Дмитрий Беломестнов
Recent Entries 
10th-Dec-2016 11:23 pm - Могильщики Советского Союза. Рассказывает профессор Михаил Бернштам
http://www.svoboda.org/a/usa-today-belovezhskiye-soglasheniya/28167677.html
17th-Mar-2016 05:05 pm - "Ловкость рук и ни какого мошенства": юбилей последнего политического жульничества Горбачёва
"Ловкость рук и ни какого мошенства": юбилей последнего политического жульничества Горбачёва

Евгений Ихлов
17.03.2016


Я благодарен известному правозащитному адвокату Дмитрию Владимировичу Аграновскому, который своей пламенной статьёй в "Советской России" http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=602424 в защиту позорного горбачёвского референдума о сохранении союза напомнил мне об этой дате.

Адвокат считает, что юридическая сила решения о референдуме 17 марта 1991 года не утратила силу. Прямое юридическое следствие из этого - констатация того, что все 15 новых государств (де-факто - 18), включая РФ - суть мятежные образования.
Человек имеет право на такую позицию, хотя я лично полагаю, что оба российских референдума 1993 года, и декабрьский (1991 года) украинский референдум в поддержку августовской декларации о независимости Украины этот референдум юридически окончательно похоронили.
В принципе, когда "реваншисты" из ФРГ вплоть до ратификации "восточных соглашений" Вилли Бранда 1971 года твердили, что с юридической точки зрения рейх (германская держава) всё ещё находится в границах 1937 (т.е. без Австрии, Мемеля и Судет), они также были схоластически правы.

Мой же тезис такой - этот референдум был квинтэссенцией перестроечного политического жульничества.

Итак, 17 марта 1991 года в СССР прошел всесоюзный референдум. Гражданам предлагалось ответить на вопрос «
17 марта 1991 года в СССР прошел всесоюзный референдум. Гражданам предлагалось ответить на вопрос «считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?».

Здесь обман носит двухслойный характер.

Первый слой - юридический оксюморон. "Сохранение" означало подтверждение существующего конституционно-государственного устройства страны. Однако это устройство не предполагало государственного суверенитета республик, что, кстати, было поводом к знаменитой "войне законов" 1990 года. Если же речь шла об "обновленной федерации равноправных суверенных республик", то это означало создание-учреждение нового государства, например, на базе конституции Сахарова. Референдум как бы признавал суверенитет и равноправие (т.е. и союзных, и автономных) республик, но игнорировал уже имеющие место быть существующие декларации о суверенитете многих союзных и ряда автономных республик. Поэтому неясно, какой именно суверенитет поддерживал отвечающий житель таких республик - уже существующий, или некий гипотетический, который в будущем союзный центр подарит своим "субъектам федерализации".

Но любой честный юрист скажет, что договор, содержащий два взаимоисключающих положения - юридически ничтожен.
Таким образом, референдум был только плебисцитом - опросом граждан о желательной для них форме государственного устройства и не мог порождать обязательных условий.

С этой точки зрения учреждение СНГ в декабре 1991 года - это и было реализацией данного выраженного предпочтения ибо Содружество объединило суверенные страны в "горизонтальный союз" по типу "Общего рынка" полувековой давности.

Второй слой обмана был жёстче. Решение о сохранении/создании/переучреждении союза федеративного типа - это всегда отказ народов от реализации ими своего священнейшего права на национальную независимость.
Поэтому субъектом (политическим актором) такого шага является только каждый народ (гражданская нация каждого государства). Поэтому референдум по союзу должен был бы проводится по отдельности в каждой республике - и союзной, и автономной. Приблизительно с таким вопросом: "Согласны ли Вы с вхождением ИМЯРЕК республики в Федерацию равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?".

Спрашивать, например, узбека или будущего россиянина о том, считает ли он необходимым сохранения Грузии или Литвы в составе СССР - как-то совсем неприлично! Это, как говорится в судах: "недолжная сторона".

