия руководителей и, соответственно, изменился характер терактов. Они, между прочим, как совершались, так и совершаются в настоящее время на Кавказе.

– Довольно часто появляется информация со ссылкой на спецслужбы о том, что удалось предотвратить какие-либо теракты или взрывы, выступления против правоохранительных органов. При этом не приводят доказательств, что именно теракт планировался. Объясняется это тем, что информацию получили из агентурных источников и всевозможные детали – это секрет фирмы под названием "спецслужбы". Вы верите таким сообщениям? Спецслужбы действительно предотвращают теракты или просто "кормят" общественное мнение историями о своей эффективной работе?
Идет браконьер глушить рыбу, а ему говорят: "Нет, мы считаем, что ты хотел подорвать дамбу". И сразу информация – удалось предотвратить теракт

​​– Не надо даже быть специалистом, чтобы это определить. Мы знаем, что приготовления к особо тяжким преступлениям, к каковым относятся и теракты, обязательно влечет возбуждение уголовного дела. Скажем, если было предотвращено, как в свое время директор ФСБ Патрушев говорил, 300 с лишним терактов, возникает вопрос: а где уголовные дела по приготовлению? Либо по факту подготовки террористического акта, либо в отношении конкретных лиц должны быть уголовные дела. А их нет. Это уже указывает на то, что значительная часть этих предотвращенных актов – придуманные. Кроме того, у нас в последнее время стали относить к терактам любые действия, связанные с ​​незаконным оборотом оружия. Грубо говоря, идет браконьер глушить рыбу, а ему говорят: "Нет, мы считаем, что ты хотел подорвать дамбу". Такие уголовные дела были. Мне приходилось сталкиваться. И сразу информация – удалось предотвратить теракт. Но я бы здесь поднял другой вопрос, который я поднимал в 1990-е и на который не нахожу ответа в 2000-е годы. У нас никто не занимается расследованием, откуда берется взрывчатка и оружие. По тем делам, по которым мне приходилось работать, в частности дело Реввоенсовета, когда удается напасть на след, откуда же берется взрывчатка, практически всегда приходим не просто к безалаберности. Выясняется, что получение взрывчатки было через агентурный источник от силовых структур. Определенные выводы можно сделать.

– Спецслужбы говорят о том, что счет предотвращенных терактов идет на десятки, если не на сотни. На население это может производить пугающее впечатление: "Ну ничего себе! – 300 терактов в стране. О чем это может говорить?" Кажется, те, кто распространяет такую информацию, рассчитывают на другой эффект – "вот как спецслужбы здорово работают"?

– Люди видят и чувствуют, что происходит вокруг. Что значит 300 терактов? Это, во-первых, огромнейшее количество людей захвачено, огромное количество уголовных дел, свидетелей. Это огромное количество оружия, которое было приготовлено. Его просто не наберется на все 300, тем более в определенном регионе. Мне кажется, цифры зачастую завышаются. И делается это умышленно, чтобы показать определенную работу определенных лиц. Я даже не хочу сказать – структур.

– Вы думаете, что население понимает и знает цену этим цифрам?

– Конечно. Люди прекрасно понимают. Если слышат жители района: "У вас там произошло или готовилось то-то", они хотят знать, где именно и кто это делал. Но стреляют иногда молодых ребят, которые к терроризму никак не могут быть причастны, а потом говорят: "Причастен к боевикам". Я на Кавказе о подобном слышал от многих: мол, нашли оружие, пристрелили и сказали, что убитый готовил какое-то убийство кого-то.

