Борис Соколов, российский историк

Во Второй мировой погиб 41 млн граждан СССР, пятая часть населения


08.05.2017 12:53 129

День Победы, «Праздник со слезами на глазах». Такая постановка вопроса в России ушла в прошлое. И сам исполнитель песни, строчка из которой упомянута, Лев Лещенко сегодня крымнашевец, включенный в «черный список». Последние годы истерия вокруг этого праздника в РФ такова, что для нее придумали специальное слово – «победобесие».

Тем удивительней, что два месяца назад на слушаниях в Государственной думе о патриотическом воспитании прозвучал доклад, в котором на основании неких «рассекреченных данных» было названо новое число потерь Советского Союза в так называемой Великой Отечественной войне, искусственно выделенной Сталиным из Второй мировой, чтобы отмыть его союз с Гитлером. Число это – 42 миллиона человек (в том числе 19 млн – потери армии). То есть пятая часть всего населения страны!

Эти данные практически совпали с оценочными показателями известного российского историка Бориса Соколова, издавшего в этом году книгу «Цена войны. Людские потери России/СССР в XX–XXI вв.».

СОВЕТСКИЙ ПОДСЧЕТ: ПЛЮС-МИНУС 10-20 МИЛЛИОНОВ ЖИЗНЕЙ

- Сама постановка вопроса, когда советская точность потерь в войне составляет плюс-минус десять-двадцать миллионов жизней потрясает. Борис Вадимович, почему так произошло?

- Исчисление людских потерь в войне – не сухое решение некой математической задачи. Речь идет о живых людях, вселенных, как говорят философы, обладавших мыслью, свободой воли. Но на момент подсчета они уже погибли или пропали без вести, то есть заведомо недоступны для счетчиков. Значит, нужно считать потери на основе армейских донесений разных уровней. При этом первичные донесения о потерях (от командиров взводов, рот и батальонов) в большинстве случаев в архивах не сохраняются. Подобные донесения сами по себе также не вполне точны, поскольку основаны как на личных впечатлениях командира, наблюдавшего предполагаемую гибель своих бойцов, или на показаниях подчиненных о гибели кого-то из товарищей, на факте отсутствия кого-то из бойцов после боя. Субъективный фактор в таких условиях очень велик. В Красной Армии во время войны автор донесения обычно стремился преуменьшить данные о своих безвозвратных потерях или сообщать о них с опозданием.

- С какой целью?

- С несколькими. Во-первых, это позволяло получать дополнительные пайки, во-вторых – улучшать представление начальства о результатах боевой деятельности. Однако главным образом занижение уровня потерь могло идти в тех инстанциях, куда поступали первичные донесения о потерях. Каждая из этих инстанций, начиная от полка и кончая фронтом, также была заинтересована в том, чтобы представить результаты собственной боевой деятельности в наилучшем для себя свете. Логично, что достигалось это занижением своих потерь и преувеличением потерь противника… Но особенно сильно занижение советских потерь происходило на армейском и фронтовом уровне. Поэтому даже дивизионные донесения часто оказываются точнее армейских. Ну, и на следующем этапе подсчета от субъективизма не свободны уже историки, ведущие подсчеты.

- Зависимость оценок потерь от политических, идеологических взглядов исследователя оказывается достаточно высокой?

- Чаще всего – да. Те, кто более критически относятся к советскому прошлому, придерживаются, более высоких оценок. Те, кто говорят, что «в СССР всё было хорошо», и представители военного ведомства, дают минимальные по величине оценки. Российские военные, большинство из которых служили еще в советской армии, стремятся доказать, что Красная армия воевала не хуже вермахта, и тем самым оправдать сохранение основных принципов строительства вооруженных сил, во многом оставшиеся неизменными со времен той войны.

ОТ СТАЛИНСКИХ 7 МИЛЛИОНОВ – К ГОРБАЧЕВСКИМ 27

- Давайте припомним шаги, этапы установления числа потерь. Впервые число советских военных потерь назвал Сталин в 1946 году.

- Это было интервью, посвященное Фултонской речи Черчилля. Сталин не знал реальных потерь ни Красной армии, ни мирного населения, и взял из головы цифру, которая гарантированно превышала потери союзников, «Англии и Соединенных Штатов Америки, вместе взятых». Но при этом не очень пугала – меньше десяти миллионов. Так появился показатель в 7 миллионов потерь, как сказано у Сталина «в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу».

- А как появились 20 миллионов, о которых говорили Хрущев и вслед за ним Брежнев?