Это всё равно, что проводить в Израиле референдум по вопросу о том, хочет ли население ПНА войти в состав "Великого Израиля" или опрашивать еврейские районы Иерусалима о том, согласны ли арабские районы быть в составе единой и неделимой столице еврейского государства, ведь значительный численный перевес еврейского населения западной части города заранее обессмысливает волеизъявление палестинцев в восточной части.

Здесь, кстати, всплывает тема ещё одного жульнического референдума - двухлетней давности, когда русское население Крыма лишало и часть украинской нации, и крымскотатарский народ их права на национальное самоопределение.

На самом деле референдум 1991 года был в поддержку химеры советских идеологов о существовании "новой общности - советский народ". Просто тогда в советском обиходе не существовало понятий "гражданская нация" или "политическая нация". Но никакой общесоюзной гражданской нации не существовало. Этот тезис легко подтверждается как уже шедшими к тому времени открытыми войнами между этническими протогосударствами Арменией и Азербайджаном, Грузией и Абхазией, Молдавией и Приднестровьем, решением Чечни о независимости от РСФСР (но при сохранении в СССР)...

Этнический национализм к марту 1991 года уже лет двадцать как криптоидеологией почти во всех республиках, кроме русских РСФСР, уделом которых была имперская криптоидеология.

Это как в синхронно распавшейся Югославии - за сохранение союзного государства были сербы. Остальные, даже черногорцы, были против. Но сербы выступали за сохранение хорватов, босняков, словенцев, македонцев, албанцев-косоваров, венгров в "обновленной Югославии". Причём, выступали довольно активно, истребляя всех возражающих...

А еще забавно представить голосование австрийцев за возвращение венгров и чехов в Дунайскую империю, или турок - за возвращение греков и болгар в обновленную "Османскую державу"...

Послесловие. РАСЧЕХЛИЛСЯ КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ

25-летие позорного политического шулерства - референдума "о сохранении СССР" Григорий Алексеевич Явлинский, объявленный кандидатом в президенты от партии "ЯБЛОКО" с обязательством поддержки его кандидатуры всех желающих объединения демократических сил на выборах, отметил http://www.yavlinsky.ru/news/rossia/uss​r следующим проникновенным пассажем: "Я по-человечески совсем не хотел распада страны. СССР — это моя родина. Страна, в которой я родился, которую я любил, за которую воевал мой отец. Ничего имперского в большой стране я не видел. Просто в этой большой стране я чувствовал себя дома и в Ташкенте, и в Риге, и в Москве. И мне было особенно больно видеть, как эту страну разрывали на куски."

Больно и больно. Не видел имперского и не видел (видимо, покарали его разгневанные боги-олимпийцы слепотой).

Но я отлично представляю себе британца, говорящего: "Просто... я чувствовал себя дома и в Дели, и в Багдаде, и Каире, и в Гонконге"...

... француза, говорящего "Просто... я чувствовал себя дома и в Алжире, и в Сайгоне, и в Дамаске, и в Пномпене, и в Конго"....

... португальца, говорящего: говорящего "Просто... я чувствовал себя дома и в Могадишо, и в Луанде, и в Гоа"...

... турка, говорящего: "Просто... я чувствовал себя дома и в Афинах, и в Белграде, и в Софии"...

Люди чувствовали себя на трех материках как дома - а им всё обломали!
2nd-Mar-2016 08:03 pm - К юбилею Горбачева
Юбиляр, который не был ни в чём виноват

Евгений Ихлов
02.03.2016




85 лет исполнилось ученику чародея, который честно не виноват ни в чём из того, что ему вменяют враги, и который честно не хотел ничего из того, за что его хвалят поклонники. Чтобы оценить по справедливости действия Михаила Сергеевича Горбачёва, надо понять исторический контекст его прихода к власти.