– Прошло пятнадцать лет со времени взрывов 1999 года. Можно ли сказать, что за это время выработалась и совершенно новая для России юридическая и судебная практика, связанная с расследованием терактов? Как вы ее оцениваете?
Значительная часть людей сидит по "террористическим статьям" за какие-то общественные выступления, высказывания на митингах

​​​​– Категорически отрицательно. Самая большая у нас проблема сейчас, я считаю, что это национальная опасность – это проблема незаконных посадок и несправедливости правосудия. Сотни тысяч людей сидят в зонах, хотя они не должны там сидеть. У нас процентов 70 уголовных дел вообще квалифицируются не по тому закону, который уместен, а по более жестокому. Значительная часть людей сидит по "террористическим статьям" за какие-то общественные выступления, высказывания на митингах. Это "административка" чистой воды, а людей запихивают в зоны на три-пять лет. При этом, по делам о терроризме за последние годы урезан институт вынесения приговора с участием присяжных заседателей. Появляются новые статьи, которые тянут максимум на административное наказание, тем не менее людей сажают на длительные сроки лишения свободы в колонии строгого, общего режима. Я считаю, что это происходит на фоне, который создан искусственно – фон террора. Это только для того, чтобы, во-первых, отвлечь от проблем насущных, во-вторых, для решения определенных политических задач руководства.( Read more... )


НОВОСТИ ИЗ УКРАИНЫ:( Read more... )

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-www.cgi/http://www.kasparov.ru/material.php?id=53CD730EA6B12§ion_id=444F8A447242B


НОВОСТИ ИЗ УКРАИНЫ:( Read more... )

Россию готовят к войне

Историк Юрий Фельштинский – о том, как события на Украине изменили суть режима Владимира Путина


Андрей Шарый
07.07.2014 10:00

( Read more... )

Репутацию жесткого критика созданной Владимиром Путиным в России политической системы живущий в США историк Юрий Фельштинский приобрел после выхода в свет книги "ФСБ взрывает Россию", написанной им в соавторстве с Александром Литвиненко. Открытую расследованием причин взрывов жилых домов в 1999 году тему Фельштинский развил в следующей работе – написанной в соавторстве с политологом Владимиром Прибыловским книге "Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина".

В интервью Радио Свобода Юрий Фельштинский отвечает на вопросы о том, как развитие событий на Украине в последние полгода повлияло на характер путинского режима:

– По крайней мере с марта инициатива в политических действиях, которые мы наблюдаем, принадлежит российской стороне, как бы эти действия ни называть – агрессией или освободительной миссией. А весь остальной мир судорожно пытается понять, как реагировать на эти действия Москвы. Того, с чем мы сейчас столкнулись, Европа не видела с 1945 года; о ситуации, когда одно европейское государство отхватывает у соседа часть территории, Европа уже давным-давно забыла. Как все эти события влияют на сам режим Путина? В первую очередь – очень сильно сдвинулась планка допустимых действий. Мы теперь смотрим на российские проблемы, которые раньше нам казались глобальными, как на некие мелочи, сопровождающие серьезные изменения российской политики в отношении всего мира.

Все эти годы – начиная где-то с 1989 года, а уж тем более с 1991 года – Россия стратегически развернулась в сторону цивилизованного мира. Советский Союз, который никак нельзя было отнести к цивилизованным странам, под Горбачевым, а потом и Россия – развернулись к Европе и пытались стать частью европейской цивилизации. Этот период продолжался примерно до 2000 года – со всякими оговорками, с остановками, конфликтами, Россия, тем не менее, видела себя частью европейской цивилизации. После 2000 года скептики вроде меня начали бить тревогу в связи с тем, что к власти в России пришел бывший сотрудник КГБ. Эти скептические оценки оказались справедливыми, более того – они даже оказались в каком-то смысле заниженно справедливыми, реальность оказалась худшей, чем самые плохие опасения.

Сегодня Путин уже не ставит перед собой задачу сидеть за общим столом с лидерами европейских государств и цивилизованного мира. Его задача – разговаривать со всем миром с позиции силы, и в этом смысле Путину, в общем-то, плевать на то, остается ли он членом группы демократических лидеров или нет. Понятно, что пока речь не идет об открытой, глобальной войне, с Путиным будут встречаться и разговаривать, но за общий стол друзей, улыбающихся друг другу, российского лидера, конечно, уже не посадят. И в этом смысле, к сожалению, Путину тоже нечего терять. Теперь он может себе позволить разговаривать с Европой и с США естественным для него языком – это, к сожалению, язык не сильно образованного офицера КГБ.

– Коли так, скажите, что сыграло большую роль в стратегическом изменении политики России? Украинский кризис – это результат ситуационной реакции кремлевской элиты на развитие событий в соседней стране или это все-таки в большей степени логичный результат мутации, изменений путинского режима?