- Хрущев упомянул это число в 1961 году в письме премьер-министру Швеции Эрландеру. При этом считалось, правда, неофициально, что половина потерь приходится на военнослужащих, а половина – на гражданское население. Судя по всему, показатель был взят из статьи западногерманского исследователя доктора Гельмута Арнтца «Людские потери во Второй мировой войне», вышедшей в немецком сборнике «Итоги Второй мировой войны». Каковы были подсчеты Арнтца? Из популярной в то время в Европе книги советского перебежчика полковника Кирилла Калинова «Советские маршалы имеют слово» были взяты данные армейских потерь – 8,5 миллионов убитых, 2,5 миллионов умерших от ран и 2,6 миллионов умерших в плену. В сумме это 13,6 миллионов. К ним прибавлены сталинские «около семи миллионов» (при этом Арнтц посчитал, что они относятся только к потерям гражданского населения). Полученная сумма округлена в меньшую сторону – до 20 миллионов. Но исторический анекдот в том, что «Калинов» – вымышленный персонаж. Такого советского полковника, якобы бежавшего из Берлина на Запад, никогда не было. На самом деле книгу «Советские маршалы имеют слово» написали два эмигранта, Григорий Беседовский и Кирилл Померанцев. В честь последнего придуманного полковника нарекли «Кириллом Дмитриевичем». Так что 13,6 миллионов военных потерь – это исключительно оценка Померанцева и Беседовского, не основанная на доступе к каким-то архивным данным.

- Тяжело это слышать… Вспоминаю детский трепет, когда в 60-е годы по ТВ провозглашалась минута молчания и с дрожью в голосе говорилось «двадцать миллионов погибших». А, оказывается, никто даже не удосужился подсчитать…

- Попытки были. Есть воспоминания фронтовика полковника Федора Сетина, работавшего в Центральном архиве Министерства обороны СССР. В середине 60-х годов он там столкнулся с группой молодых офицеров Генштаба, работавших с особо секретными документами. Он общался с ними в столовой, в курилке, в комнате отдыха Архива. И из обрывков их разговоров понял, что они занимаются подсчетом безвозвратных потерь армии за годы войны, для чего просматривают все архивные фонды, имеющие к этому отношение. Оказалось, что предыдущая группа высчитала цифру более чем в тридцать миллионов. “Наверху” эту цифру не приняли. “Слишком много”, – сказали. После чего была сформирована новая группа для подсчетов.

- А как появились горбачевско-ельцинские «27 миллионов погибших»?

- Это уже результат демографических статистических подсчетов. Его выдала в 1990 году совместная комиссия Госкомстата и Генштаба Вооруженных Сил СССР. При этом использовались экстраполированные данные ЦСУ, то есть подсчет был статистически-оценочный.

НА 1 УБИТОГО НЕМЕЦКОГО СОЛДАТА – 10 СОВЕТСКИХ

- Какие же данные потерь считаются официальными в сегодняшней России?

- Практически такие же – 26,6 миллионов, из них 8,668 млн армейских потерь. Но, на мой взгляд, нынешние официальные цифры советских военных потерь в Великой Отечественной войне, впервые обнародованные в виде монографии «Гриф секретности снят» в 1993 году (авторский коллектив во главе с генерал-полковником Григорием Кривошеевым), не выдерживают никакой научной критики. Авторский коллектив Кривошеева изначально имел четкую установку: за счет завышения потерь гражданского населения минимизировать потери Красной Армии и путем статистических ухищрений сделать их близкими к потерям вермахта. Чтобы создавалось впечатление, что они воевали почти на равных. Все это – из соображений патриотического воспитания молодежи. Печально, но часть историков и демографов, казалось бы, вполне демократических убеждений, в частных беседах со мной говорили, что, в принципе, согласны с таким подходом.

- Каковы же Ваши подсчеты?

- Они подробно изложены в моей последней книге «Цена войны. Людские потери России/СССР в XX–XXI вв.» (2017). Кто заинтересуется, особое внимание советую обратить на методику подсчета. Она у меня также оценочна. Но я статистически заходил с разных сторон, отталкиваясь от различных источников (таких например, как уникальная база похоронных извещений по Архангельской области). И в результате экстраполяций их на всю территорию СССР и на 4 года войны выходил на данные потерь в промежутке – от 40,1 до 40,9 миллионов человек, в том числе 26,9 млн погибших и умерших из числа тех, кто служил в Красной Армии.

- Но неужели нет возможности – подсчитать потери впрямую и точно?

- Увы, нет. В СССР человеческая жизнь ценилась очень невысоко. Атмосфера 30-х годов, с коллективизацией, голодом, массовыми репрессиями перешла в «роковые сороковые», когда считалось нормальным абсолютно не считаться с потерями и побеждать не умением, а числом. Соответственно и статистических данных в полном объеме не существует. Согласно моей оценке, на Восточном фронте на одного убитого германского военнослужащего приходилось 10 советских. Порой советский полк за день успевал потерять больше солдат, чем противостоявшая ему германская армия за целую декаду. Например, 9 ноября 1941 года 2-й ударный коммунистический полк на Невской Дубровке потерял 1000 человек убитыми и ранеными. А вся 18-я германская армия, державшая блокаду Ленинграда, за период с 1 по 10 ноября 1941 года смогла потерять только 818 убитых, раненых и пропавших без вести. И подобных примеров в моей книге – множество.