Но прежде всего, я хочу высказать свой главный тезис, который буду стараться доказать в последующих рассуждениях. Итак, вот он: ИСТИННОЙ ЦЕЛЬЮ ПОЛИТИКИ ГОРБАЧЁВА БЫЛО СОЗДАНИЕ РЕЖИМА, КОТОРЫЙ СЕЙЧАС НАЗЫВАЕТСЯ ПУТИНИЗМ.

Где-то за полтора года до мартовского дня, когда после нескольких дней напряженной аппаратной борьбы неприлично молодой член Политбюро, секретарь ЦК по сельскому хозяйству Горбачев стал Генеральным секретарём, бесславно провалился второй после 1953 года путч госбезопасности против партии. Ещё был жив Андропов, но партаппарат нейтрализовал все его усилия превратить КГБ если не в новую партию власти, то, по крайне мере, низвести партаппарат до обслуги комитетской верхушки. Андропов отлично понимал, что СССР в том виде, каким он его принял осенью 1982 уже нежизнеспособен. Опыт посла в Будапеште осень 1956 года наглядно показал ему каким может быть этот финал, в первую очередь для партработников и работников госбезопасности… Поэтому Андропов принял в принципе верное решение низвести партийного монстра до роли коллективного пропагандиста и агитатора (о чём мечтал ещё Хрущев), а роль коллективного организатора забрать на Лубянку, где, как ему казалось, находятся самые адекватные мозги в стране, которые располагают (как ему казалось) самой адекватной картиной положения дел.
Он только не догадывался, что силовики могут управлять страной только в тех жарких странах, где они действительно управленческая элита. В нежаркой стране, где с липким страхом прячущий ксероксы книги Джиласа о номенклатуре кандидат социологии, доцент МГУ лучше понимает происходящее, чем заваленный оперсводками генерал КГБ, такое не могло получится. Это осознал Путин, стремительно наводнивший свой аппарат такими доцентами.

Горбачева, который был креатурой Андропова, его заготовкой на несостоявшуюся кадровую революцию, продвинули ещё сталинские монстры, во главе с Громыко, решившие вести курс Андропова на, как они считали неосталинскую реставрацию, только с возвращением центра принятия решений обратно – с Лубянки на Старую площадь. Горбачева воспринимали как «Дмитрия Медведева минус 1» - шустрого краснобая, хорошего бюрократа, руками которого можно делать нужные, но непопулярные шаги.
Альтернативой был только ярый борец с сионизмом первый секретарь МГК Виктор Гришин. Но экспериментировать с красным нацизмом они не решились. Очередь придти к власти в России так называемой «русской партии» из молодой поросли комсомола и КГБ, мечтающих заменить опостылевший коммунизм на русский национальный социализм, настала только при Путине. Полтора десятилетия «передержки» они скоротали в бизнесе или на плохо оплачиваемых силовых должностях, копя злобу на реформаторов и демократов, оттолкнувших их буквально с предпоследней ступеньки к трону.

Но вернёмся к Горбачёву. Путина и Сечина рядом с этим «Медведевым минус 1» не оказалось и он, что называется, отвязался… Горбачев немедленно начал из партии Брежнева делать свою – пачками заменять пожилых первых секретарей на более молодых секретарей - вторых и третьих. Он решил, что полностью обязанные свои возвышением ему, они будут лично преданны именно ему, а не обсевшим его со всех сторон «коллективным руководством». Горбачев начал как правильный неосталинист: борьба с нетрудовыми доходами – и милиционеры крушили лопатами «незаконные» парники у колхозников, и новая волна арестов «цеховиков», только и обеспечивающих приезжающих отдыхать на черноморские курорты мало-мальски интересными шмотками; ну, и конечно, «трезвость – норма жизни», с уничтожением ценнейшего виноградарства… Потом последовало введение госприёмки – создание альтернативного фабрично-заводскому ОТК госоргана, маловосприимчивого к доводам дирекции о срывающемся плане и срывах поставок. Одновременно был полностью перекрыт поток еврейской эмиграции, а голодающему в знак протеста ссыльному академику Сахарову стали делать искусственное кормление.