– Во-первых, я думаю, что мы должны забыть про элиту в России. В период еще до 2004 года можно было подозревать, что какая-то новая элита в России сформировалась, и эта элита худо-бедно имеет отношение к управлению государством. Сейчас уже понятно, что никакой элиты нет. Есть достаточно жестко отстроенная вертикаль власти. В конце 15-летнего пути все, что мы имеем в России, – это диктатура. Это диктатура не сталинского типа, а скорее мягкая диктатура фашистского типа, как при Муссолини или раннем Гитлере. Диктатура при открытости границы – а при Сталине границы были закрыты, при рыночной экономике – а при Сталине никакой рыночной экономики не было, без концентрационных лагерей, без массовых политических репрессий. Но эта мягкая диктатура в любой момент может превратиться и в более жесткую диктатуру – просто по законам жанра.

– Когда вы говорите о фашизме, что вы вкладываете в это понятие? Корпоративное устройство общества, внутренняя схема его организации по итальянскому или немецкому примерам середины ХХ века?

– Я привел в пример Муссолини и Гитлера, потому что выстроенные ими схемы управления обществом – два классических вида фашизма. Нужно понимать, что до начала Великой Отечественной войны, пока Вторая мировая война из такой пассивной фазы 1939-41 годов не перешла в самую активную и страшную фазу, многие вполне обоснованно считали, что фашизм – достаточно выгодная форма управления государством. Германия в 1938-39 годах смогла возродиться как сильное государство, как империя, и подавляющее большинство немцев вполне приветствовало такой поворот. До тех пор, пока не начинают убивать тебя, до тех пор, пока не начинают гибнуть твои дети, мелкие победоносные войны населением воспринимаются положительно, так устроен человек. Так что тому, что маленькие победоносные войны с точки зрения пиара приносят Путину сплошные победы, удивляться не стоит. Это ровно тот начальный период агрессии, экспансии, через который проходили и Италия, и Германия. Когда принц Чарльз и Хиллари Клинтон – демократический, мягкий политический лидер по американским стандартам – сравнивают Путина с Гитлером, поверьте, это очень серьезные индикаторы того, что Запад понимает, о чем идет речь. Эта проблема, осознанно или неосознанно, но должна быть миром решена – потому что если она не будет решена на самом начальном этапе своего возникновения (скажем, так, на этапе 1938 года), то ее через год придется решать на этапе 1939 года, а еще через два-три года придется решать уже на этапе 1941 года.

– Я верну вас к вопросу о внутренней логике развития путинского режима...

– В основном и в большой степени Россией управляют либо бывшие сотрудники КГБ (типа Путина, Сергея Иванова, Виктора Иванова, Игоря Сечина), либо люди, которые из-за идеологических соображений (как Рогозин), или из-за приятельских отношений (как Медведев), или из-за финансовых соображений нынешний российский режим поддерживают, думаю, только сейчас, в 2014 году, они наконец понимают, для чего был весь период с 1991 года – весь этот период, с их точки зрения, был подготовительным для нового этапа, который начался с аннексии Крыма. Даже российско-грузинская война 2008 года была "подготовительной пробой" – с одной стороны, российских сил, а с другой стороны, проверкой того, как Запад отреагирует на использование Россией своей армии за границей, ответом на вопрос, примет по умолчанию Запад результаты этой войны или не примет. Запад разрешил российской армии вести агрессивные действия (я говорю это безотносительно политических, эмоциональных, национальных симпатий, безотносительно того, насколько права или не права была Грузия в абхазском и осетинском вопросе) – и ничего не изменилось. И вот то, что после 2008 года в отношениях между Россией и Европой, Россией и США ничего не изменилось, для Путина, конечно, стало серьезным указанием на то, что можно двигаться дальше. И теперь настала очередь Украины. Наверное, события на Майдане, бегство Януковича спровоцировали этот конфликт. Но я абсолютно убежден, что в Кремле есть некий общий стратегический план, может быть, даже не план, а некая философская концепция. Суть ее сводится к тому, что людям в Кремле наконец стало понятно, зачем все эти годы они терпели, унижались перед олигархами, улыбались демократам, и своим, и заграничным. Подчинив себе страну – причем Россия подчинена и с точки зрения политики, и с точки зрения экономики, и с точки зрения уничтожения инструментов, могущих противостоять власти, вроде института свободной прессы, – они закончили подготовительный период. Теперь начинается новый этап: Россия пытается вернуться себе те территории, которые когда-либо принадлежали Советскому Союзу или Российской империи.



