Диптих: о лимитрофах во времени и об интеллигенции

Евгений Ихлов
21.10.2017

I. О том, нельзя ли применить пространство ко времени?

В мысленном возвращении к писательским дискуссиям 1986 года (советских и эмигрантских) о культурологическом феномене центральноевропеизма в "Неправых правых", где правые - это не рыночники, а те, кто оказался историческим победителем, я обратился к явлению, которое я сейчас бы обозначил, как "лимитрофная градуальность", т.е. постепенное смещение промежуточной цивилизационной зоны и фронтира модернизации от оси Лондон-Амстердам-Париж к <условно> нынешней зоне АТО, Гибралтару и Никосии.

Однако, ещё в прошлом году я решил разрабатывать взгляд на исторические периоды (циклы инверсии) как на своеобразные пограничные зоны (лимитрофы) между двумя устоявшимися историческими эпохами, включая гипотетическое будущее. В развитие этого я решил, что внутри переходного периода можно выделить и постепенное формирование устойчивой "матрицы" исторического "лимитрофа" и всё время сдвигающейся в будущее "двойной переходности".

Для примера. Очевидно, что мы живём в переходную эпоху от коммунистической квазимессианской империи к национальному рыночно-демократическому государству европейского типа. Но вот в этом периоде мы видим уже сложившейся неофеодализм путинизма.
Тогда горбачёвско-ельцинский период становится "переходностью к переходности". Однако, изучая интеллигенские идеологические "баттлы", начиная со второй половины 70-х, мы увидим, что тогда символом духовного и интеллектуального сопротивления был именно до рвоты раздражающий сегодняшний официоз.

Анекдот с проверкой отрывка из носовского "Незнайки на Луне", который оказался "капсулой времени" - фотопластинкой с кадром из будущего через полвека, потом найденной при раскопках уже в подсмотренном тогда времени, а также оказавшейся злободневнейшим социально-политическим памфлетом экранизации "Обитаемого острова" (романа 1968 года!), доказывает, что из самой серцевины победоносного советского социализма - периода 1963-1968 годов - шёл не просто непрерывный, но неотменяемый процесс социально-исторической трансформации послевоенного фашизированного сталинизма в нынешний "рыночный сталинизм".

И тогда не только "махровый расцвет застоя" был предшественником и предпосылкой "кристаллинизированного" путинизма, но и периода пост-оттепели (1 декабря 1962 - 21 августа 1968)*

Впрочем, в сегодняшнем дне мы можем пытаться увидеть черты грядущего, мысленно переворачивая сегодняшнюю реальность.

__________

* Для молодых - от разгромного визита Хрущёва на выставку современного искусства в Манеже до вторжения в Чехословакию - подавления Пражской весны.

***
II. Сложное положение либеральных интеллектуалов

Дело в том, что европейским* либеральным интеллектуалам, ровно в тот момент, когда они самоидентифицировались, т.е. четверть тысячелетия тому назад, совершенно не нужна была демократия, которую они считали тиранией невежественного большинства. Им нужна была умеренная просвещённая деспотия (УПД), как защита и от тирании демократии, так и от непросвещённой деспотии (имелась в виду клерикальная реакция и коррумпированный абсолютизм).

Но когда УПД переставала быть и У, и П, то либеральным интеллектуалам приходилось взывать к принципам и ценностям демократии.

Поскольку интеллигентские предрассудки запрещали** говорить прямо, что они хотят демократии только для себя (эвфемизм "творческого меньшинства"), и не больше. Тем же, кто говорил - нам нужен просвещённый авторитаризм, совершенно непросвещённый палаческий режим радостно отвечал: "конечно, и мы - это и есть он".

Так "творческому меньшинству" и приходится изворачиваться, ища у непросвещенной тирании защиты от непросвещённого большинства, и обороняясь от непросвещённой тирании, взывая к неотъемлемым правам и свободам, положенным и для непросвещённого большинства.

__________

* В Северной и Латинской Америках первое поколение элит было именно из кругов аристократической либеральной интеллигенции (масонской), поэтому традиции бояться ими же установленной демократии у неё не возникло. Другое дело, что потом эта элита власть утратила. Но под давление невежественной олигархии на севере континента и силовиков и невежественных латифундистов на юге. Поэтому у американских либералов нет демофобии.

** Разумеется, это не распространяется на Россию, где цинизм политических высказываний невероятный и где рассуждения о пагубности демократии не выглядят неприличными в устах считающего себя демократом.

Приложение. Ещё немного об интеллигенции

Читаю мемуары Салмана Рушди "Джозеф Антон" (его псевдоним под прикрытием - в честь Конрада и Чехова). После фетвы Хомейни (14 февраля 1989), приказавшего его убить (за миллион долларов награды), к писателю приставили спецотряд отборных телохранителей (т.н. "ирландский отряд" - в те годы все знали ирландский и палестинский терроризмы, а об исламистском и речи не было).

Но тайные встречи с коллегами - литераторами, редакторами, издателями ему устраивали. И телохранители были очень довольно его окружением, ведь оно обращалось с ними уважительно, а все их предыдущие клиенты (важные шишки из политики и бюрократии) рассматривали их как прислугу.