Когда нефть в два рывка подешевела в четыре раза, и ровно во столько же уменьшились водочные доходы, СССР заглянул в лицо финансово-экономического краха. И тут до славного тандема Горбачев-(Николай)Рыжков наконец дошла простая мысль – советской власть исчерпаны все нерыночные механизма стимулирования экономики, кроме как возвращения сталинского прикрепления работников к предприятиям. Одновременно, академической и научно-технической интеллигенции, решившей было, что раз настала «пора обновления», то теперь удастся преодолеть склеротические препоны и двинуть науку и технологии был был дан показной урок – все «высунувшиеся» немедленно получили по башке, а сладкогласый генсек даже не удостоил внимания десятки и сотни человеческих драм, поверивших в него учёных и конструкторов. Десяток лет готовившийся Пленум ЦК по вопросам научно-технического прогресса так и не был собран до той поры, когда на Пленумах уже обсуждалось только, как остановить революцию…

Но Горбачев, как и оба русских царя-реформатора по имени Александр, как и потом Дмитрий Медведев решили компенсировать неудачи в экономике и структурных реформах разговорным жанром. Вольнолюбивая риторика первого лица развязала языки, а развязанные языки, устав прославлять славную пору обновления, принялись докапываться до причин неудач. Этому очень способствовало славная манера новых правителей перекладывать всю вину на предшественников. Но как только табу на критику системы оказывалось можно обойти под предлогом критики неправильных предыдущих правлений, по системе начались непрерывные таранные удары, всё реже сопровождающиеся оговорками, что всё это лишь расчистка места под новое созидание.

Горбачев, хотя мог бы получать информацию из первых рук – от доцента МГУ социолога Раисы Максимовны, не знал о двух важнейших факторах: что антикоммунизм давно стал криптоиделогией творческой интеллигенции (основных смыслопроизодителей), а этнический национализм – криптоидеологией титульной номенклатуры и титульной интеллигенции во всех национальных республиках, включая российские и закавказские автономии.

Словом, дав даже дозированную свободу слова, Горбачев точно также раскачал страну до революционной ситуации, как оба первых Александра, Николай I, и как потом Медведев.

А потом настала пора завершать Холодную войну красивой почётной капитуляцией. Прекращать глушение «голосов», выпускать политзэков, разрешать массовый выезд «прорабов перестройки» за рубеж, где они уже несли совок по-черному. И объяснять народу, что Запад – не враг, но взаимовыгодный партнёр. И брать, брать кредиты под любые проценты…
Тут сделаю маленькое лирическое отступление. Не хочу показаться гением прогностической мысли, но уже лет в 14 (апрель 1973 года) я очень чётко представлял себе конец социализма (я просто помню этот момент, когда на Остоженке выходил из троллейбуса и шёл в сторону Савёловского переулка): когда начнутся экономические трудности, попытаются начать экономические реформы, реформам будет сопротивляться бюрократия, тогда к власти придёт русский Дубчек (тогдашний идеал коммуниста-реформатора) и начнёт политические реформы, но не удержит ситуацию под контролем и начнётся антисоветская революция…

Собственно почти всё так и случилось, только коварный и двуличный, но незадачливый диктор Горбачев – это совсем не прекраснодушный реформатор Дубчек.

Но выруливаю к финишу. Начинаются попытки экономических реформ, тех самых, что должны были произойти к концу 60-х годов, как развитие косыгинских реформ, но были свёрнуты после открытия в 1967 году самотлорских месторождений, быстро превративших СССР в сырьевой придаток к Западной Германии и США.