Когда Путин стал хозяином Крыма, то со всех сторон, и из Америки, и из Европы, ему были посланы сигналы: скажите, что на Крыме все кончается, и мы заживем по-старому. Но Путин такого заявления не сделал – наоборот, он стал говорить про Новороссию, про исправление исторической несправедливости 1991 года. Так что начатый в марте 2014 года конфликт – это всерьез и надолго. Никакую территориальную проблему (за исключением, может быть, крымской, ведь на полуострове стоял серьезный российский гарнизон и там с военной точки зрения, собственно, не много что нужно было делать) быстро и бескровно не решить, мы это видим по истории с Луганской и Донецкой "народными республиками".

Поскольку Путин, я думаю, долго анализировал ситуацию с точки зрения реакции западных стран, один момент для него оказался главным. Этот момент заключается в позиции президента США. Президент Обама в свое время пришел к власти для того, чтобы закончить две войны – в Афганистане и в Ираке. Собственно говоря, эти задачи для президента Обамы были главными. И когда он переизбрался на второй срок, Путин понял, мне кажется, что у него есть еще четыре года для решения внешнеполитических проблем России. Потому что следующий американский президент – независимо от того, будет ли это демократический президент или республиканский, – безусловно, займет в отношении России более жесткую позицию.

– Понятно, что такого рода операции, как крымская, требуют внутренней консолидации режима и, с другой стороны, сами ведут к повышению мобилизационной готовности общества. Путинский режим, по вашим оценкам, стал внутренне сильнее за последние полгода?

– Я никогда не относился к критикам режима, которые считали, что путинский режим быстро падет, что он не может долго просуществовать так, как он существует, что Путину осталось, как политическому деятелю, жить несколько месяцев, максимум год. Я всегда считал, что путинский режим – это надолго. Но вот сейчас я считаю, что этот режим, может быть, – и ненадолго, именно потому, что Путин начал активные агрессивные внешнеполитические действия. Понятно, что путинский режим не мог пасть без давления извне, и понятно было, что этого давления извне не может быть, потому что зачем же давить на Россию, где президентом является, в общем-то, достаточно прогрессивный, проевропейский, проамериканский политический деятель, если сравнивать его со всеми предыдущими? Путин, конечно, никогда не был демократом с точки зрения Запада, но он был абсолютно нормальным партнером, с которым можно было разговаривать. Со временем в России через вертикаль власти создана система, при которой жизнь населения страны оторвана от действий Кремля – как при советской власти. Путин, собственно, вернулся к этой советской системе – когда Кремль управляет Россией, а все остальное население к этому процессу отношения не имеет.

Я бы поостерегся считать, что Украина – слабый противник, который быстро сдастся. Попытка моментально создать так называемую Новороссию захлебнулась. В то же время слово "быстро" тоже нужно ставить в кавычки, потому что мировые войны в формате месяцев не анализируют, каждый день войны не приносит серьезных стратегических изменений в расстановке сил. То, что вижу в последние месяцы со стороны – российское руководство делает очень много-много разных маленьких шажков, которые указывают на одно-единственное глобальное, стратегическое направление: страна готовится к войне. Какими силами и какой ценой будет проводиться эта война – мы сейчас не знаем. К сожалению, поскольку в России нет инструментов свободной прессы, мы не можем узнать, как на самом деле население сегодня относится к Путину и к тому, что происходит. Можно давать какие угодно сейчас цифры – 86 процентов поддержки, 75 процентов поддержки, но им нельзя верить, – считает историк Юрий Фельштинский.


НОВОСТИ ИЗ УКРАИНЫ:( Read more... )