- А как Вы оцените данные о 42 миллионах погибших, оглашенные 14 марта 2017 года на слушаниях в Государственной думе в докладе о патриотическом воспитании молодежи?

- Они близки к моим подсчетам в оценке общих потерь, однако, на мой взгляд, резко занижают потери армии – 19,4 миллионов военных. А те, по моим подсчетам, были в полтора раза больше, около 27 миллионов. Сюда я включаю и тех советских военнослужащих, которые, попав в плен, погибли уже потом, сражаясь в рядах вермахта, СС, будучи полицаями, а также воюя в партизанских отрядах, или скончались от болезней и других причин уже после освобождения из лагерей, но до освобождения территории Красной армией. Их общее число я оцениваю в 700 тысяч человек.

- Занижение потерь армии и завышение потерь гражданского населения помогает в пропагандисткой работе – мол, гениальные военачальники воевали не так позорно, а больше зверствовали фашисты.

- В какой-то степени да. Хотя и моя оценка жертв гражданского населения чрезвычайно велика – от 13,2 до 14 млн погибших и умерших… Кстати, о зверствах фашистов. Советские военнопленные в 1941-1942 годах брались в таком огромном количестве, что немцы и их союзники не могли их прокормить, поскольку число военнопленных в 1941 году было больше, чем численность вермахта на Восточном фронте. Поэтому смертность в лагерях была очень высокая. Но если удавалось покинуть лагерь для военнопленных, то можно было выжить. У гражданского населения на оккупированных территориях большого голода и случаев каннибализма не было. Нацисты были против индустриализации оккупированных территорий, распускали людей по селам, где была возможность прокормиться. А вот на территориях, оставшихся под контролем Советской власти, был и голод, и распространенные случаи людоедства. Население использовалось как ресурс, из которого выжималось всё, что возможно.

- Каково же общее количество жертв войны среди мирного населения СССР?

- Они, по моим подсчетам, находятся в промежутке между 13,2 и 14 миллионами.

ВТОРАЯ МИРОВАЯ – ПОТЕРИ УКРАИНЫ

- А как Вы оценивает потери в этой войне Украины?

- Потери украинского населения можно приблизительно оценить, приняв во внимание долю Украинской ССР в населении СССР накануне войны. На 1 января 1941-го население Украины составляло 20,8% населения Советского Союза. Можно предположить, что эта пропорция сохранилась и к 22 июня 1941 года. Тогда потери в границах на 1941 год, на мой взгляд, можно оценить в пределах от 8,34 млн до 8,51 миллионов человек. Добавив сюда потери населения Закарпатской Украины (вошедшей в состав Украинской ССР только в 1945 году) – от 166 до 175 тыс. человек, получим потери Украины в границах 1945 года в пределах от 8,51 до 8,70 миллионов человек, в том числе в рядах Красной армии – около 5,7 млн человек. Эти цифры в целом совпадают с оценкой Института национальной памяти Украины – 8-10 млн погибших в годы Второй мировой войны жителей Украины, куда задним числом введены потери в Крыму, включенном в состав Украинской ССР только в 1954 году (это примерно еще 240-245 тысяч человек). Однако хочу отметить, что, на мой взгляд, оценка ИНПУ значительно завышает число жертв среди мирного населения Украины – 5 млн человек, в том числе 1,5 млн евреев. По нашей оценке, такое количество евреев – советских граждан было уничтожено при холокосте на всей оккупированной территории СССР. На Украину же может приходиться не более половины из этого числа (включая евреев Закарпатья и Крыма). Думаю, что в целом общее число погибших во время войны мирных жителей Украины значительно меньше 5 миллионов – от 2,8 до 3,0 миллионов человек. Соответственно больше было число украинцев, погибших в составе Красной армии, – не 4 миллиона, а 5,7.

- Как Вы можете объяснить такой недоучет украинскими исследователями общего числа мобилизованных в РККА жителей Украины, погибших в рядах советских войск?

- У них в число мобилизованных не были включены ополченцы и призванные непосредственно в части Красной Армии, что было очень распространено в 1942-1945 годах.

- Каковы, на Ваш взгляд, были потери УПА?

- Здесь подсчеты еще более трудны, поскольку операции проводились спецслужбами, а значит с повышенным уровнем секретности. Могу дать лишь общую оценку, что безвозвратные потери бойцов Украинской повстанческой армии, Армии Крайовой, антисоветских партизан в Прибалтике, не служивших прежде в Красной Армии и проживавших к 22 июня 1941 года на советской территории, в годы Второй мировой войны и послевоенные годы составили в совокупности не менее 100 тысяч человек.

- Вы говорили, что в мае-июне находитесь в Варшаве. Что Вас туда привело?

- До конца июня буду преподавать в Академии военного искусства в качестве приглашенного профессора.

- А где будете отмечать 8-9 Мая?

- Поеду в Вену на международную конференцию, посвященную узникам нацистских лагерей и коллаборационизму.

Олег Кудрин, Рига.