Эти реформы немедленно создали двухсекторность (т.е. шизофреничность) в народном хозяйстве. Возник госкапиталистический сектор, с хозрасчётными возможностями, а рядом бился в корчах дефицита сектор бюджетный. Рядом с убогой советской торговлей появились кооперативы. Столь обожаемая сторонниками демократического социализма двуукладность экономики имела хоть какой-то смысл, когда вектор был устремлен к плану и индустриальному развитию. Когда вектор устремлён к рынку, а экономический идеал – это Америка Рейгана и Англия Тэтчер, начался стремительный распад социалистического сектора и выход скрытой накопленной инфляции наружу. Чтобы понять насколько Горбачев не понимал реальность экономической ситуации в СССР, кратко расскажу анекдот из моей жизни. Горбачеву понравился красный ирландский сеттер Буша-старшего, ему решили в утешение подарить такого же. Подарить нельзя – партийная этика, только купить в клубе по официальной клубной цене (в 5 раз меньше реальной, но одного щенка с помёта полагается продавать через клуб – дань советскому лицемерию). Готовый щенок – только у меня. Приезжают, забирают, платят 50 рублей. Апокриф. Узнав о нужной сумме, инициатор перевода экономики на модели хозрасчета восклицает: Как дорого!

После «письма Нины Андреевой» (март 1988) – фактического ультиматума сталинистов, точнее, советских фундаменталистов, Горбачев объявляет войну КПСС, поскольку понимает, что она больше не инструмент реформ, но орудие любого контрреформатора. Пример с карабахским кризисом, когда коммунисты Армении мгновенно стали Армянской национальной, а коммунисты Азербайджана – азербайджанской национальной партиями, очень наглядно показал и бессмысленность использования местных структур КПСС в качестве инструмента имперской политики. Поскольку опора на поющую ему непрерывную осанну творческую интеллигенцию оказалась очень зыбкой, Горбачев пошёл правильным путём – он благосклонно отнесся к созданию массовых антипартийных движений – «Народные фронты в защиту перестройки», включающих прибалтов-членов КПСС. Горбачеву всё-таки не пришло в голову опираться на движение пэтэушников, из числа тех, кого из-за трусости не приняли в гопоту.

Всю настройку сбило появления Ельцина как харизматического вождя русского антиноменклатурного движения. Но Горбачев виртуозно лавировал, превратившись в главного заступника членов КПСС перед лицом быстро поднимающейся антиноменклатурной и антикоммунистической революционной волны.

Дальнейшее было просто филигранно. Как бы уступая требованиям демократов, Горбачев сперва разрешает на выборах выбор из нескольких кандидатов от КПСС, а это уже внесение открытого политического раскола в партию власти, приглашение к фракционному расколу, а затем легализует многопартийность. Таким образом, КПСС больше не сакральная партия-церковь, а вульгарная партия власти. Он даёт возможность всем самым оголтелым свои противникам скопиться в Компартию РСФСР унылого аппаратчика Полозкова.

Летом 1990 года, одновременно с легализацией малых предприятий (идеальный механизм обналичивать средства хозрасчётных госпредприятий, аффелировавшись с ними) принимается решение о создании государственно-монополитического капитализма путём номенклатурной приватизации самых прибыльных активов. Всё только портит «война законов» - объявляющие свой государственный суверенитет республиканские номенклатуры накладывают на предприятия свои длани загребущие.

Дальше Горбачев несётся вскачь с вырвавшейся на свободу революцией. Он вводит пост президента, поднимаясь над КПСС и превращая этим её в аналог ПЖиВ – приводные ремни президентской машины власти.
Горбачев, подобно Хрущеву, с добровольной помощью статусной интеллигенции создаёт новую популярную идеологию, замешанную на антисталинизме и призывах к дозированной гласности.

Он устраняет слишком самостоятельное правительство Рыжкова-Шеварднадзе и собирает новое - будущий ГКЧП. Уже повсюду в бунтующих республика льётся кровь, но Запад снисходителен – ведь Горбачев не решился давить танками все восточноевропейские революции. Он только намекал тамошним заскорузлым деятелям, что надо бы стравить пары и сработать на опережение.

Остаётся сделать последний шаг – прижать ненавистных нищающему простонародью кооператоров, и под предлогом борьбы с хаосом и национальными столкновениями ввести чекистско-полицейскую диктатуру (ненадёжную армию бы быстро вернули в казармы). Самый тяжелый этап должен был пройти ровно четверть века назад, пока, как предполагали, американцы увязли бы в партизанской войне в Ираке. Но стратеги Буша-старшего, осмыслив уроки Индокитая, предпочли двум месяцам уличных боёв полтора месяца бомбардировок и 100 часов блицкрига в Кувейте.
Словом, ничего не вышло. А потом начались политические забастовки шахтёров, распалась Югославия, показав, что делает история с упирающимися. Всё сломал идиотизм будущих деятелей ГКЧП, не понявших, что новый союзный договор всё же лучше многолетних непрерывных войн, и разобиженных на то, что Горбачев решил слить и их (они-то были заготовкой на вариант «А»), и пойти на некий вариант «Б».

Но Ельцин уцелел, КПСС распалось во мгновение ока, и Горбачев вернулся не как спаситель и объединитель, но как заложник антикоммунистов-победителей.

Но он честно старался создать авторитарный государственный капитализм. Только он опередил время. Первый раз в своей политической деятельности, когда он всегда запаздывал на такт.
11th-Jan-2015 01:25 pm - Против Горбачёва: о лживой сущности "перестройки". Статья Евгения Ихлова
Против Горбачёва: о лживой сущности "перестройки"

Евгений Ихлов
11.01.2015


Михаил Сергеевич опять призывет к "перестройке" (http://www.mk.ru/politics/2015/01/10/u-kogonibud-rano-ili-pozdno-lopnut-nervy-mikhail-gorbachev-predskazal-evrope-polnomasshtabnuyu-voynu.html). На этот раз международных отношений.

Он всегда призывает к перестройке. Разумеется, его опять не послушают - и опять будут правы. Потому что по своему замыслу перестройка - это было грандиозное политическое жульничество. В своей публицистической статье от апреля 1989 военный историк-ревизионист Марк Солонин назвал перестройку авторитарной модернизацией. Вблизи это было виднее.

Сейчас, покрывшись патиной времени, этот период необычайно романтизирован. Но в чём суть перестройки - сохранить монопольную власть коммунистической номенклатуры, серьёзно расширив возможности личного потребления для элит и субэлит, но при этом войти в мировой демократический истеблишмент и релегитимировать свою власть через некоторый идеологический манёвр. А заодно избавиться от опасности реванша со стороны неосталинистского "фундаменталистского" крыла в компартиях.

Вся демократия, которую мы получили к августу 91-го - это результат начавшейся за два с половиной года до этого демократической революции. Точно так же, как легализация гражданского общества в Российской империи осенью 1905 года результат не реформ Витте, но октябрьской политической стачки.

Рыночные реформы Горбачёва - это возможность директорам и министрам приватизировать прибыли, оставив государству издержки. Политические реформы Горбачёва - это способ свободно выбирать между первым и вторым секретарём обкома.

Те "перестройки", которые были успешными - в неевропейских бывших социалистических и "прогрессивных" странах - стали превращением тамошних тоталитарных режимов в рыночно-тоталитарные, при геополитической и внешнеэкономической переориентации на Запад.

Мир знает массу примеров либеральных и демократических реформ в деспотическом и нерыночном обществе. Но смена декораций при сохранении тоталитарной и нерыночной сути - жульничество. Точнее, его провалившаяся попытка. Глядя из 1983, нам было бы головокружительно счастливо видеть торжество шестидесятников (в т.ч. вернувшихся из эмиграции) в творческих союзах в 1988-89 годах. Но в 1989 году мы могли бы уже задать вопрос об абсурдности самого существования творческих союзов - этой сталинской пародии на средневековые цеха (и копии муссолиниевской корпоративности).

Если уж мы вспомнили Муссолини, то удача перестройки - это как бы замена Муссолини на его "молодого и прогрессивного" зятя Чиано, который начинает вдруг говорить словами Грамши и периодически критикует тестя за перегибы в кадровой политике и авантюризм во политике внешней. А самого Грамши быстренько реабилитируют и сажают в уголок президиума Большого Фашистского совета.

Даже столыпинские реформы были куда радикальнее перестройки, поскольку создавали в стране новое социальное качество - массового свободного земледельца-собственника.

Разве можно сравнить это с тончайшим слоём кооператоров из бывших советских "инженегров", над которыми зимой 1991 года последний горбачевский премьер Павлов уже занёс фискальную косу. Которую, кстати, опустил-таки на них именно павловский "ученик"* - Е.Т.Гайдар.

Перестройка (взятая вне каскада демократических и национально-демократических революций в республиках СССР и в Восточной Европе) - это только и исключительно смена политических и идеологических декораций, значительно менее масштабная в пропорциях к первоначальному состоянию общества, нежели даже оттепель Хрущёва. Именно поэтому Ельцин в октябре 1987 восстал против "забалтывания перестройки" и был тут же атакован и консервативным и прогрессистским крыльями "перестройщиков". Г.Х. Попов (тот самый) в своей статье даже объявил радикализм Ельцина такой же угрозой перестройке, как и позиция постсталинистов (он сказал это другими словами). Только Ельцин не понял тогда, что "забалтывание" это не профанация перестройки, а её суть.

Это относится и ко внешней политике. На каком основании тоталитарная советская империя должна была получить право голоса при решении демократическими нациями - победителями коммунизма - глобальных мировых вопросов? На каком основании путинская "федерация", растоптавшая современный европейский порядок, страна-агрессор по всем ооновским стандартам, должна вместе с западными государствами определять принципы нового мирового порядка?

Хотя Горбачёв в принципе прав - только такое циничное лицемерие и может заслуженно называться "перестройкой международных отношений".

* Гайдар был сторонником приведения с помощью освобождения цен в соответствие товарной и денежных масс. И апрельская реформа 91 года реформа Павлова, и январская 92 года реформа Гайдара каждая привели к повышению цен в три раза. Только Павлов ещё пытался этот процесс централизовано регулировать. Гайдар не был сторонником приватизации. За приватизацию выступали Анатолий Чубайс, депутат Верховного Совета Пётр Филиппов и другие экономисты "ленинградской школы".

***

Насчет "приведения с помощью освобождения цен в соответствие товарной и денежных масс".
По-моему, при отсутствии свободной экономики освобождение цен фактически стало грабежом потребителя в пользу производителя. При этом потребитель никак не мог повлиять на социально-экономическую политику государства.
Д.Б.
9th-Nov-2014 12:05 pm - Горбачев не чувствует себя обманутым в связи с расширением НАТО на восток
Горбачев не чувствует себя обманутым в связи с расширением НАТО на восток

Вопрос об отказе от расширения НАТО на восток не был темой обсуждения во время переговоров о воссоединении Германии. Михаил Горбачев назвал мифом, что западные партнеры обманули его.


Deutsche Welle
Дата 08.11.2014
Автор Виталий Кропман


Бывший президент СССР Михаил Горбачев опроверг миф о том, что ему во время переговоров об объединении Германии было обещан отказ от расширения НАТО на восток. Это не было темой переговоров в 1990 году, заявил экс-президент в интервью немецкому каналу ZDF в субботу, 8 ноября. "Варшавский договор еще существовал и этот вопрос в то время не стоял", - пояснил он.

В договоре "два плюс четыре" от 1990 года речь шла о территории бывшей ГДР, уточнил Горбачев. В нем оговаривалось, что там не могут "размещаться атомное оружие и войска НАТО". Кроме того, в течение нескольких лет должна была сократиться численность бундесвера. "Это все было сделано", - отметил экс-президент СССР.

На прямой вопрос: стоит ли считать мифом утверждения о том, что он был обманут западными партнерами по переговорам, Михаил Горбачев ответил: "Да, на самом деле это миф. К нему приложила руку пресса".
This page was loaded Mar 19th 2024, 10:01 am GMT.